В.А. Чумиков — Чехову

Владимир Александрович Чумиков, один из наиболее активных и известных первых переводчиков произведений Чехова на немецкий язык, печатался во многих периодических изданиях. Отдельными книгами выходили в его переводах сборники рассказов и пьесы Чехова. Чумиков был инициатором издания первого Собрания сочинений Чехова на немецком языке (издатель О. Дидерихс, в пяти томах, вышедших в 1901—1904 гг.), ему принадлежит в нем большинство переводов, по своему художественному уровню не уступающих работам коллег-немцев.

Публикуемые ниже 17 писем Чумикова к Чехову охватывают широкий круг вопросов и имеют особую ценность в связи с тем, что ответные письма Чехова неизвестны. Чумиков сообщает об отношении к русской литературе и русским писателям, особенно к Чехову немецкой публики и издателей, о внимании Чехова к представителям новых течений, о книгах и портретах, посылаемых Чумиковым Чехову (часть передана писателем в Таганрог) и т. д.

Письма Чумикова содержат также материал об изданиях в Германии переводов произведений Л.Н. Толстого и М. Горького и свидетельствуют об интересе Чехова к этим переводам, содействии их появлению в печати.

Из писем Чумикова видно, что Чехов делился с ним своими творческими планами (см. письмо от 29 января 1899 г., в котором переводчик напоминал писателю о романе, над которым, как писал ему Чехов, он работал).

Представляет интерес и план Чумикова упорядочить дела с авторизацией переводов, не осуществившийся по ряду причин.

Однако обязательства переводчиков и издателей, обещанные Чехову Чумиковым, не были выполнены.

О.Л. Книппер писала Чехову 11 ноября 1901 г., что ее познакомили в театре с переводчиком А. Шольцем, который критически отозвался о Чумикове^* и предложил свои условия (платить Чехову половину гонорара). Чехов ответил 15 ноября 1901 г.: «Да, меня переводит Чумиков. Как-то покойный А.И. Урусов, женатый на немке и долго живший среди немцев, читал при мне его перевод и нашел, что он, Чумиков, хороший переводчик. Кто бы ни переводил, Чумиков или Шольц, все равно толку мало, я ничего не получал и получать не буду» (X, 115). 15 марта 1902 г. О.Л. Книппер писала Чехову о своей встрече с Чумиковым и о том, что он удивлен — почему Чехов не хочет брать деньги за переводы. 20 марта 1902 г. Чехов ответил жене: «Ты спрашиваешь, почему я не беру денег за переводы моих произведений. А потому что не дают. Твой друг Чумиков полгода назад написал мне, что «кто-то» вышлет мне за его переводы 100 марок, но этот «кто-то» не торопится. Хорошо бы ты сделала, если бы не принимала этого Чумикова» (X, 217).

Адреса В.А. Чумикова в Гренобле, Париже, Петербурге записаны Чеховым в его Адресной книге (17, 140 и 192).

1. 15/27 октября 1896 г., Страсбург

Страсбург, 27 октября 1896 г.

Мюнхенский иллюстрированный журнал «Die Jugend»¹, в настоящее время самый модный в Германии и распространившийся с небывалою быстротою, поручил мне доставить ему несколько образчиков современной русской нувеллистики. Я думаю, что этот жанр русской литературы не может предстать перед Западом в лучших образцах, как именно в Ваших рассказах. Хотя, как Вам известно, между Германией и Россией и не существует литературной конвенции, тем не менее я считаю долгом вежливости, прежде чем приступить к переводу Ваших произведений, испросить на это Ваше разрешение. Затем, если Вам угодно будет разрешить, назвать то, что помещено будет в указ<анном> журнале — «Autorisierte Übersetzung»^**, то я предложу редакции «Jugend» выдать Вам известный авторский гонорар, в чем она, вероятно, не откажет. Что же касается моей личности и моей способности к такого рода литературным работам, то в первом отношении Вы можете узнать обо мне от нашего общего, если не ошибаюсь, знакомого И.И. Иванюкова², а во втором — от известного специалиста-переводчика, П.И. Вейнберга³, для которого я работал. Наконец, позволяю себе обратиться к Вам с покорнейшей просьбою, не найдете ли Вы возможным выслать мне, с наложенным платежом, те из Ваших произведений, которые Вы найдете наиболее подходящими для озн<аченной> цели; преимущественно, конечно, самые небольшие по объему.

В ожидании Вашего благосклонного и скорого ответа остаюсь покорнейшим слугою Вашим

Влад. Чумиков.

Мой адрес: Strassburg Schwarzwaldstrasse, 14
Cand. hist. Wladimir Czumikow

P.S. Некоторые из Ваших сочинений уже переведены (не знаю — как) на немецкий язык и Ваше имя приобретает здесь уже некоторую известность, особенно в венских лит<ературных> кружках (Ср.: Peter Altenberg, Wie ich es sehe⁴). Может быть, нам впоследствии удалось бы устроить сообща авторизованное издание Ваших сочинений и его «Gesetzlichschützen»^***.

В.Ч.

Прошу Вас сообщить мне Ваш адрес.

2. 20 июня/2 июля 1898 г., Лейпциг

Лейпциг, 2 июля 1898 г.

Многоуважаемый
Антон Павлович!

Зимою 1896 г. письмом без даты, адресованным в Страсбург, Вы были столь любезны дать мне авторизацию для перевода Ваших сочинений на немецкий язык. Я предполагал тогда устроить издание «собрания» Ваших сочинений и, имея сношения с весьма многими издательскими фирмами, обратился с таким предложением к доброй дюжине из них; однако безуспешно. Мне отвечали, что мода, бывшая в Германии в восьмидесятых гг. на русск<ую> литературу, миновала. Тогда я стал предлагать Ваши рассказы периодическим изданиям. Очень небольшая часть редакторов слыхала о Вашем имени и считала Вас за порнографа вроде (sic!) Мопассана. Так, напр<имер> знаменитая фирма Deutsche Verlagsanstalt in Stuttgart, издающая журналы «Uber Land und Meer»⁵, «Deutsche Revue»⁶, «Aus fremden Zungen»⁷ и пр., пишет мне о Вашем рассказе «Тина»: «Die moralische Verdorbenheit, die darin enthüllt wird und die ausserhalb Russlandes auch nur schwer glaubhaft erscheint, ist so gross, dass Mehrzahl der deutschen Leser sich nur abgestosst fühle kann»^****. Большинство однако находит Ваши рассказы слишком скучными и просит меня прислать «etwas Interessanteres...»^5*

Таким образом, имя Ваше оставалось в Германии до сих пор почти совсем неизвестным и ценимым лишь весьма немногими знатоками. — И это не удивительно, потому что нет в настоящее время страны, в которой качество производимой и требуемой «изящной» литературы стояло бы на более низком уровне, чем Германия. Правда, целый ряд Ваших произведений уже переведен на немецкий язык — но ведь переведены и многотомные романы кн. Мещерского⁸. Чего здесь не издают «на дешевку» — и на другой день забывают.

Но все-таки хлопоты мои остались не совсем бесполезными. Albert Langen в Мюнхене (зять Бьёрнсона⁹) согласился издать 1—2 томика Ваших мелких рассказов. Это меня порадовало, ибо издания Лангена по внешности чрезвычайно изящны и пользуются отличным реноме в Германии. У него же вышла Ваша «Дуэль» под заглавием «Ein Zweikampf», но в переводе г. Holm'а¹⁰, также получившего от Вас авторизацию. Этот томик меня не касается, но от тех рассказов, которые перевел я, я позволяю себе предложить Вам со своей стороны авторизованную плату в 65 м<арок> за каждые 100 страниц, переведенных мною, как только выйдут озн<аченные> книжки. Предварительно эти рассказы печатаются в издаваемом той же фирмою журнале «Simplicissimus»¹¹. Прилагаю при сем образчик, так как самый журнал переслать не решаюсь, ибо в России он запрещен.

В настоящее время редакция нового журнала «Quickbom»^6*, проспект коего при сем прилагается, предложила мне составить нумер из произведений одного русского писателя и одного художника. Я был бы очень рад видеть первый русский (2-ой иностранный) № этого журнала, который и по внешности будет очень «vornehm»^7*, посвященным Вашим произведениям. Но для этого, кроме Вашего согласия, необходимо, чтобы часть (от 15—30 маленьк<их> страниц) содержания переведена была из неопубликованной еще рукописи. Если бы Вы были столь любезны предоставить мне для этой цели один или два рассказика, то я охотно согласился бы заплатить Вам за них известный гонорар, который просил бы Вас самих назначить. Редакция платит только за перевод, ибо рассчитывает, очевидно, на самолюбие авторов, из которых многим, конечно, покажется приятным появиться перед Европою на видном пьедестале как бы автомонографии.

В случае Вашего согласия тетрадь, посвященная Вам, появилась бы уже в январе (нов. ст.) и была бы второю «иностранною» нашего журнала. Рукопись была бы возвращена Вам не позже 2-х недель после получения ее мною и уже в начале будущего года могла быть напечатана и в России.

Далее, в случае Вашего согласия я просил бы Вас указать мне художника, которого бы Вы желали иметь своим «партнером». Необходимо, чтобы он был «нового направления», «Moderne». Ему отведено будет место не только как иллюстратору Ваших произведений, но и для вполне самостоятельного проявления своего таланта. Необходимо однако, чтобы талант этот был бы хотя отчасти конгениален Вашему. (Неудобно было бы составить н<апр>и<мер> такую пару, как Надсон¹² и Верещагин¹³.) Гонорар художник получит от редакции и, вероятно, недурной, ибо расхода на переводчика здесь не надо.

Еще прошу Вас, каково бы ни было Ваше решение, ответить мне на письмо это по возможности скорее.

Так как я не имею чести быть Вам лично известным, то позволяю себе еще раз напомнить, что, обращаясь к Вам в первый раз, я ссылался на общего нашего знакомого И.И. Иванюкова¹⁴, семье которого, при случае, прошу передать мой сердечный привет.

Наконец, не могу не поблагодарить Вас за то изысканное эстетическое наслаждение, которое доставляли мне при переводе Ваши произведения. Только переводчик, принужденный вникать в сокровеннейший смысл речи, постигает все тонкости таких высокохудожественных произведений, как н<а>пр<имер>, то, что теперь перед Вами.

Примите уверение в совершенной моей преданности и глубоком уважении

Влад. Чумиков.

P.S. Пишите, пожал<уйста>, заказным!

3. 23 июля/4 августа 1898 г., Лейпциг

Лейпциг, 4 августа 1898 г.
Leipzig, Waldstr. 57

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Благодарю Вас за Ваше любезное письмо от 27/VII. Итак, от мысли украсить первую иностр<анную> тетрадь Quickborn'а Вашим именем нам пришлось отказаться. Ваше место займет Strindberg¹⁵. Но вторую тетрадь (она выйдет в февр<але>—марте), бог даст, удастся посвятить Вам. Только уж будьте добры этой еще осенью доставить мне одну хотя бы самую маленькую рукопись. Так как у меня связей с Россией осталось немного, то я хотел бы попросить Вас о любезности достать, если это Вас не затруднит, адреса И.Е. Репина и Нестерова. Может быть, Вы нашли бы удобным и самому написать тому или другому — таким способом мы бы их легче заполучили. Можно упомянуть, что они займут роль не только иллюстраторов, но равноправных с автором художников. Дальнейшие переговоры с ними будет вести, конечно, сама редакция.

Я думаю, что тетрадь, соединяющая Ваши и Репина, н<а>пр<имер>, произведения, произвела бы в художественном мире фурор¹⁶.

На днях вышел сборник Ваших рассказов в моем переводе у А. Лангена под заглавием (не мною сочиненным!) Starker Tobak¹⁷. Расчета и экземпляров я, однако, еще не получил от издателя. Как только получу, что будет, вероятно, на днях, и то и другое перешлю Вам.

Пожалуйста, будьте добры, не замедлите ответом относительно адресов и того, могу ли я, хотя бы к ноябрю, рассчитывать на манускрипт от Вас и, следовательно, теперь уже приняться за переводы остального.

Кстати, у меня есть Ваши:

1. Детвора (Дет. библ.)

2. Рассказы (СПб. 1889)

3. Пестр<ые> расск<азы> (СПб. 1896)

4. Повести и расск<азы> (Изд. Сытина)

5. Хмурые люди (Изд. Суворина)

6. Каштанка

7. Дуэль (СПб.)

8. В сумерках

9. Мужики (Переведены уже в двух немецк<их> журналах)¹⁸.

10. Рассказы из Русск<их> ведом<остей> за прошлый год.

Если у Вас есть оттиски из других журн<алов> и газет, где были Ваши рассказы, то будьте любезны, если Вас это не затруднит, переслать их мне.

Вперед благодарен Вам за все и остаюсь с глубоким уважением

преданный Вам
В. Чумиков.
(Владим. Александр.)

4. 8/20 ноября 1898 г., Лейпциг

Лейпциг, 20 ноября 1898 г.
Leipzig, Waldstr. 57

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

25/X я имел удовольствие переслать Вам два экземпляра «Starker Tobak», а ныне хотел бы препроводить к Вам гонорар, но не знаю куда, так как в газетах сообщают, что Вы теперь в Крыму. Сумма, которую я могу уделить Вам, к сожалению невелика, всего 75 м<арок>, так как за авторизацию здешние издатели, за отсутствием конвенции, ничего не хотят платить, и я должен был вычислить сумму из своего гонорара за перевод. Впрочем, если кто-либо из Ваших переводчиков платил Вам больше, то и я, конечно, согласен сделать то же.

Если б я мог получить от Вас копии с еще ненапечатанных рукописей, то тогда, разумеется, можно было б нам обоим делать значительно лучшие «гешефты»^8*.

Вот неприятность (по крайней мере для меня)! Журнал «Quickborn», наделавший мне столько хлопот и переписки по поводу предполагавшейся «Tschechow-Heft»^9*, вдруг заявляет, что, может быть, до будущего года не доживет и просит подождать доставкой материала. Я не согласен и хочу начать процесс о возмещении убытков мне и Вам. Простите, пожалуйста, те хлопоты и беспокойство, которые я Вам невольно и напрасно причинил!

Недавно я узнал о некоторых новых и отчасти недурных немецк<их> изданиях Ваших сочинений¹⁹. Напишите, какие у Вас имеются, и тогда, если Вам угодно, с удовольствием пришлю Вам недостающие.

У меня есть здесь очень способный 10-тилетний ученик, сын изв<естного> пьяниста Зилоти²⁰, внук Третьякова²¹. Мы с ним читаем теперь «Каштанку», и не знаю, кто из нас больше ею восхищается. Если произведение одинаково нравится и детям, и взрослым, то это, по-моему, одна из лучших аттестаций для него. Такие книги редки!

Недавно писал я Толстому, обращал внимание его на то, как коверкают его сочинения немецкие издатели и переводчики из-за того, что он не соглашается дать кому-либо авторизации («Искусство»²² разорвали на 2 части с разными заглавиями и массою пропусков). Писал я заказным письмом с обратной распиской; прошло уже 2 месяца, а расписки нет, значит, письмо не дошло! Неужели конфискуют все письма к нему из-за границы?

Однако, я заболтался и непозволительно злоупотребляю Вашим терпением.

Очень напугали меня слухи о Вашей болезни и обрадовало их опровержение. Надеюсь, что Вам теперь лучше и от души желаю Вам скорейшего выздоровления. Дай бог!

Крепко жму Вашу руку и остаюсь с глубоким уважением искренно Вам преданный

Влад. Чумиков.

P.S. Так, пожалуйста, черкните, куда адресовать деньги.

5. 17/29 января 1899 г., Лейпциг

Лейпциг, 29 января 1899 г.
Leipzig, Waldstr. 57.

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Я кругом виноват перед Вами. Пропутешествовав около месяца, я, как оно бывает, не успел ответить Вам на Ваше любезное письмо и прислать то, что следует. Каюсь и в знак исправления посылаю Вам с этой же почтой заказн<ой> бандеролью четыре Ваши книжки: 1) Zum Wahnsinn, 2) Russische Liebelei, 3) Russ<ische> Leute, 4) In der Dämmerung²³ и в этом же конверте 75 м<арок> гонорару. Последний же раз я посылал Вам 2 экз<емпляра> Starker Tobak (в переплете) и экземпляр моей брошюры «О совр<еменных> нем<ецких> университетах»²⁴.

Вы видите, что книжками Вас здесь издают охотно, в журналах же печатают не так легко — всего каких-нибудь 2—3 нем<ецких> журнала не считают Вас или «неинтересным», или «неприличным».

«Каштанка», правда, издана плоховато, еще собачьи фигуры так себе, а остальные так совсем гадки²⁵. Я только что окончил ее перевод, по-немецки я назвал ее «Nix»²⁶.

Читал я когда-то Вашу Чайку и признаюсь, она не произвела на меня сильного драматического впечатления. Но осталось от нее что-то вроде того аромата, какой остается в комнате, которую только что покинула любимая женщина; стараешься захватить неуловимые струйки этого опьяняющего запаха и воскресить в своем воображении все милое создание... Теперь я прочитал в «Новостях»: в Москве случилось два «формальных скандала»:

1) медаль декадентскому художнику,

2) громадн<ый> успех декадентской пьесы «Чайка». Декадентской? Я спохватился: три года назад я перевел Вашего «Студента», три года он скитался непонятым по разным редакциям, пока я наконец не отдал его задаром в журнал направления, как здесь говорят, «modernen Kunst»^10*, там его и напечатали²⁷. Теперь я еще раз прочитал Чайку и нахожусь просто в отчаянии: чувствую, что это нечто необычайно прелестное, но в чем здесь дело, в чем именно прелесть, никак разобраться не могу. И чем отличается Студент от других Ваших рассказов? Здесь, где существующий только в России безобразный, нелепый термин «декадент» не употребителен, знатоки Студента считают перлом «нового направления», «der modernen Kunst».

Здесь это новое направление во всех областях искусства уже победило по всей линии, упорствуют только еще тупые буржуа, филистеры, но насмехаться над ним и глумиться, как наши Буренины²⁸ и Стасовы²⁹, и они уже больше не смеют. И у меня явилась мысль: а что, если бы Вы выросли в другом Milieu^11*, если бы Вы находились в более близкой связи, н<а>пр<имер>, с представителями английского искусства? Может быть, тогда бы Вы стали главой, королем этого нового искусства, которое среди лучших художников нашего времени насчитывает уже тысячи подданных, но трон которого все еще остается не занятым! Ваш талант, направляемый в это русло, добежал бы до искомого моря, по дороге к которому иссякают мелководные речки всех почти представителей нового направления в литературе. (В живописи уже не так, там Böcklin³⁰, напр<имер>, достиг, а Klinger³¹ достигает цели.)

Я боюсь, как бы там, далеко, у Вас не показалось бы смешным то, что здесь, по эту сторону Пиреней, давно уже признано за истину. В таком случае простите мою откровенную болтовню.

Читали ли Вы Peter Altenberg: Wie ich es sehe³² и Pierre Louÿs Chansons de Bilitis?³³ Книги эти для нового направления в высшей степени типичны и относительно второй я уверен, что она Вам очень понравится.

От Quickborn'а получились одни только хлопоты³⁴.

Вы писали, что готовите роман³⁵; напишите в паре слов его сюжет, может быть, удастся с выгодой для Вас продать его здесь в рукописи — печатанию его в России это не помешает.

Толстому я писал еще раз, но ответа не получил. Чудак! Таким образом, статья его об искусстве, распространение которой ему особенно важно, в Германии все еще остается неизвестной³⁶.

Я готовлю второй томик Ваших сочинений, не можете ли Вы прислать мне оттиски тех из них, которые не изданы еще книгою, я был бы Вам очень благодарен.

Я просил Вас сказать о Вашем здоровьи, а Вы отмолчались — это очень не мило.

Не могу ли я Вам как-нибудь быть полезным, прислать Вам что-либо из-за границы? Пожалуйста, распоряжайтесь мною.

От души желаю Вам всего хорошего и остаюсь глубоко Вас уважающий и преданный Вам

Влад. Чумиков.

6. 24 февраля/7 марта 1899 г., Лейпциг

Лейпциг 7 марта 1899 г.
Leipzig, Waldstr, 57

Искренне благодарю Вас, многоуважаемый Антон Павлович, за посылку рассказа и за письмо Ваше, в котором так много любезности. Одной только нет: о себе, о Вашем здоровье Вы ничего не пишете. А между тем я так упорно и, боюсь, назойливо просил Вас об этом, что Вы не можете сомневаться, что интерес мой не есть только интерес вежливости. Я очень рад, что могу Вам доставить удовольствие и с удовольствием пришлю Вам гравюры. Но так как Вы так горделиво отмолчались на мои экскурсии о «moderne Kunst», то я и не знаю, какого Вы направления и вкуса и можно ли Вам, н<а>пр<имер>, прислать что-нибудь Böcklin'а — что мне очень бы хотелось — или предпочтете ли Вы иметь что-либо из старой школы. Буду ждать Вашего ответа, а пока посылаю только имеющийся у меня под рукой портрет Гете, работы Kügelgen'а³⁷, считающийся одним из лучших, если не лучший. Это «величественный» Гете, и под портрет так просятся стихи Тютчева: «На древе человечества высоком / Ты лучшим был его листом, / Воспитанный его чистейшим соком, / Развит чистейшим солнечным лучем. С его великою душою / Созвучней всех на нем ты трепетал»³⁸ — и пр.

Я отсылаю его завтра, заказною бандеролью, вместе с другим экземпляром нем<ецких> университетов, который дойдет, надеюсь, счастливее своего предшественника. Таких хороших портретов Шиллера и Гете³⁹ не имеется, но постараюсь отыскать самое сносное. Скажите также, довольны ли Вы размерами.

Только, пожалуйста, не думайте, что я Вам Шиллера, которого я от всей души ненавижу, буду посылать даром. Я делаю это только под условием, что Вы позволите мне ответить на Ваш любезный вопрос: «что же прислать мне Вам из России?» очень нескромно: Вашу карточку, многоуважаемый Антон Павлович!

Представьте, я сам мечтал о том, что сделал Маркс⁴⁰. Дело в том, что я думаю заняться в России художественным издательством (ужасная терминология. У нас нет слова «Kunstverlag») и мечтал начать с того, что «купить» Вас и преподнести публике в образцовом одеянии. Утешается только мое коммерческое самолюбие: такой опытный делец, как Маркс, сделал то же, что хотел сделать я.

Из слов Ваших выходит, что Вы собираетесь за границу. Можно ли спросить, куда и когда, и нельзя ли будет уловить Вас по пути на минутку? Хотя бы, чтобы поблагодарить Вас за Ваше столь доброе ко мне отношение. Я о Толстом сболтнул только так⁴¹ и, говорю Вам искренно, не имел и в мыслях утруждать Вас этим делом. Но Вы так мило и любезно предлагаете Вашу помощь, что, право, хочется сделаться еще более неоплатным должником Вашим. Итак, прилагаю при сем письмо для пересылки⁴², но умоляю Вас, если окажутся для Вас неудобства и затруднения, то бросьте, пожалуйста, и письмо и все это дело. Кстати, на днях едет в Россию пианист Зилоти и тоже будет просить Толстого. Скоро, я думаю, в Ясной Поляне поставят заставу, и будет допрос приезжающим: нет ли прошения от Чумикова? Но как бы ни вышло, во всяком случае много и сердечно Вам благодарен.

У нас здесь появилась было весна и распустились деревья, а теперь опять морозы. Как я завидую Вам — юг, это моя мечта. Как живо и рельефно обрисована бедная девушка в Случае из практики; к ней идет эпиграф из чудного стихотворения Фофанова «Безумная»⁴³.

Все ждет и ждет она,
Неведомо кого;
И в час, когда грустна,
Не знает отчего...

Но прощайте и простите великодушно эти 4 страницы.

Еще раз благодарю Вас и желаю Вам от души всего хорошего

Глубоко Вам преданный
Влад. Чумиков.

7. 23 апреля / 5 мая 1899 г., Лейпциг

Лейпциг, 5 мая 1899 г.
Leipzig, Waldstr. 57

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

От души благодарю Вас за Ваше любезное ходатайство перед Л.Н. Толстым. А.И. Зилоти на днях привез мне «Что такое искусство?». На словах Л.Н. дал мне право назвать перевод «авторизованным», но дать это письменно отказался. Приступить к изданию этой книги, к сожалению, еще нет возможности, так как здешние издательские кружки в настоящее время очень возбуждены странною историей с «Воскресением», авторизацию на перевод которого Л.Н. продал, а затем как-будто от нее отказался⁴⁴. Надо будет обождать.

Письма от Толстого я не получал.

Сердечно рад, что Бёклин Вам понравился; сколько грусти и тоски можно прочитать в одной спине Одиссея⁴⁵, правда? Кроме фотографии Вы мне, конечно, ничего не должны — об этом не может быть и речи. Но этот долг, фотографию, потребую хотя бы судом.

Кстати, Воскресение выходит полностью в Лондоне⁴⁶; выслать ли Вам его выпусками или когда окончится и какими путями?

Не можете ли Вы указать мне какой-нибудь новый русский роман, подходивший бы к следующим условиям: 1) объем не более 15 листов, 2) содержание невинное, без адюльтера, но «занимательное», интересное, захватывающее действие, 3) сюжет по возможности светский. Это мне нужно для заработка. На Ваших рассказах, при грубости здешних литер<атурных> вкусов, не разбогатеешь, газеты богатые, хорошо платящие, требуют непременно чего-нибудь по занятности «сногсшибательного».

Кстати о Ваших сочинениях:

1) Марксовое издание их, 2) история с Толстым и 3) письмо, которое я получил недавно от одного из крупнейших издателей, Herth'а, и в котором есть фраза — «г. Чехов, как кажется, очень щедр с представлением права авторизации, что роняет ценность последней», — эти три обстоятельства навели меня на следующую мысль — централизация и единство в литературных делах при здешних условиях очень важны. Поэтому я предлагаю Вам впредь никому, помимо меня, не давать авторизации, я же буду от всех, имеющих состояться при моем посредстве изданий Ваших книг, платить Вам половину гонорара, которую Вы и будете получать, во избежание недоразумений, прямо от издателя⁴⁷. Это еще не означает отказа для более талантливых переводчиков, чем я; они только должны будут обращаться ко мне и обязаться выплатить Вам половину гонорара.

Я смотрю на это предложение как на взаимную для нас выгоду, а не как подарок мне, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь, и если Вы для себя в нем выгоды не видите, то преспокойно откажите. Если же согласны, то подпишите, пожалуйста, прилагаемый анонс для здешн<его> издательского журнала, в котором Вы заявляете, что данное Вами разн<ым> лицам разрешение на перевод впредь значения не имеет и что все издатели, придающие Вашей авторизации значение, имеют за переговорами обращаться только ко мне⁴⁸.

Препятствием к распространению Ваших сочинений это условие служить не может, так как лит<ературной> конвенции ведь нет.

Еще раз благодарю Вас за всю Вашу любезность. Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего и крепко жму Вашу руку. Искр<енно> предан<ный> Вам

Влад. Чумиков.

8. 31 августа/12 сентября 1899 г., Лейпциг

Лейпциг, 12 сентября 1899 г.
Leipzig, Rosentalgasse 9

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Я все медлил благодарить Вас за присылку «Erklärung»^12*, потому что с благодарностью хотел дать Вам и доказательства целесообразности моего проекта. К сожалению, это оказалось не столь легким. Моя Erklärung, напечатанная в издательском журнале, возбудила, правда, некоторое внимание, усиленное еще сообщением в том же журнале, помещенным не знаю кем, что Маркс платит Вам более 1.000 марок (500 рубл.) за лист⁴⁹. (Поздравляю!) Несколько издателей предложили мне свои услуги, но никто не хочет платить за авторизацию наличными деньгами, а разве только процентами от прибыли, ссылаясь на то, что конвенции у нас нет и конкуренция будет по всей вероятности очень велика. К предложениям присовокуплялась обыкновенно угроза: а если не согласны, то я выпущу и без авторизации. Один переводчик г. Таль предложил от себя 50 м. наличными за авторизацию его перевода «Палаты». Я ответил, что нам необходимо сперва видеть его перевод (тем более, что это он изгадил Толстого). На это г. Таль написал мне, что считает нахальством со стороны «иностранцев» претендовать на просмотр работы его, известного-де переводчика, и что он выпустит и без авторизации. Очевидно, больной человек.

Рассуждая, что если ждать, пока выйдет несколько неавторизованных изданий, то за авторизацию получим еще меньше, я остановился на предложении фирмы Eugen Diederichs, Leipzig, у которой печатается теперь мой перевод Воскресения Л.Н. Т<олстого>, и именно вот по каким причинам:

1) По художественности (не «роскоши») изданий это теперь первая фирма в Германии и чуть ли не в Европе. Об утонченности ее вкуса Вы можете судить по высылаемому Вам вместе с этим, заказною бандеролью, экземпляру Метерлинка⁵⁰ (и еще две книги; всего три книги); в России ничего подобного, вероятно, не видели и интересно, что скажет Ваш кружок?

2) Из всех предложений ее самые выгодные, а именно: Вам за авторизацию 20% чистого барыша или 5% с номинальной цены каждого проданного экземпляра — что то же самое, только при последнем случае расчет и контроль проще; мне же за перевод 25 м<арок> с листа; бесплатн<ых> экземпляров для раздачи знакомым Вы получаете сколько Вам угодно.

3) При подобном способе расчета важно иметь дело с солидной фирмой, а эту я знаю, и притом, живя здесь, могу лично контролировать. Расчет производится каждую Пасху. Langen, у которого издан был «Starker Tobak»⁵¹, предлагал мне больше, целых 20% с ном<инальной> цены экземпляра, но фирма эта оказалась не заслуживающей доверие: купила у меня Вашу «Тину»⁵² за очень высокую цену (около 500 м<арок>), а потом отказалась платить. Поэтому я написал Лангену, что хочу заключить с ним условие лишь при наличном платеже, а он на это не согласился и выпустит, вероятно, тоже без авторизации.

Не знаю, согласитесь ли Вы на условия Дидерихса — они, правда, не соответствуют тому, что я предлагал Вам в последнем письме. Но получить такой гонорар наличными деньгами, который бы можно было разделить пополам, оказывается невозможным, никто более 25 м<арок> за лист наличными не дает, боясь конкуренции. Если же выделить из 25 м<арок> половину, то на мою долю останутся 6 рубл. за лист, цена, за которую, Вы сами видите, переводить невозможно.

Известите меня о решении Вашем телеграммой. Но решайте, прошу Вас, без стеснения и без оглядки на меня — это дело коммерческое.

Если же Вы согласны на предлагаемые Дидерихсом условия (т. е. в Вашу пользу 20% чистой прибыли, или 5% ном<инальной> цены), то, пожалуйста, сделайте милость, пришлите мне возможно скорее план Марксовского издания, т. е. 1) сколько томов и какого объема; 2) сроки выпуска отдельн<ых> томов, 3) содержание их, 4) будет ли это издание содержать вещи, еще нигде не печатанные, — если да, то нельзя ли будет получить их в корректуре — на этот случай издатель предлагает Вам отдельный гонорар, размер которого просит Вас назначить от себя.

Мы предполагаем наше издание по возможности согласовать с Вашим и вообще устроить его, как Вы прикажете. Говорят, будто первый том уже вышел; правда ли это?

Итак, глубокоуважаемый Антон Павлович, не знаю, будете ли Вы довольны мною, но мне кажется, что достигнут по крайней мере успех идеальный — сочинения Ваши распространятся в Германии более чем прежде. Издатели, видя, что авторизацией дорожат, несмотря на отсутствие литературной конвенции, чуют добычу и, подзадоренные конкуренцией, бросаются на нее; я думаю, что в ближайшем будущем появится не менее полудюжины немецких изданий. Большого же материального успеха трудно добиться при отсутствии конвенции. Впрочем, в будущем году в Германии вводится закон, по которому защитой будут пользоваться и произведения всех иностранных авторов, если только они переводятся с рукописи. Тогда цены повысятся, конечно, сильно.

Итак, жду Вашего любезного ответа и остаюсь глубоко Вам преданный

В. Чумиков.

P.S. Меня очень интересует знать, что Вы скажете об издании книги Метерлинка?

9. 25 сентября/7 октября 1899 г., Лейпциг

Лейпциг, 7 октября 1899 г.

Многоуважаемый Антон Павлович!

14 сент<ября> нов<ого> ст<иля> я послал Вам заказн<ую> бандер<оль>, несколько книг и заказное письмо⁵³, в котором просил уведомить, согласны ли Вы на предложен<ные> Diederichs'ом условия; адресовал в Москву, Мал. Дмитровка, д. Шешкова, ответа же до сих пор не имею. Жаль было б, если бы книги пропали.

Так как дело очень спешное, то прошу Вас убедительно, будьте добры, черкните, не отлагая, несколько строк.

18 7/X 99 С искренним уважением Ваш покорный слуга

Влад. Чумиков.

Leipzig, Rosentalgasse 9
W.Czumikow

На обороте:

Его Высокоблагородию Антону Павловичу Чехову (зачеркнуто: в Лопасню Моск. губ.

В случае отсутствия адресата просят послать в Москву, Мал. Дмитровка, д. Шешкова).

10. 7/19 декабря 1899 г., Лейпциг

Лейпциг, 19 декабря 1899 г.

Многоуважаемый
Антон Павлович!

Торопясь окончить 2-ой т<ом> Воскресения к Рождеству, все не успевал поблагодарить Вас за Ваше любезное письмо от 4-го окт<ября> с. г.

Относительно Ваших сочинений, имеете ли Вы и после сделки с Марксом право авторизовать мои переводы, позвольте изложить Вам следующее мое мнение. Так как с Россией не существует лит<ературной> конвенции, то разрешать издание переводов Ваших сочинений за границей Вы никогда не имели права, или, лучше сказать, такое разрешение не имело бы никакого правового значения. Но запретить Вам сказать, что такой-то перевод Вы действительно признаете за перевод (а, н<а>пр<имер>, не искажение) Вашего произведения, или, другими словами, «авторизуете его» (я перевожу: авторизация — признание автором), не могут никакие контракты.

Так как, в конце концов, Вы любезно предоставили мне практическое разрешение этого вопроса, то я и покончил с Eug<en> Diederichs'ом на известн<ых> Вам условиях. Нам удалось бы сделать это издание, по-возможности, художественное, и было бы хорошо поручить иллюстрации издания русскому художнику. М<ожет> б<ыть>, Вы можете рекомендовать нам для этой цели какого-нибудь талантливого художника, по возможности, новой, или, как у Вас говорят, декадентской школы. Что следует понимать в наст<оящем> случае под иллюстрацией, Вы знаете по тем книгам того же издателя, которые я Вам переслал. Понятия «Buchschmuck»⁵⁴ у нас, кажется, еще не существует. Как Вы полагаете: можно перевести его через: «книга изукрашена»?

Чтобы не опоздать, нам необходимо получить возможно скорее первый том. Вы пишете, что он не поступил еще в продажу, но я знаю, что он уже месяца два находится в руках одного другого переводчика (в Берлине). Следовательно, Маркс не бережет его как особенный секрет и, вероятно, согласится уступить его Вам. Сделайте милость, похлопочите!!! Очень прошу Вас об этом, а то не хватит времени для предварительной перепечатки в журналах и я опять, как с Толстым, должен буду спешить и работать за гроши.

Вот еще: лучшие журналы соглашаются печатать только неизданные вещи. Сюда годятся, следов<ательно>, только будущие Ваши сочинения. Так как Марксу ущерба или выгоды от этого никакой быть не может, то он, м<ожет> б<ыть>, согласится давать для этой цели корректурные оттиски, чтобы можно было печатать одновременно. Вам, м<ожет> б<ыть>, деньги, выигрываемые при такой операции, — сравнительно небольшие — не нужны или безразличны; но ведь можно их пожертвовать с благотв<орительной> целью. К чему пропадать добру даром?

Простите за постоянно причиняемое Вам беспокойство, за постоянные просьбы. Хуже всего, что у меня нет никакой надежды отплатить Вам когда-либо той же любезностью, которой Вы балуете меня. Ваш Сытин⁵⁵ у меня не был. Посылаю Вам при сем каталог, который Вас или знакомых, м<ожет> б<ыть>, интересует. Сообщите только NN, и я пришлю Вам (если Вы можете получить без цензуры), что желаете.

19/XII 99

Глубоко Вам преданный
Влад. Чумиков.

Если Вас не затруднит, то пишите, пожал<уйста>, заказным, а то теперь праздники — затеряется.

11. 27 апреля/9 мая 1900 г., Лейпциг

Лейпциг 9 мая 1900 г.

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Благодарю Вас за Ваше письмо и за том Рассказов, которые я почти уже перевел⁵⁶. Издание первого немецкого тома Собрания Ваших сочинений появится в июле или августе с. г.⁵⁷ Как я Вам уже писал, Вы имеете получить 5% от номинальной цены каждого проданного экземпляра. Так как предлагается издать 10 томов в количестве 3000 экземпляров по 3 марки за экз<емпляр>, то это в общей сложности за первое издание составит 4500 марок, за каждое же последующее, конечно, столько же.

Желая иметь гарантии в том, что Вы кому-нибудь другому после этого уже не предоставите права на авторизованное <издание>, немецкий издатель Дидерихс, а не я — мне этой гарантии не нужно, просил Вас подписать прилагаемое при сем условие. Статья о присылке корректурных листов внесена в него на основании Вашего письма, в котором Вы любезно обещали мне присылать таковые. Для меня этот вопрос имеет еще большее значение, чем для издателя. Переводить за ничтожный гонорар (12 р<у>бл<ей> с листа) за книжное издание я не имею возможности, а предварительное печатание в газетах и журналах затрудняется тем, что одновременно со мной набросились на Рассказы и другие переводчики, заполонившие ими всю мелкую прессу, так что лучшие журналы отказываются брать то, что одновременно или даже ранее печатается всюду. Другое дело, если сочинения Ваши будут находиться в моих руках в корректуре, когда они еще не сделались общедоступными. Надеюсь поэтому, что Вы не откажете в подтверждении этого Вашего любезного обещания.

Что касается статьи о переводах на другие иностр<анные> языки, то она возникла вот каким образом. Знаменитая парижская фирма Ollendorf⁵⁸ обратилась ко мне за авторизацией французского издания, которое она желала бы предпринять. Я спросил, что она Вам за это уплатит. Она ответила, что с Вас довольно и чести, что такая фирма и пр. С этим я не согласился, ибо сочинения Ваши переводились во Франции и без Ollendorf'а, и наскучив перепиской, передал дело Дидерихсу. Пускай он возится с иностранными фирмами и, если ему удастся, заключит с кем-нибудь условие, оставит в свою пользу за комиссию небольшой процент от того гонорара, который ему удастся выторговать в Вашу пользу. Так я поступил в самовольном предположении, что Вам неохота будет лично вступать в часто бесплодную переписку с разными издателями, и думаю, что поступил в Ваших интересах. Если же я в этом ошибся, то, пожалуйста, вычеркните просто в условии этот последний пункт.

1) Как-то Вы писали мне, что работаете над романом⁵⁹. Когда он будет готов и когда я могу рассчитывать получить его??? 20-го мая нов<ого> ст<иля> приезжает сюда редактор одного крупного журнала, и я мог бы рассчитывать продать этот роман не без пользы для Вас. Пожалуйста, ответьте мне хоть кр<атким> письмом к этому сроку!

2) Затем: когда, примерно, я могу рассчитывать получить первые листы 2-го тома?

Вы теперь положительно самый популярный писатель-иностранец в Германии, во всех газетах встречаются Ваши рассказы, особенно мелкие, строк в 150.

Около 28-го мая нов<ого> ст<иля> я покидаю Германию, чтобы переселиться во Францию, но перед тем буду еще некоторое время путешествовать. Так что если будете писать мне позже 14-го русск<ого> мая (нельзя ли ранее?), то адресуйте «Per Adresse Eugen Diederichs Verlag, Leipzig, Seeburgstr. 45», в противном же случае по старому адресу, помещенному в заголовке сего письма.

Благодарю Вас вперед и желаю Вам всего хорошего.

Искренно уважающий Вас и преданный Вам

Влад. Чумиков.

Приложение

Сим удостоверяю, что В.А. Чумиков уполномочен мною передать издательской фирме Евгений Дидерихс, в Лейпциге, исключительное право на издание немецкого, авторизованного мною, перевода полного собрания моих сочинений, издаваемых А.Ф. Марксом в С. Петербурге, для каковой цели мною будут регулярно доставляемы г. Чумикову корректурные листы моих сочинений, появляющихся отдельно, дабы г. Чумиков имел возможность изготовить свой перевод заблаговременно. Взамен этого, издатель г. Дидерихс обязуется уплачивать мне 5% от номинальной (лавочной) цены каждого проданного экземпляра моих сочинений и расчет по сему производить ежегодно 1-го августа.

Вместе с тем я передаю г. Дидерихсу право на издание им или уполномоченными им другими издателями авторизованных переводов моих сочинений и на других иностранных языках, с тем, однако, чтобы условия, на которых предприниматься будут такие издания, в каждом отдельном случае представлялись на мое усмотрение и утверждение.

12. 14/26 октября 1900 г., Гренобль

26 октября 1900 г.

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

С тех пор, как я послал Вам условие с Дидерихсом — о Вас ни слуху, ни духу. Писал Вам и простые, и заказные, и заказные с обратной распиской письма и в Москву, и в Ялту, и в Лопасню⁶⁰ — все безуспешно. Так любезно обещанная пересылка Ваших новых работ — тоже не осуществилась. А между тем, как ни как, а я Ваш авторизованный переводчик, ко мне постоянно обращаются с разными запросами и, вероятно, принимают меня за какого-нибудь Лжедмитрия, потому что ничего ни о Вас, ни о Ваших сочинениях я сказать не могу, ибо как Вам 31-го декабря помешали гости окончить письмо ко мне, так с тех пор я не имел никаких вестей от Вас⁶¹.

Смилуйтесь, помилосердствуйте! Мое положение прямо-таки глупо и невозможно.

Если Вам не понравилось условие (и черт же меня дернул посылать Вам его!), то плюньте на него, пожалуйста, но черкните хоть два слова. Напишите хоть так: Письма Ваши получил, но писать Вам больше не желаю! — И баста, я буду по крайней мере знать, woran ich bin^14*.

Мне надо знать, когда появится следующий том у Маркса, мне надо знать, кто делает Ваш роман, о котором Вы мне писали, мне надо знать, есть ли какие-нибудь новые Ваши сочинения, мне надо знать, сколько экземпляров прислать Вам от первого тома Ваших сочинений, который давно уже вышел у Дидерихса, довольно мил и хорошо продается.

Не узнаю ли я хоть что-нибудь из того?

Спасибо Марксу, от него я хоть адрес Ваш узнал.

Милейший, добрейший Антон Павлович, пожалейте Вашего бедного переводчика и черкните хоть теперь!

Искренно преданный Вам и глубоко уважающий Вас
Vladimir de Czoumikoff.

Grenoble, Isère, France
7 rue de la Liberté

13. 5/17 ноября 1900 г., Гренобль

Гренобль, 17 ноября 1900 г.

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Вы так мило пишете, что сердиться на Вас нельзя и что Вы сами, вероятно, не знаете, что Вы со мною сделали. А сделали Вы то, что сердиться мне не приходится и по другой причине. — Когда Вам сообщают, что, вероятно, Вам и жене Вашей на следующий месяц нечего будет есть, то испугаться Вы можете, можете и отчаиваться, но только не сердиться.

А это именно значение имеет для меня Ваше письмо.

В Вашем последнем письме Вы обещали мне в свое время выслать 2-ой том в корректуре. На этом обещании построено было мое условие с издателем, и на этом условии, т. е. на тех 12 руб. с листа, которые я должен получать за перевод, мы построили наше существование года на два; имея впереди целый ряд томов Ваших сочинений, я отказался от другой представившейся мне работы.

Теперь же Вы сообщаете лаконически, что 2-ой т<ом> уже вышел, выйдет скоро и 3-ий. Я должен сообщить это моему издателю, но не знаю как и боюсь. Ведь он ответит мне: «При отсутствии литер<атурной> конвенции устраивать собрание сочинений русск<ого> автора, платить автору проценты, а переводчику хотя и не большой, но все-таки высший, чем обыкновенно, гонорар — имеет смысл только при том условии, что я буду иметь хоть какие-нибудь преимущества перед другими издателями-браконьерами, хотя бы, напр<имер>, получать оригинал немного ранее других. Между тем я не только не получил ни одной строки обещанной корректуры, но и о появлении новых русских томов узнаю не от Вас, а от других. Виноват ли автор или Вы — я не знаю, но продолжать при таких условиях издание не могу».

Вот что он мне, вероятно, ответит. И положение мое ухудшается еще тем, что я, думая, что забираю работу с собой, покинул Лейпциг, где все-таки легче было бы найти новое занятие, чем здесь, в чужой для меня стране. Я не говорю уже о том, какое впечатление производит за границей такая ненадежность русских авторов: только что журналы выразили свое негодование, что Толстой не сдержал своего слова и им пришлось остановить печатание Воскресения⁶², как теперь приходится остановить наше издание.

При продолжительной, хотя бы и деловой переписке, незнакомые между собою люди составляют себе друг о друге известное представление, не всегда верное, но очень часто весьма рельефное и определенное. И вот с тем понятием или идеалом, которое я составил себе о Вас, никак не вяжется мысль, что Вы могли бы намеренно поступить так со мною. Я почти уверен, что произошло это по забывчивости, нечаянно. Тем более, что я не знаю, чем бы я мог вызвать Вашу немилость, ибо каковы бы ни были предложенные мною условия, но я ведь писал Вам, что если кто-либо предложил Вам условия лучшие, я от своих откажусь.

Если это так — а я не сомневаюсь в нечаянности этого случая, — то я позволил бы себе просить Вас помочь мне хотя бы тем, чем теперь еще можно помочь делу: если Вы бы прислали мне теперь же корректуру 3-го тома, то 2-ой том можно было бы пока перепрыгнуть и дело было бы спасено.

Простите, пожалуйста, что я все это высказал Вам так откровенно и что я снова отрываю у Вас Ваше драгоценное время, — но для меня все это гораздо более важно, чем Вы это себе можете представить.

Мы предполагали переселиться в Париже в конце ноября нов<ого> ст<и-ля>. Но удастся ли это теперь, при несколько изменившихся обстоятельствах, — не знаю. Во всяком случае буду ждать здесь Вашего любезного ответа. А затем, так как наш будущий адрес еще неизвестен, прошу Вас известить меня отк<рытым> письмом, адресуясь сюда, в тот момент, когда Вам это станет известным, когда Вы будете в Париже и где Вы остановитесь⁶³. Письмо нам тогда дошлют в Париж же. В крайнем же случае мой адрес Вы всегда можете узнать: Paris, M^me Henri Desgénétais, 166 avenue Victor Hugo.

Пожалуйста, не потеряйте этот и нижеследующий адрес. Дело делом, но удовольствие познакомиться с Вами лично примиряет меня со всем и я ни за что бы не хотел его лишиться.

Пожалуйста, не сердитесь на меня, если что-либо в моем письме Вам не понравится. У меня такой уж несчастный характер, я не могу не высказать того, что думаю, и не добиться во что бы то ни стало ясности отношений.

Желаю Вам благополучного путешествия и остаюсь с глубоким уважением искренно преданный Вам

Vladimir de Gzoumikoff.

Grenoble, Isère, 7 rue de la Liberté

P.S. Книги высланы сегодня.

Одна в переплете.

14. <24 ноября/7 декабря 1900 г.>, Париж

Многоуважаемый Антон Павлович!

Сердечно благодарю Вас за присылку корректуры; письма от Вас я не получал. Вероятно, Вы уже выехали⁶⁴; на случай, что Вам письмо это дошлют, сообщаю Вам теперешний мой адрес:

Paris 19 rue de Clichy.

До 5-ти часов Вы всегда застанете меня дома; страшно буду рад. Rue de Clichy в пяти минутах от бульваров, возле церкви Trinité.

Получили ли Вы книги?

Весь Ваш
Влад. Чумиков.

На обороте:

Его Высокородию
Антону Павловичу Чехову
Малая Дмитровка, д. Шешкова
Moskau
Russie

Датируется по почт. шт.

15. 10 ноября 1901 г., Петербург

С.-Петербург, 10 ноября 1901 г.
Преображенская ул. 5

Многоуважаемый
Антон Павлович!

Давно уже я не беспокоил Вас своими письмами и просьбами и теперь отниму у Вас немного времени. Дело вот в чем. Долгое время Ваши драмы считали в Германии неудобными к постановке и все мои старания не приводили ни к чему. Теперь же, когда мне наконец удалось убедить немцев и мой издатель снял для постановки их особый театр в Берлине, на них набросилась масса других издателей и переводчиков. Театры всполошились, но не знают, чье издание брать. И многие выжидают и не берут пока никаких. Ждут возникновения и решения литер<атурно>-издательского спора, как это было и с Метерлинком, и с Бьернстьерне⁶⁵ и с др<угими>. Такое положение дела невыгодно отзывается на всех нас и значительно тормозит распространение драм, а потому издатель мой предложил мне попросить Вас подписать такой же циркуляр к дирекциям театров, как это сделал, напр<имер>, Бьернстьерне (автотипическое письмо Б. прилагаю при сем). Вот как он гласил бы в русском переводе:

«Дирекциям Немецких Театров, принявшим или желающим принять мои драматические произведения.

Я объявляю, что издаваемые фирмой E. Diederichs и переданные для рассылки по театрам фирме A. Langen переводы моих драматическ<их> произв<едений>, сделанные В. Чумиковым, есть единственные авторизованные мною переводы, тогда как ни один из многочисленных других переводов-переделок мною не санкционирован»⁶⁶.

«...An die deutschen Theaterdirektionen, die meine Bühnenwerke angenommen haben oder zur Aufführung annehmen wollen.

Ich erkläre, dass die Verlage von E. Diederichs erscheinenden und <die> der Firma A. Langen zum Bühnenvertriebe übergebenen von W. Czumikow ausgefertigten deutschen Übersetzungen meiner dramatischen Werke die einzigen von mir autorisierten sind und dass keine der übrigen Übersetzungen und Bearbeitungen von mir sanktioniert gebilligt worden ist».

Конечно, Вы то же самое уже раз заявили в Börsenblatt⁶⁷; но это было для издателей, а теперь очень полезно будет довести это до сведения и те-атр<альных> дирекций.

Немецкий подлинник этого заявления я прилагаю для подписи (не забудьте число и год) при сем; если хотите взять на себя труд собственноручно переписать его, то мы разошлем его в автокопиях, как письмо Бьернст<ерна>. Это производит большее впечатление. Если же Вам скучно, то просто напечатаем.

Любопытно будет видеть, какой успех будут иметь Ваши пьесы в Германии. Материального успеха я не жду. Я получил за перевод по 12 руб<лей> с листа, от постановки же ни для Вас, ни для себя ничего не жду. Успех будет, но не большой публики, которая одна только дает сборы.

Перевел я Чайку, 3 сестер, Дядю В<аню> и Медведя⁶⁸. Когда появятся, пришлю Вам, как и 3-ий том Собрания Ваших сочинений, имеющий появиться в декабре. К Нов<ому> году издатель обещал мне и расчет (Ваших процентов) за первые два тома; увидим, что будет.

Я пишу теперь в Нов<ом> Врем<ени> мои воспоминания о Германии. Говорил и об истории Ваших сочин<ений>. Сейчас под рукой только по-следн<яя> заметка, которую я позволю себе переслать Вам⁶⁹.

Я совсем отстал от русск<ой> литературы. Последнее, что я перевел из Ваших сочин<ений> — В овраге. Есть ли у Вас что-либо новое? Буду очень благодарен, если сообщите. Прошу также сообщить и Ваш теперешн<ий> адрес.

Относительно «Заявления» очень прошу Вас ответить по возм<ожности> сейчас же. Дело очень спешное и меня постоянно торопят из Берлина.

Сердечно благодарю Вас вперед
и остаюсь искренне преданный Вам
Влад. Чумиков.

16. 10 декабря 1901 г., Петербург

С.-Петербург, 10 декабря 1901 г.
Преображенская ул. 5

Многоуважаемый
Антон Павлович!

Благодарю Вас за Ваше любезное письмо и за Вашу «Erklärung». Будут ли Ваши <рассказы> иметь успех в Германии, это, мне кажется, для нас, русских, не так важно; но мы должны показать немцам, что у нас есть, не поймут — тем хуже для них. Вы пишете, что более трех лет ничего обо мне не слыхали; это, очевидно, ошибка памяти. Вот 2 квитанции (одна с обр<атной> распиской), свидетельствующие, что я писал Вам около года назад, в ответ же получил от Вас корректуру 3-го марксовского тома^15*. Чаще Вас беспокоить я боялся. Это недоразумение осталось, к сожалению, не без последствий. Почти одновременно с Вашим последним письмом я получил письмо и от моего издателя, в котором он пишет, что ему сообщили, будто Вы кому-то писали, что никогда ничего обо мне и не слыхали. Выходило, значит, так, что я в продолжение многих лет обманывал немецкую публику. На мое требование назвать мне автора этой очевидной лжи, мне назвали некоего г. Феофанова⁷¹, который теперь, однако, утверждает уже только, что Вы, 2 года не слыхав обо мне, дали ему авторизацию на все Ваши новые произведения для Германии.

Несколько времени назад я условился с издателем переводить Горького, но уступил эту работу г-ну Феофанову, так как мне сказали, что он «голодающий студент». Теперь он, очевидно, нашел нужным отблагодарить меня тем, что, зная, что я Ваш переводчик, ухитрился выманить у Вас вторую авторизацию (если это только правда).

Очень досадно, что и посланные Вам книги до Вас не дошли. Посылаю Вам сегодня заказным по 1 экз<емпляру> (более у меня здесь нет) 2-х первых томов Собр<ания> Соч<инений> и только что вышедшую отдельно Чайку. От первого тома до июля продано по 765 экземпл., по 3 марки. По условию Вам полагалось 5%. Теперь издатель пишет, что хотя Вы озн<аченные> условия и не подписали, он все-таки намерен Вам уплатить то, что обещал (т. е. по 1-ое июля 1900 г. 114 м<арок> 75 пф<енигов>). Известите, когда получите⁷². Вы пишете, что в январе можно ожидать от Вас кое-что новое; нельзя ли мне теперь уже узнать размер рассказа, чтобы заблаговременно принять меры к его напечатанию. Может быть, Вы могли бы прислать мне и корректуру — в том, что перевод мой не будет напечатан ранее, чем Вы это дозволите, Вы можете быть уверены.

Я теперь совсем переселился в Россию. Меня уверяли, что с моим образованием (8 лет разн<ых> университетов) и знанием Запада, особенно же Германии, а затем еще и издательского дела, которое я специально изучал в Лейпциге, я здесь легко найду литерат<урную> или издательскую работу. Но, увы, это не так! Здесь прежде всего нужны связи, которых у меня в лит<ературном> и издат<ельском> мире Запада очень много, а здесь совсем нет. М<ожет> б<ыть>, Вы услышите о каком-нибудь издателе, которому пригодились бы мои спец<иальные> знания и связи, или журнале, для которого я мог бы читать немецкие издания. Пером я владею; оригинальн<ые> статьи мои печатались в «Zukunft»⁷³, журн<але> Мин<истерства> Нар<одного> Просв<ещения>, в Нов<ом> Вр<емени> (которого я, впрочем, не поклонник). Я бы Вам очень был благодарен за какое-либо указание или советы.

Вперед приношу Вам мою сердечную благодарность и остаюсь глубоко Вам преданный

Влад. Чумиков.

17. <23 февраля 1902 г., Петербург>

Глубокоуважаемый
Антон Павлович!

Вы рекомендовали мне посмотреть Ваши пьесы в Худ<ожественном> Театре и тем не менее я, не будучи театралом, как-то прозевал анонсы его в С.П.б., а теперь, увы! билетов не достать уже ни за какие деньги. Это для меня как для Вашего переводчика громадный ущерб. Вся надежда на Вас: м<ожет> б<ыть>, Вы будете так добры черкнуть на прилагаемой открытке несколько слов, и мне позволят смотреть хотя бы из-за кулис. Слезно прошу Вас об этом! Завтра отсылаю Вам:

Die Möwe
Drei Schwestern
Onkel Wanja.

С глубоким уважением искренно пред<анный> Вам

В. Чумиков.

на обороте:

Ялта, Тавр. губ.
Его высокоблагородию
Антону Павловичу Чехову.

Датируется по почт. шт.

Антон Чехов. «Пересолил» и другие рассказы. Мюнхен, 1901 (2-е изд.). Перевод В. Чумикова. Обложка и титульный лист

Антон Чехов. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 1. Знакомый мужчина. Лейпциг, 1901. Перевод В. Чумикова. Обложка и титульный лист

Антон Чехов. Чайка. Лейпциг, 1902. Перевод В. Чумикова. Начало первого действия

Примечания

*. Современный исследователь, сопоставляя переводы чеховских пьес, сделанные В. Чумиковым и А. Шольцем, замечает о переводах последнего, что «<...> они отнюдь не достигали языковой точности и глубины проникновения Чумикова». См.: Bednarz K. Theatralische Aspekte der Dramenübersetzung. Wien, 1969. S. 242.

**. авторизованный перевод (нем.).

***. «охрана законом» (нем.).

****. «Моральная испорченность, которая разоблачается в нем и которую трудно понять вне России, кажется невероятной. Она настолько велика, что оттолкнет большинство немецких читателей» (нем.).

5*. что-нибудь поинтереснее (нем.).

6*. «Источник молодости» (нем.).

7*. благороден (нем.).

8*. «дела», «сделки» (нем.).

9*. выпуск, посвященный Чехову (нем.).

10*. современное искусство (искусство модерна) (нем.).

11*. окружение, среда (нем.).

12*. заявление, разъяснение (нем.).

13*. Сокровище бедняков (нем.).

14*. как быть (на что я могу рассчитывать) (нем.).

15*. а также извещение, что Вы приедете в Париж; Вы спрашивали мой адрес, но не приехали⁷⁰ (примеч. В.А. Чумикова).

1. «Die Jugend» («Юность») — еженедельный иллюстрированный журнал по искусству и культуре, издававшийся в Мюнхене Георгом Хиртом с 1896 г. (выходил до 1940 г.). Отвергая программность, журнал защищал все «молодое, современное, жизненное» и дал имя новому художественному направлению Jugendstil.

2. Иван Иванович Иванюков (1844—1912) — экономист, активный сотрудник «Русских ведомостей» и «Русской мысли».

3. Петр Исаевич Вейнберг (1831—1908) — переводчик, поэт, историк литературы.

4. Речь идет о книге: Altenberg Peter. Wie ich es sehe. Berlin: S. Fischer, 1896.

Австрийский прозаик-импрессионист Петер Альтенберг (1859—1919) в первой своей книге рассказов (эскизов) «Как я это вижу» выразил свое преклонение перед Чеховым. См.: Нечепорук Е.И. Чехов и австрийская литература // Наст. том. Кн. 1. С. 238—239; перевод рассказа см. в кн.: Нечепорук Е.И. Чехов в Австрии: Избр. статьи и переводы. Публикации. Симферополь, 1998. С. 150—152. П. Альтенберг принадлежал Венскому литературному модерну, представителями которого были Герман Бар, Гуго фон Гофмансталь, Артур Шницлер; последнего критика вплоть до наших дней называет австрийским Чеховым.

5. «Über Land und Meer» («По странам и морям») — иллюстрированный журнал, выходил в 1858—1923 гг. в Штутгарте.

6. «Deutsche Revue» («Немецкое обозрение») — журнал, выходил в Берлине в 1877—1922 гг.

7. «Aus fremden Zungen» — см.: наст. кн., К. Бергер — Чехову, п. 4, примеч. 1.

8. Владимир Петрович Мещерский (1839—1914), — князь, прозаик и публицист, издатель газеты «Гражданин».

9. Бьерстерне Мартиниус Бьернсон (1832—1910) — норвежский писатель, общественный и театральный деятель; Чехов проявлял интерес к его драматургии.

10. См. ниже в наст. кн.: К. Хольм — Чехову, пп. 1—3.

11. «Simplicissimus» («Простак из простаков») — еженедельный иллюстрированный сатирический журнал, выходивший в Мюнхене в издательстве А. Лангена с 1896 г. (до 1944 г., когда был закрыт нацистами; снова выходил в 1954—1967 гг.). Его редактор К. Хольм печатал здесь рассказы Чехова в своих переводах, а также и в переводах В.А. Чумикова (например, «Отставной раб» — «Ein alter Leporello» — 1898, № 12; «В суде» — «Das rote Haus» — 1897; № 1). Чумикову удалось послать номера журнала Л.Н. Толстому. Л.Н. Толстой в письме к нему (конец февраля 1901) сообщал: «Я получил все номера Simplicissimus'а <...> Если бы я прожил десять лет в Германии, я не узнал бы ее так хорошо, как узнал из этого превосходного журнала» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т. 73. С. 45—46). Отвечая на просьбу А. Лангена дать отзыв об этом журнале, Толстой писал ему 21 марта 1901 г.: «Среди многих достоинств Вашего Simplic<issimus>'а — самое большое то, что он не лжет. Поэтому для историка, описывающего конец 19 века в 22-м или 23 веке, Simplicissimus будет самый важный и драгоценный источник, по которому он, историк, будет в состоянии не только знакомиться с положением современного общества, но и проверять достоверность всех остальных источников» (Там же. С. 54).

12. Семен Яковлевич Надсон (1862—1887) — поэт, отразивший настроения интеллигенции 1880-х годов — протест и бессилие, разочарования и сомнения, сочувствие угнетенным.

13. Василий Васильевич Верещагин (1842—1904) — художник-баталист, показавший жестокость войны, героизм и мужество русского солдата.

14. И.И. Иванюков — см. п. 1, примеч. 2.

15. Юхан Август Стриндберг (1849—1912) — шведский писатель, широко известный в России своими новеллами, романами и драмами. Чехов проявлял интерес к его произведениям, заботился об их публикации, рекомендовал «Графиню Юлию» Художественному театру (см. VIII, 169, 170, 179—180, 629).

16. Этот замысел осуществлен не был (см. п. 4). Об иллюстрации Репина к рассказу Чехова «Мужики» см.: наст. кн., М.-Д. Рош — Чехову, п. 9 и примеч. 2 к нему.

17. Имеется в виду издание: Tschechow A. Starker Tobak und andere Novellen. Übers. von W. Czumikow. München: A. Langen, 1898. Выражение «Starker Tobak», означающее «это уж чересчур!», «вот так номер!», послужило названием для рассказа «Пересолил». Вторым изданием сборник вышел в 1901 г. На обложке книги был изображен стоящий на задних лапах заяц с табачной трубкой в усах.

18. О каких переводах говорит здесь Чумиков — неизвестно.

19. Кроме двух книг, переведенных И. Трейманом и изданных в 1890 и 1891 годах (см.: наст. кн., И. Трейман — Чехову, вступ. заметка), ко времени написания данного письма вышли следующие книги Чехова: 1) Russische Liebelei. München: A. Schupp, 1897. 2) Zum Irrsinn. Berlin: R. Eckstein, 1897. 3) Ein Zweikampf. München: A. Langen, 1897. 4) Ein Duell. Berlin; Eisenach; Leipzig, 1898.

20. Александр Ильич Зилоти (1863—1945) — русский пианист, дирижер, музыкальный деятель, в 1891—1900 гг. жил в Германии, Франции, Бельгии.

21. А.И. Зилоти был женат на дочери П.М. Третьякова — Вере Павловне.

22. Имеется в виду трактат Л.Н. Толстого «Что такое искусство?» (1897—1898).

23. Об этих сборниках см. п. 4, примеч. 1. «Zum Wahnsinn» — то же, что и «Zum Irrsinn» («О безумии»). На обложке книги стояло «Zum Wahnsinn», а на титуле — «Zum Irrsinn». О сборнике «In der Dämmerung» см.: наст. кн., И. Трейман — Чехову, п. 1, примеч. 1.

24. О книге Чехова «Starker Tobak» см. п. 3, примеч. 3. Брошюра Чумикова «Современные немецкие университеты» вышла отдельным изданием в Петербурге в 1897 г. (впервые — «Журнал Министерства народного просвещения», декабрь 1896 г.). Прислана писателю с надписью: «Глубокоуважаемому Антону Павловичу Чехову от автора. Лейпциг. 18—7/III-99» (Чехов и его среда. С. 395).

25. Возможно, Чехов послал Чумикову русское издание «Каштанки» с рисунками С.С. Соломко (СПб.: изд. А.С. Суворина, 1892, выходило шесть раз в 1893—1899 гг.). Чехову рисунки художника не нравились; 22 января 1892 г. он писал издателю: «<...> я от себя готов дать художнику еще 50 р., чтобы только этих рисунков не было. Что такое! Табуреты, гусыня, несущая яйцо, бульдог вместо такса...» (IV, 348).

26. «Никс» — по германским народным поверьям водяной, увлекающий людей в воду и топящий их там. Переводчик сам отказался от этого названия, транслитерировав его (см.: Kaschtanka // Tschechoff A.P. Gesammelte Werke. Übers.: W. Czumikow u. M. Budimir. Bd. 1. Jena, Eugen Diderichs, 1901).

27. О каком журнале говорит здесь Чумиков — неизвестно.

28. Виктор Петрович Буренин (1841—1926) — литературный и театральный критик, поэт-пародист, сотрудничавший в «Новом времени».

29. Владимир Васильевич Стасов (1824—1906) — русский художественный и музыкальный критик.

30. Арнольд Бёклин (Böcklin, 1827—1901) — швейцарский художник, живший также в Германии и Италии и участвовавший в художественной жизни этих стран; его творчество является соединительным звеном между поздним романтизмом и символическим неоромантизмом; пользовался в России огромной известностью.

31. Макс Клингер (Klinger, 1857—1920) — немецкий живописец, график, скульптор.

32. См. п. 1, примеч. 4.

33. Пьер Луис (1870—1925) — французский писатель, автор сборника стихотворений в прозе «Песни Билитис» (1894), написанных в форме песен куртизанки с Лесбоса; изданы были автором в виде переводов с греческого. См.: Луис П. Песни Билитис // Новое литературное обозрение. М., 1995. № 13. С. 5—30.

34. См. пп. 2—4.

35. 17 октября 1898 г. Чехов писал Суворину: «В Ялте тихая жизнь, хочется писать роман, и я, войдя в свое обычное настроение, засяду и напишу листов десять» (VII, 297). О попытках Чехова в эти годы писать роман см.: 10, 480—481.

36. См. п. 4, примеч. 4 и п. 6, примеч. 6.

37. Франц Герхард фон Кюгельген (Kügelgen, 1772—1820) — немецкий художник, профессор Академии художеств в Дрездене, автор портрета Гете (1808—1810).

38. Первая строфа из стихотворения Ф.И. Тютчева, посвященного памяти Гете (1832).

39. Полученные от Чумикова портреты Чехов послал в Таганрог для библиотеки и музея. 15 мая 1899 г. он писал П.Ф. Иорданову: «<...> получили ли Вы портреты и копии с картин Böcklin'а, которые я послал одновременно с книгами? Портреты Гёте, Гейне, Шиллера, очень хорошие, из Лейпцига» (VIII, 178).

40. 26 января 1899 г. Чехов подписал с издательством А.Ф. Маркса договор на издание собрания сочинений.

41. См. п. 5 и примеч. 14 к нему.

42. 8 марта 1899 г. Чехов обратился с письмом к Т.Л. Толстой, переслав ей письмо Чумикова: «<...> если найдете письмо Чумикова заслуживающим уважения, то, будьте добры, дайте Льву Николаевичу прочесть и его ответ пошлите Чумикову <...> или же напишите мне» (VIII, 120). Толстой, прочитав письмо Чумикова, послал ему для перевода полный, «без цензурных вымарок» экземпляр трактата «Что такое искусство?» (там же, 447).

43. Цитата из стихотворения К.М. Фофанова «В ее душе разлад...» (1895).

44. Конфликт, возникший в связи с изданием романа «Воскресение» за границей, освещен в исследовании Н.К. Гудзия «История писания и печатания «Воскресения»» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 329—422). В Германии договор на печатание «Воскресения» был заключен с Ф. Фонтаном, стоявшим во главе издательства «Deutsche Verlagsanstalt». В этом издательстве книга вышла в 1899 г. (Tolstoi L. Auferstehung. Übers.: W. Tronin u. I. Frapan. Stuttgart, 1899). В 1900 г. в Берлине вышел еще один перевод (Tolstoi L. Auferstehung. übers.: L.A. Hauff. Berlin, 1900). Перевод романа, сделанный Чумиковым, вышел в 1900 г. в трех томах (Verlegt bei Eugen Diederichs). В связи с этим переводом Чумиков обратился к Л.Н. Толстому с письмом от 18 апреля 1899 г. Как видно из этого письма, на предшествующий телеграфный запрос Чумикова Толстой рекомендовал ему обратиться за разрешением к П.И. Бирюкову. О переговорах с Бирюковым данных нет; на письмо Чумикова Толстой, очевидно, не ответил (см.: Толстой Л.Н. Указ. изд. Т. 33. С. 414). Текст письма Чумикова к Толстому см.: там же. Т. 72. С. 112—113.

45. Речь идет о картине А. Бёклина «Одиссей и Калипсо» (1882) (оригинал — в Художественном музее Базеля).

46. «Воскресение» Толстого было опубликовано в Лондоне в 1899 г. Это было издание без цензурных изъятий.

47. С подобным же предложением обратился к Чехову в феврале 1900 г. журналист, переводчик, позже книгоиздатель Владимир Михайлович Саблин (1879—1916): «Вот уже полгода собираюсь я написать Вам и все не писал. У меня к Вам большая просьба: дело в том, что я завел сношения с немецкими агентами и покупаю у них право на перевод немецких драматургов (плачу половину авторского гонорара). Дело это мне нравится и за этот сезон я поставил 9 пьес самого разнообразного достоинства. Один из агентов (их в Германии всего 3, и они заведуют интересами драматургов. О<бщест>ва драматических писателей у них нет) до сих пор не заключил со мной контракта, так как желает, чтобы я его сделал официальным представителем хотя бы некоторых наиболее крупных русских драматургов. Он обещает мне за это платить поспектакльно так же, как и я буду платить ему за немецкие пьесы. Зачем ему нужно разрешение авторов, ей богу сам хорошенько не знаю, потому что конвенции у нас нет. Он говорит, что в Германии так хотят конвенции и так неприятно переводить без разрешения, что он с удовольствием будет за это платить.

Таким образом, я прошу у Вас заключить со мной на известный срок условие, по которому Вы мне передаете право на перевод и постановку Ваших драматических сочинений за границей, за что я обязуюсь платить Вам половину всего, что получу. С Южиным я уже заключил, Немирович тоже согласен. Хочу обратиться к вдове Островского, к Сухово-Кобылину и Л.Н. Толстому. Подумайте, дорогой Антон Павлович, и если возможно, согласитесь. Терять Вы во всяком случае ничего не теряете, потому что до сих пор нам Европа ничего не платит, как и мы ей» (РГБ. Ф. 331. 58. 4).

48. Как следует из п. 8, присланный Чумиковым «анонс» был подписан Чеховым и опубликован. Позже Чумиков называет и журнал, в котором появилась эта публикация (см. п. 15 и примеч. 3 к нему).

49. В действительности в «Договоре с книгоиздательством А.Ф. Маркса» значится: «...Адольф Федорович Маркс при самой передаче ему в собственность этих сочинений уплачивает Антону Павловичу Чехову следующие суммы: за произведения, обнародованные: а) в течение первых пяти лет со дня подписания сего договора, то есть с 26 сего января 1899 г. по 26 января 1904 г., по двести пятидесяти рублей за печатный лист в тридцать пять тысяч букв; б) с 26 января 1904 г. по 26 января 1903 г. по четыреста пятидесяти рублей...» (VIII, 341).

50. Речь идет, вероятно, о книге: Maeterlinck M. Schatz der Armen^13*. Leipzig: E. Diderichs, 1898.

51. См. п. 3, примеч. 3. Об условиях, которые предлагал Чехову А. Ланген, см. ниже: К. Хольн — Чехову, п. 3.

52. Рассказ «Тина» вошел в издание: Tschechow A. Gesammelte Werke. Übers.: W. Czumikow. Bd. 2, Leipzig; Jena: E. Diederichs, 1901 (см.: 5, 606).

53. Речь идет о п. 8, датированном не «14», а «12 сентября». Очевидно, письмо на 2 дня задержалось отправкой.

54. «Buchschmuck» — «в художественном оформлении книг элементы украшения, служащие декоративным целям <...> Основные формы украшения книги — декоративные инициалы (буквицы), заставки и обрамления, шрифты, виньетки, марка издательства». — Lexikon der Kunst: In fünf Bänden. Bd. I. Leipzig: VEB E.A. Seemann, 1968. S. 374.

55. Иван Дмитриевич Сытин (1851—1934) — московский издатель, книготорговец.

56. Имеется в виду книга: Чехов А. Рассказы. СПб.: Издание А.Ф. Маркса. (Чехов А.П. Соч. Т. 1. 1899).

57. Об этом издании см. в статье Г. Дика «Чехов в Германии» (наст. том. Кн. 1. С. 123).

58. К Чехову еще осенью 1899 г. обратился с письмом переводчик Никола Бриан, сообщая о своем намерении при участии фирмы Оллендорф издать переводы его рассказов (XII, 552). См. также: наст. кн., Н. Бриан — Чехову (раздел «Франция»), п. 1 и примеч. 1 к нему.

59. См. п. 5, примеч. 13.

60. Эти письма Чумикова в архиве Чехова отсутствуют.

61. Речь идет, очевидно, об ответе Чехова на п. 10, тогда как п. 11 осталось, по-видимому, без ответа.

62. См. п. 7, примеч. 1.

63. Очевидно, Чехов, собираясь за границу в конце 1900 года, располагал побывать в Париже. Но затем из Ниццы уехал в Италию и в Париж не попал.

64. Чехов выехал из Москвы в Ниццу 11/24 декабря 1900 г.

65. Имеется в виду Бьернстерне Бьернсон. См. п. 2 примеч. 5.

66. В русском переводе Чумикова содержится ряд грамматических несогласованностей, устраненных нами (на основании немецкого оригинала, приведенного в тексте письма).

67. Имеется в виду «Börsenblatt für den deutschen Buchhandel» («Биржевой листок немецкой книготорговли») — периодическое издание Биржевого союза немецких книготорговцев, выходившее с 1834 г. Подобное заявление Чехова было, очевидно, опубликовано в 1899 г. (см. п. 7 и примеч. 5 к нему). № журнала, в котором появилась публикация заявления, — установить не удалось. Отметим, что, несмотря на эти меры издательства О. Дидерихса и переводчика, авторизованные переводы Чумиковым пьес Чехова, опубликованные в 1902 году, не использовались в немецком театре, хотя во многом превосходили другие ранние переводы, в особенности Г. Штюмке.

68. Переводы «Дяди Вани», «Чайки», «Трех сестер» вышли в 1902 г. отдельными изданиями в издательстве Дидерихса и в опубликованном третьем томе «Избранных произведений» (Tschechoff A.P. Gesammelte Werke. Bd. 3. Übers.: W. Czumikow u. M. Budimir. Jena: Diederichs, 1902. Перевод «Медведя», выполненный Чумиковым, неизвестен.

69. Очевидно, речь идет о заметке В.А. Чумикова ««Обработка» русской литературы в Германии» («Новое время». 1901. № 9224. 7/20 ноября. С. 3). В ней говорилось: «Прекрасной иллюстрацией к статьям моим «Россия в немецкой печати» (Нов. вр., №№ 9184, 9187), в которых я описывал, как тщательно немецкие литераторы стараются помешать тому, чтобы немецкая публика узнала Россию таковой, какая она является, может служить следующий случай.

В «Berliner Tageblatt» от 26 октября появилась заметка о моем авторизованном немецком переводе трех пьес Чехова, которые будут поставлены в Берлине во вновь учрежденном издателем Лангеном, зятем знаменитого норвежского писателя Бьернсона, театре. В заметке этой было сказано, что перевод мой, согласно современным художественным требованиям, не есть обработка пьес, а именно только и больше ничего, как их перевод. Это не понравилось некоему д-ру Штюмке, и он в том же «Berliner Tageblatt» заявил, что им предпринято издание чеховских пьес, хотя оно и не авторизовано».

В.А. Чумиков опровергает утверждение Штюмке, полагавшего, что русская драма может идти на немецкой сцене лишь в соответствующей обработке и адаптации. Он ратует за качество перевода русских писателей, приводя казусы, вроде следующих: «...в библиотеке «Reclam» слова эпиграфа к «Анне Карениной» «аз воздам» были переведены как «Ich spiele Ass», т. е. «Я хожу с туза», известный переводчик во Франции И.Д. Гальперин-Каминский выражение «во времена барщины» перевел как «во времена покойных барышень»».

О справедливости критики Штюмке Чумиковым свидетельствует такой объективный исследователь, как Клаус Бернарж: «Переводы Штюмке находятся почти все вне какой-либо качественной оценки: речь идет не столько о «переводах», сколько о собственных трудах по сценическим мотивам Чехова. <...> Все то, что создает привлекательность чеховской драматургии, утрачено, остается лишь внешний ход событий. И все же его редакции — даже в репрезентативных постановках — шли на подмостках немецкоязычных сцен как драмы Чехова. Никоим образом не умаляя заслуги Штюмке, которые он имел как критик и публицист в утверждении русской драматургии на немецкой сцене, должно констатировать, что его переводы — по крайней мере в случае с драмами Чехова — скорее повредили делу, и надолго, чем принесли пользу». «Переводы Чумикова в течение почти пятидесяти лет (за исключением перевода Артуром Лютером «Дяди Вани») могут считаться лучшими немецкими версиями драм Чехова вообще». (Bednarz K. Theatralische Aspekte der Dramenübersetzung. Dargestellt am Beispiel der deutschen Übertragungen und Bühnenbearbeitungen der Dramen Anton Čechovs. Wien: Verlag Notring, 1969. S. 238—240.)

70. См. п. 13, примеч. 2 и п. 14.

71. О М. Феофанове см. ниже, посвященный ему раздел.

72. Чехов этих денег, очевидно, не получил (см. вступ. заметку к письмам Чумикова).

73. Библиография журнальных публикаций Чумикова в печати, по-видимому, не зафиксирована. «Zukunft» («Будущее») — журнал, издававшийся в Берлине; как еженедельник основан был публицистом Максимилианом Гарденом и выходил тридцать лет (1892—1922), перед Первой мировой войной считался лучшим журналом, обозревавшим политику, искусство, литературу, общественную жизнь.