Глава VII

Почти одновременно с тем, как Чехов вступил в мир университетский, он проник и в другую, издавна манившую его сферу, — литературную.

Еще гимназистом старших классов он посылал в Москву брату Александру, студенту, начинавшему сотрудничать в мелкой прессе, разного рода юмористические вещицы, которые тот пытался пристроить в журналах. Возможно, кое-что даже и пристроил, что затем навсегда затерялось в дебрях мелкой безымянной юмористики. Пересмешничать, мистифицировать, придумывать забавные сценки и разыгрывать их в домашнем кругу Чехов был большой мастер с детских лет, а под давлением постоянной нужды ему, естественно, давно пришла мысль извлечь и некоторое подспорье из этой способности. Михаил Чехов вспоминает, что уже вскоре по приезде в Москву Антон Павлович, получив из Таганрога стипендию, «накупил разных юмористических журналов, в числе которых была и «Стрекоза». Затем он что-то написал туда и стал покупать «Стрекозу» у газетчика уже каждую неделю, с нетерпением ожидая в «Почтовом ящике»¹ этого журнала ответа на свое письмо. Это было зимой, и я помню, как озябшими пальцами Антон перелистывал купленный им по дороге из университета номер этого журнала». Наконец в № 2 «Стрекозы» за 1880 год появился в «Почтовом ящике» и долгожданный ответ:

«Москва. Драчевка, г. А. Че-ву. Совсем недурно. Присланное поместим. Благословляем и на дальнейшее подвижничество».

История не всегда бывает справедлива. По сути дела, автору этих строк принадлежит заслуга и честь «открытия» великого писателя. Однако впоследствии, когда вокруг имени Чехова уже сияла мировая слава, никем не упоминалось имя того, кто первый «благословил» Чехова на литературное подвижничество. Почти несомненно, автором ответа в «Почтовом ящике» петербургского журнала «Стрекоза» был редактор его, талантливый и в свое время видный журналист Ипполит Федорович Василевский, фельетоны которого на общественные темы, подписанные псевдонимом «Буква» и печатавшиеся в «Русских ведомостях», пользовались вниманием читающей публики. За его подписью сохранилось в архиве Чехова следующее письмо: «Милостивый государь! Редакция имеет честь известить Вас, что присланный Вами рассказ написан недурно и будет помещен в журнале. Гонорар предлагается редакцией в размере 5 коп. со строки». Письмо датировано 20 января 1880 года. Конечно, и ответ в «Почтовом ящике» написан Василевским или по его прямому указанию.

Произведение Чехова, одобренное «Стрекозой», не сразу появилось в журнале. В № 7 в «Почтовом ящике» мы снова находим обращение к Чехову: «Прошение» длинно и натянуто; мелочью мы воспользовались. И лишь в № 10 появляется дебютная вещь будущего великого писателя под длинным заглавием: «Письмо донского помещика Степана Владимировича N к ученому соседу д-ру Фридриху». Подпись была такова: «въ». В том же № 10 напечатана и вторая вещица за подписью «Антоша» под заглавием: «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?»

Весь первый год литературной деятельности Чехова прошел, так сказать, «на стороне», все в той же петербургской «Стрекозе». Уже третья его вещица — «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», напечатанная в № 19, подписана псевдонимом, увековеченным всем последующим блестящим юмористическим творчеством Антона Павловича, — «Чехонте». Встречаются и Другие: «Ан. Ч.», «Антоша Ч.», «Антоша Чехонте». Всего за первый год установлено одиннадцать опубликованных вещиц Чехова.

Можно, однако, не сомневаться, что написанных было гораздо больше: в «Почтовом ящике» «Стрекозы» за 1880 год то и дело попадаются довольно резкие критические отзывы о получаемых от Чехова произведениях. Они становятся все суровее, и наконец в № 51 появляется форменная эпитафия по адресу начинающего писателя: «Не расцвев, увядаете. Очень жаль. Нельзя ведь писать без критического отношения к делу».

Этот отзыв, по-видимому, и сыграл роль последней капли в чаше терпения Антона Павловича: его сотрудничество в «Стрекозе» прекращается навсегда, вообще прерывается свыше чем на полгода и возобновляется затем уже в московской прессе, главным образом в юмористических журналах «Будильник» и «Зритель», менее часто — в московских же изданиях «Мирской толк», «Москва», «Свет и тени», «Новости дня» и др. Вплоть до 1885 года Чехов остается по преимуществу московским писателем. То обстоятельство, что с конца 1882 года он значительнейшую часть своей продукции помещает в петербургском журнале «Осколки», дела не меняет, потому что московская тема в этой продукции является преобладающей.

Примечания

1. Так назывался в журналах и газетах отдел, где редакция уведомляла авторов о судьбе присланных ими произведений.