Ю. Твердянская — Чехову

1 июля 1 893 г. в журнале «Revue des deux Mondes» были опубликованы переводы двух чеховских рассказов — «Беглец» и «Гусев». Из публикуемого ниже письма их переводчика Юлии Твердянской видно, что переводы этих рассказов имели успех у французской публики.

К письму приложена сопроводительная записка Ал.П.Чехова: «Твердянская. 1 июля 1893 г. впервые в «Revue des deux Mondes» появился ее перевод «Гусева» и «Беглеца». Извиняется: 1) без разр<ешения> А.П. 2) Заглавие «Гусева» — «Смерть матроса». Успех новелл большой. Спрашивают подробности биографии и подроб<ности> труд<ов>. Просит дать сведения. Хочет послать № журн<ала>, но не знает, пропустит ли цензура» (РГБ. Ф. 331, 60. 19).

1. 15/27 августа 1893 г., Париж

Paris. 23. rue <?> Oudinot
Août 27.1893

Monsieur

une de mes amies M-me Th. Benzon avait offert à mon insu à la rédaction de la «Revue des deux Mondes» ma traduction de deux de vos nouvelles: «Гусев» et «Беглец». Au moment, où la rédaction accepta à condition de les faire passer de suite, ces deux nouvelles, je me trouvais à la campagne auprès d'une dame malade, dont j'étais la demoiselle de compagnie. Voulant me mettre en relation avec vous, pour vous en demander l'autorisation, mes amis télégrafièrent a la rédaction de la Новое Время demandant le nom exact de l'auteur de Гусев, mais l'orthographe français des noms russes a dû être écorché par les employers du télégraphe, car la reponse de Mr Souvorine, qui du reste arriva trop tard pour arrêter l'impression des nouvelles, fut insuffisante. Voila pourquoi «Goussev» et «Le Fuyard» parurent le 1 Juilliet 93 dans la Revue des Deux Mondes sans que vous en ayiez été prévenu. Je vous en fais toutes mes excuses. Pardonnez moi aussi d'avoir si mal interprété vos oeuvres dans une langue étrangère et accordes votre indulgence a un talent médiocre, étouffé en partie par des souffrances morales.

Par une erreur que je ne m'explique pas et dont je n'ose accuser mon correcteur français, le titre de Гусев a été changé en: «La mort du matelot», ce qui est un parfait nonsense. La rédaction de la Revue n'y est pour rien, car M-me Benzon m'affirme avoir lu ce titre sur la copie de mon manuscrit, après lequel les premières épreuves ont été faites. J'en suis désolée, mais le public français a parfaitement accepté ce titre et aucune observation ne m'est parvenue à ce sujet de la part de la rédaction. Le succès de vos nouvelles à été très grand, — ceci n'est pas un compliment, je n'en fais jamais, c'est un fait et je vous avoue même, que j'en ai été étonnée, car le génie latin est loin de saisir toujours la profondeur, la finesse abstraite, le sentiment intime de votre littérature.

On m'a demandé de tous parts des détails sur votre biographie et le caractère de vos oeuvres, que dans ma condition déplorable de cosmopolite et à mon regret sincère, j'ignore encore. Je vous en prie, ayez la bonté de me renseigner sur ces questions et de me nommer vos oeuvres que je voudrai immédiatement faire venir de St. Petersbourg.

Excusez moi, d'aborder une question délicate: je n'ose pas vous offrir une part de l'honoraire, mais je vous prie de croire, qu'elle est entièrement à votre disposition.

Je voudrais vous envoyer le numéro de la Revue avec vos nouvelles, mais je ne sais pas, si la censure russe admet l'entrée de la Revue des deux Mondes.

Il est inutile de vous dire, Monsieur, ce que je pense de votre génie, — j'ai toujours trouvé qu'il valait mieux exprimer par nos actes, que par des paroles nos meilleurs sentiments. Aussi je me borne de vous assurer d'une chose seulement, — c'est de ma complète compréhension sympathique, du parfait accord dans lequel je me trouve avec votre pensée intime si délicate, si élevée et si douloureuse. Quoique vous écrivant en français, mon âme est slave, plus slave peut-être que celle de mes soeurs heureuses, qui ne connaissent pas l'exil,

En vous saluant, Monsieur
Julia Tverdianski.

* * *

Перевод:

Париж, ул. Удино
август 27. 1893.

Милостивый государь,

Одна из моих подруг, М-м Т. Бензон, с моего ведома предложила редакции «Revue des deux Mondes» мой перевод двух Ваших рассказов: «Гусев» и «Беглец», которые будут опубликованы один за другим. В это время я находилась за городом в качестве компаньонки одной больной дамы. Мои друзья, желая связать меня с Вами с целью спросить у Вас разрешения на перевод, телеграфировали в редакцию Нового Времени, чтобы узнать точное имя автора Гусева. Французская орфография русских имен, должно быть, была так исковеркана служащими телеграфа, что ответ г-на Суворина, который к тому же пришел слишком поздно, чтобы остановить печатание рассказов, был недостаточным. Вот почему «Гусев» и «Беглец», опубликованы 1 июля 1893 года, о чем Вы не были уведомлены. Приношу свои извинения. Прошу простить также плохую интерпретацию Ваших рассказов на иностранном языке и просить Вас о снисходительности к моему посредственному таланту. Меня терзают душевные страдания.

По ошибке, которую я не могу себе простить и в которой не осмеливаюсь обвинить французского корректора, название Гусева было изменено на «Смерть матроса», что есть совершенный нонсенс. Редакция Ревю здесь не при чем, так как М-м Бензон уверяет меня в том, что видела это название в копии рукописи, по которой были отпечатаны первые гранки. Я в отчаянии; но французская публика превосходно приняла это название. Никакого замечания на сей счет не было мне сделано и редакцией. Успех Ваших рассказов очень велик — это не комплимент, я их никогда не делаю. Признаюсь даже, что это меня удивило, так как латинский дух далеко не всегда может уловить глубину, отвлеченную изысканность, задушевность нашей литературы.

Со всех сторон обращаются ко мне с просьбами рассказать подробно о Вашей биографии, о характере произведений Ваших. Из-за моего достойного сочувствия положения космополита и к моему искреннему сожалению, я еще не знаю ответов на эти вопросы. Прошу Вас, напишите мне и назовите Ваши произведения, которые я хотела бы немедленно выписать из С.-Петербурга.

Извините, затрону деликатный вопрос: я не осмеливаюсь предложить Вам часть гонорара, но прошу верить мне: он всегда в Вашем распоряжении.

Хотела бы выслать Вам Revue с напечатанными рассказами, но не знаю, пропустит ли русская цензура Revue des deux Mondes.

Не стоит говорить Вам, милостивый государь, что я думаю о Вашем таланте — я полагала всегда, что наши самые лучшие чувства надо выражать действиями, а не словами. Ограничусь одним — уверяю Вас, что я полностью понимаю, симпатизирую и совершенно разделяю Ваши сокровенные мысли, которые нахожу такими утонченными, возвышенными и горестными. Несмотря на то, что пишу Вам на французском языке, душа у меня славянская, более славянская, быть может, нежели у моих счастливых сестер, которым неизвестно изгнание.

Примите мои приветствия, милостивый государь.

Юлия Твердянская.

Последние страницы письма Ю. Твердянской Чехову. Париж, 27 августа 1893 г. Автограф