Лера проснулась от монотонного стука часов-ходиков в глухой тишине комнаты. Ей стало страшно и неуютно. Она всегда боялась находиться в помещении одна. Отец — на работе, братья, по всей видимости, уже ловят рыбу на пруду, а мама понесла двухлетнего братика в ясли. Обычно это была обязанность Леры, но маме жалко было прерывать сладкий сон дочери, и сегодня эту обязанность она взяла на себя.
Находиться в пустой квартире Лера не могла и, надев платьице, босая, выскочила во двор. Выбежав за дом, Лера увидела подругу — соседку Нину, которая стояла возле калитки, нарядная и красивая, с пакетом под мышкой. На ней была тёмная юбочка и белая блузка, а на ногах — тёмные тапочки и белые носочки. Лера спросила:
— Куда ты идёшь, нарядная, в такую рань?
— Меня записали в 1 класс. Если хочешь, можешь провести меня до школы.
Лера обрадовалась. Она подольше хотела побыть возле такой нарядной любимой подружки.
Чтобы сократить путь, они пошил по тропке между огородами. По сторонам стоял лес из сухих стеблей кукурузы и подсолнуха. Увидев низко наклонившуюся шляпку подсолнуха, где семечки созрели до такой степени, что начали сами выпадать, девочки оторвали её от стебля и, на ходу щелкая, пришли во двор школы, бывшей усадьбы купца Золотова. Его после Октябрьской революции как врага народа отправили с семьёй в Сибирь, дом конфисковали и передали в собственность города. И с тех пор здесь была начальная школа.
Во дворе толпилось очень много детей. Все были первоклашки. Некоторые стояли с пакетами в сторонке, а мальчики, познакомившись, уже осваивали турник, находившийся посреди двора.
Вот распахнулись двери школы, и на высокое крыльцо вышла женщина с небольшим колоколом в руке. Она стала раскачивать его, и во всей округе слышно было его удивительную звонкую мелодию. Лера на всю жизнь запомнила незабываемый этот звон.
Потом женщина произнесла:
— Ребята! Урок начинается. Заходите в помещение и занимайте в своих классах места за партами.
Все дети толпой ринулись на крыльцо. Нина с Лерой зашли в длинный коридор. С его левой стороны были большие окна, а с правой — четыре двери, на которых висели таблички от 1-А до 1-Г классов, а прямо по коридору размещалась канцелярия — учительская.
Нина спросила Леру:
— А где мой 1-В класс?
— Вторая дверь от учительской, — ответила Лера.
Они вместе зашли в класс и заняли последнюю парту. Парты были удобными с откидными крышками, и к ним были прикреплены скамейки со спинками. В классе раздавался стук крышек о парты, все дети шумели. Мальчики старались занять последние парты, а старшие сталкивали с них малышей.
В 1 класс пришли дети от 7 до 11 лет, ибо во время войны школы не работали, а после — детей не было во что одеть, чтобы отправить в школу. В первую очередь нужно было восстанавливать разбитое в войну жилье.
Вдруг открылась дверь, и в класс вошел дедушка. У него были седая голова и усы. В одной руке он держал конусообразную палочку, а в другой — журнал, тетради и книгу.
— Здравствуйте, первоклассники!
Дети растерялись и невпопад ответили на приветствие, сидя за партами.
— Я ваш учитель. Меня зовут Василий Львович. Сейчас я вам преподам азы поведения ученика в классе. Когда заходит в класс учитель или любой взрослый человек, вам нужно встать и дружно ответить на приветствие, и только после разрешения учителя можно сесть. Сейчас я выйду и, возвратившись, увижу, как вы усвоили это.
Василий Львович вышел из класса. Все дети замерли, ожидая его возвращения. Когда он вошел, ученики дружно встали и на его приветствие дружно ответили:
— Здав-ствуй-те!
— Садитесь.
Раздался оглушительный стук крышек о парты. Василий Львович произнес:
— Если вы пришли в школу на занятия, значит, вы уже взрослые люди и должны понимать, что только в тишине можно усвоить учебный материал. Вы должны поднимать и закрывать крышки парт беззвучно. Сегодня я ставлю отметки вашему поведению: за приветствие учителя — пять, за шум — два.
Лера с восхищением смотрела на учителя. Он напоминал ей деда Мазая с картины «Дед Мазай и зайцы», которая была дома.
Урок продолжался. Учитель на классной доске написал буквы и цифры. Повернувшись к классу, спросил:
— Дети! Поднимите руку те, кто знает эти буквы и цифры.
Дети притаились, посматривая друг на друга. Никто не поднял руки. Лера, маленькая и худенькая, в ветхом платьице и босая, вышла из-за парты и прочла всё, что было написано на доске. Василий Львович, ласково улыбнувшись, спросил:
— Как твоя фамилия и имя?
— Лера Рудькова, — ответила девочка.
Василий Львович раскрыл журнал, поискал в списке класса и удивленно спросил:
— Почему я не нашёл тебя в списке? Ты, наверное, по ошибке зашла не в свой класс?
— А меня в школу не записывали. Мне только в октябре будет семь лет. Мама сказала, что эту зиму я посижу дома. Мне не в чем ходить. Мы еле собрали одежду для трёх старших братьев, которые учатся здесь.
— Откуда ты знаешь алфавит и цифры?
— Мой старший брат Валик учился в прошлом году в первом классе и домашние задания выполнял вместе со мной.
— Так ты можешь и слова составлять?
— Да. Я могу и примеры решать.
— Лерочка! Скажи родителям, что я тебя записал в школу. Вот тебе от меня в подарок букварь, две тетрадки и карандаш с ручкой. Завтра приходи на занятия, только на ноги одень что-нибудь.
Домой Лера летела, как на крыльях. Ей очень понравилась школа, учитель, класс и большое количество детей. Ей даже не верилось, что она будет ходить в школу вместе со своей подружкой: Ниной.
Прибежав в родной двор с подарками от учителя, она увидела маму, которая сидела на крылечке и горько плакала. Увидев дочь, она вскочила, бросилась к ней, обняла и, плача, стала выговаривать:
— Доню! Где же ты была? Я уже опросила всех соседей, была на речке, обследовала все выгребные ямы! Что я могла подумать?
— Мама! Успокойся! У нас такая радость! Меня Василий Львович записал в школу.
— Во что же я тебя одену? Даже обувки у нас нет!
— Мама, ты не волнуйся. На Нину Теплякову ботинки уже малы, и ей купили новые. Я попрошу её маму подарить мне старые. И платьица на неё уже малы. Вот увидишь, она мне все подарит. Пойдём скорее к ним.
Нина Теплякова тоже была подружкой Леры, но жила через два дома. Девочка была крупная, хотя моложе Леры на год. Папа её работал военкомом, мама воспитывала Нину и её двух старших братьев. Жили они по тем временам хорошо. Всей семьёй они три раза в день садились за стол кушать, когда в семье Леры из семи человек ели один раз в день.
Лера, взяв маму за руку, повела к Тепляковым. Тетя Паня, мама Нины, очень радушно приняла их. Даже напоила чаем с вареньем и кусочком хлеба. Потом она собрала все вещи, из которых выросла Нина, и, связав их в платок, протянула маме.
— Ой, Паня, мне же нечем вам заплатить, разве только отработаю в огороде и по дому, — сказала мама Леры.
— Не волнуйся, Маруся! Жизнь длинная, сочтёмся.
На второй день Лера шла в школу, как «новая копейка». Ботиночки, которые начистил ваксой отец, сверкали, как новые. Платьице мама постирала и нагладила. Белый воротничок, который мама связала на продажу, украшал его.
Василий Львович, видя, что Лера полностью уже усвоила программу первого класса, сказал:
— Лера! У меня к тебе большая просьба. Света Сикорская очень трудно усваивает на уроке учебный материал. Не смогла бы ты заниматься с ней во внешкольное время. Она живёт на одной улице с тобой. Я тебя усажу с ней за одну парту, и внешкольное общение вас ещё больше сдружит (чтобы Лера не потеряла интерес к занятиям, ибо она уже полностью усвоила материал, он принял это мудрое решение).
...Лера училась уже во втором классе. Стояла лютая зима. В помещении школы не было туалета. Он находился в конце школьного двора.
Как-то во время урока Лере очень захотелось в туалет. С разрешения учителя она вышла из класса, набросила на себя пальтишко и кинулась к выходу. Дверь была закрыта на ключ. У девочки не было сил терпеть. Превозмогая страх и стыд, она присела на коврик в тамбуре. Слёзы безысходности побежали из глаз... Возвратившись в класс, она боялась взглянуть кому-либо в глаза.
Вскоре прозвенел звонок, и все покинули класс для проветривания, открыв форточку.
Лера стояла у стены возле учительской, как вдруг увидела Галину Ивановну — техничку, которая мчалась по коридору в сторону канцелярии с громким криком:
— Какая дрянь надула в тамбуре на коврик?
У Леры подкосились ноги. Сердечко выскакивало из груди. Не было сил двинуться с места. Невольно она слышала происходящее в учительской. Голос технички:
— С какого класса выходил ученик на этом уроке?
И Лера услышала голос Василия Львовича:
— Милейшая, а что случилось?
— Кто-то надул в тамбуре. Коврик примёрз, а вокруг сплошной каток! — ответила Галина Ивановна.
— Уважаемая! — продолжал учитель. — Позвольте спросить, а где вы были, что не видели этот проступок?
— На пару минут я выходила по своим делам.
— Да как вы могли оставить помещение с детьми без присмотра? В наше время, когда в прессе и по радио каждый день сообщают о происках врагов, вы оставили свой пост? Здесь можно было не только, как вы говорите, «надуть», но и взорвать помещение.
— Нет, не могли! Я входную дверь закрыла на замок!
— Вот теперь всё ясно! Это вы сами совершили проступок. Если ещё раз повторится такое, вы будете уволены. Я вам это обещаю!
Лера видела, как покрасневшая техничка выскочила из кабинета и направилась в тамбур.
Лера еле дошла до парты и упала на неё, горько заплакав. Её любимый учитель знал, что это она виновата в случившемся.
Прозвенел звонок. Вместе со всеми первоклассниками Лера встала приветствовать учителя, боясь взглянуть на него своими заплаканными глазами. Но учитель, как всегда, вёл урок, не обращая внимания на девочку. Ни взглядом, ни жестом он никогда не показал виду, что знает о случившемся.
...Уже пришла ранняя весна. Шёл урок. На доске были написаны примеры для решения. Лера не могла их разглядеть. В глазах летали какие-то бабочки, потом застучало в висках, и Лера поло-жила голову на парту. Дальше она ничего не помнила.
Очнулась она за партой, когда была перемена. Учеников в классе не было. Возле её парты сидел на стуле Василий Львович. Он вытирал лицо и лоб Леры мокрым носовым платком. В другой руке его был стакан с водой. Увидев, что девочка пришла в сознание, спросил:
— Лерочка, ты сегодня ела что-нибудь?
— Ещё не ела, но мама на большой перемене принесет лепёшку, — ответила ученица.
Учитель горько улыбнулся:
— Какую лепешку? Даже крапива ещё не выросла, чтобы сварить похлебку. Ты посиди, а я тебе сейчас принесу кусочек хлеба.
— Не надо! Честное слово, мама принесёт лепёшку. Вчера папа принёс в штанинах кальсон зерно с завода. Я видела, как он стал в корыто, развязал бечёвки внизу на кальсонах, и оттуда высыпалось много зерна. Мама сказала, что теперь надолго нам хватит. Она немного зерна потолкла в ступке, замочила, а утром поставила тесто. Просто она не успела спечь до школы, — выпалила быстро девочка.
— Дорогая моя, наивная Лерочка! Поклянись мне, что ты никогда, никому и нигде не скажешь об этом. Пусть это будет ваша семейная тайна. Иначе твоя семья останется без отца. В лучшем случае его отправят в тюрьму.
Лера, испугавшись услышанного, смотрела в добрые глаза учителя, из которых сбегали в седые усы слёзы.
...В третьем классе 1 сентября 1950 года к Лере в класс пришла новая учительница среднего возраста, хромая на одну ногу. Она сразу же представилась:
— Я Ганна Панасовна Полищук. Буду вашей учительницей. Василий Львович скоропостижно скончался. Почтим его память вставанием.
Все дети встали, а Лера — как приросла к парте. Это был шок. Она не могла поверить, что больше никогда не увидит добрую улыбку горячо и преданно любимого ею первого учителя.
Через всю жизнь она пронесёт добрые воспоминания об этом удивительном, мудром, понимающем всё и всех, добрейшей души, любимом Василии Львовиче.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |