А.П. Чехов | Публикации | Э.Д. Орлов. Литературный быт 1880-х годов. Творчество А.П. Чехова и авторов «малой прессы»

Ежедневное издание. Политико-литературная общественная газета. Издавалась в Москве с 1881—1911 гг. Редактор — Н.И. Пастухов.

Принято считать, что «Московский листок» — бульварная, низкопробная газета, не гнушавшаяся открытым шантажом, редактируемая разбогатевшим кабатчиком Пастуховым. (Поэт Л.И. Пальмин даже называл «Московский листок», в котором сотрудничал помимо «Осколков», «кабачком»¹). В какой-то степени это действительно было так, но во многом на представление о газете как «бульварной и низкопробной» повлияла репутация владельца газеты — Николая Ивановича Пастухова.

Многие современники вспоминали случай, когда московский генерал-губернатор князь Долгоруков спросил однажды Пастухова, каково направление «Московского листка», он простодушно ответил: «Кормимся, ваше сиясь!» Интересно и полно в своих воспоминаниях характеризует Пастухова и его литературную репутацию поэт И.А. Белоусов: «Известен Пастухов стал с тех пор, как начал издавать «Московский листок». До издания этой газеты его мало кто знал, — разве только писательская газетная братия. Но когда «Московский листок» стал популярной московской газетой уличного типа и Пастухов начал богатеть и сделался видным лицом в Москве, о нём заговорили; начали вспоминать его прошлое, говорили, что он прежде очень бедствовал и доходил до того, что нанимался в «Подновинском» в балаганы, где показывались разные «чудеса природы»; <...> говорили, что Пастухов изображал «дикого человека», вывезенного из Австралии, который на виду у публики ел живых голубей и рычал по-звериному. <...>

В 60-х годах Пастухов состоял репортером «Русских ведомостей», доставлял в газету сведения об уличных происшествиях. Из «Русских ведомостей» Пастухов перешел в «Современные известия», издававшиеся Никитой Петровичем Гиляровым-Платоновым, где он наряду с заметками хроникерского характера помещал свои романы.

Описывая уличные происшествия и скандалы, Пастухов сблизился с московским купечеством, которое во время разгулов возило его по ресторанам и приобщало к своим кутежам. В то же время, когда Пастухов, по старому обычаю, приходил к этим купцам поздравить их с праздником, они не приглашали его к себе в комнаты, а высылали стакан водки с закуской и рубль денег.

Многие дознались тогда, что Пастухов до занятия репортерством служил в 50-х годах целовальником в кабаке, а в 70-х имел свое собственное питейное заведение в одном из переулков Арбата»².

Не пощадил в своём фельетонном словаре «Наши знакомые» Пастухова и В.О. Михневич, давший следующую характеристику: «Пастухов — новейшая самородная метаморфоза того исторического московского типа, который в старину называли «ярыгой», позднее — «ябедником», а в наши просвещенные дни зовется иногда «летиратором» и даже «ледахтором», что касается умственно-литературного ценза, истый «сын природы», как называл себя его достопамятный предтеча — Кузьмичев, автор «Битвы русских с кабардинцами», г. Пастухов начал свою журнальную миссию чуть не за стойкой питейного заведения и постепенно дошел до счастливой мысли основания своей... думаете — «гостиницы для господ приезжающих»? — нет! — своей газеты... и — таков уровень «просвещенной публики» — газета г. Пастухова, «Московский листок», нынче чуть не первая на Москве по распространенности! Да и почему не так, если в г. Пастухове оказались все потребные для данной минуты призвания: он — фаворит г. Каткова; он — гроза московских кабатчиков и трактирщиков («Абличу, такие-сякие!»); он — всезнающий Жиль-Блаз Замоскворечья; он — наконец, истый выразитель и истолкователь философии Охотного ряда!»³

В переписке А.П. Чехова и В.В. Билибина можно найти интересное упоминание о посещении Пастуховым редакции журнала «Осколки»: «В субб<оту> был в редакции один из московских гадов: Пастухов. Пил чай и истребовал клубничного варенья, причём очень мило сострил насчет «старичков» и «клубнички»»⁴, — сообщал В.В. Билибин в письме от 3 ноября 1886 года.

Интересное дополнение к портрету Пастухова можно обнаружить и в воспоминаниях А.Р. Кугеля: «Он <Пастухов> иначе с сотрудниками не обращался, как на ты, гонорар любил уплачивать в трактире, за парой чая или в бане, куда бесплатно водил сотрудников, и всему предпочитал и более всего любил, напоминая в этом биографические черты Козьмы Пруткова, — пожары»⁵.

О репутации этой газеты (в сопоставлении с другими изданиями) может свидетельствовать сценка, описанная Л.И. Пальминым в письме 1885 года к А.П. Чехову: «В Манеже были гуляния в субботу и в воскресенье. На эстраду выходит клоун Владимир Дуров и выводит свою ученую свинью. В числе номеров, которые она должна была исполнить, ей было предложено Дуровым чтение всевозможных газет, но свинья гнушалась всеми предлагаемыми газетами и с негодованием отворачивалась от них, но при виде «Московского листка», она радостно захрюкала, завертела хвостом и, уткнув пятачок в номер газеты, с весёлым визгом начала водить им по строкам. Некоторые из ближайших зрителей даже заметили, что свинья выказывала особенную игривость в то время, когда пятачок её скользил по фельетону (нумер был случайно субботний, в котором находился «Разбойник Чуркин»).

Г. Дуров, огорченный сначала невежеством своей свиньи, <...> пришел в свою очередь в восторг, когда эта самая свинья принялась с удовольствием за чтение «М. Листка», и пришел к такому заключению, что все газеты существуют для людей, «Моск<овский> Листок» же читается исключительно одними свиньями, о чем и заявил публично. Публика отнеслась сочувственно и неистово аплодировала»⁶. Эта история была использована Чеховым в фельетоне «Осколки московской жизни» от 16 марта 1885 года.

«Московский листок» был справочно-развлекательным изданием — сплетни и слухи, юмористические «мелочишки» в разделе «Жженка» сосуществовали с новостями, телеграммами и корреспонденциями (и тут же пародиями на них), расписанием поездов, бульварные романы с продолжением (на первой полосе!) — со стихотворными эскизами (впрочем, редко удачными по форме и содержанию), реже публиковались сценки и рассказы. Такое разнообразие было вызвано с одной стороны «социальным заказом», а с другой — конкуренцией — нужно было быть универсальным изданием (и, естественно, справочно-развлекательное начало становилось в этих условиях актуальнее художественного).

Пастухов усердно пытался привлечь Чехова к сотрудничеству, обещая высокий гонорар, но Чехов отказался, хотя и нуждался в деньгах. «Писание, кроме дерганья, ничего не дает мне. 100 р., которые я получаю в месяц, уходят в утробу, и нет сил переменить свой серенький неприличный сюртук на что-либо менее ветхое... Пастухов водил меня ужинать к Тестову, пообещал 6 к. за строчку. Я заработал бы у него не сто, а 200 в месяц. Но сам видишь, лучше без штанов с голой ж<...> на визит пойти, чем у него работать», — признавался в письме к брату Александру Чехов (П., I, 70).

Впрочем, в № 112 от 23 апреля 1884 года был напечатан рассказ «Гордый человек» за подписью «А. Чехов», также поставленной, видимо, рукой Пастухова. Чехов в дальнейшем открещивался от «Московского листка». Любопытной представляется и характеристика, данная Чеховым Пастухову и его изданию в письме к И.Л. Леонтьеву (Щеглову): «Пастухов сапожник, а не редактор. <...> Знаком я с ним мало, отношений к нему никаких не имею, кроме разве того, что его орган «Моск<овский> листок» и его отец считаются моими литературными врагами, т. е. ругают меня при всяком удобном и неудобном случае. Платит он отлично» (П., III, 176).