С Домом-музеем А.П. Чехова связана вся моя жизнь с самого раннего детства. Жили мы в Аутке через два дома от усадьбы Чеховых. У нас была лошадь и две козы. Мария Павловна и младший брат Михаил Павлович часто обращались к родителям по разным хозяйственным вопросам, как к близким соседям. Идя в школу, я приносила им козье молоко. С разрешения Марии Павловны я бывала в музее, гуляла в саду. Михаил Павлович интересовался моими успехами в школе, проверял мои тетради, и мы часто вместе решали задачки. Он умер в 1936 году. В 1941 г. я закончила 10 класс. Дальше учиться не пришлось. Началась война. В Ялте институтов не было. Мама советовалась с Марией Павловной, чем меня занять. Отпускать из города далеко родители не решались. А Мария Павловна вспомнила, что я часто бывала в музее, ей нужен был экскурсовод и она может быстро меня подготовить у этой работе. Судьба моя была решена. Она дала мне необходимые материалы, и я под руководством Марии Павловны и сотрудников музея вскоре начала водить экскурсии.
Когда городские власти предложили ей эвакуироваться, она отказалась, вспомнив, как в годы гражданской войны, в революцию 1917 года, в её отсутствие были налеты на их дачу и грабежи. Она говорила: «Бросать то, что я берегла всю жизнь и спасать себя не буду, погибать, так вместе с домом».
Жизнь в городе продолжалась. Музей работал. 6 ноября 1941 года в своем выступлении по радио товарищ Сталин уверял, что «не топтать немецким сапогам Советского Крыма». А 7 ноября немецко-фашистские войска были в Крыму. Мы собрались на работе и решили приходить в музей каждый день, не оставлять Марию Павловну одну и помогать ей во всем. У неё сохранилась купчая крепость, что дом её собственный, она на это надеялась. Мы стали спешно убирать портреты руководителей советского правительства, а в гостиной писателя в буфете среди других книг остались 30 томиков собрания сочинений В.И. Ленина, сочинения И.В. Сталина и папки документов по городскому Совету, депутатом которого была Мария Павловна. О них мы забыли...
Настроение у всех было подавленное. Как жить? Что делать? Куда убирать экспонаты и убирать ли? Эти вопросы очень волновали всех нас.
Убрать все экспонаты — это было бы удобным поводом для немецкой комендатуры занять дом Чехова под жилье. Мария Павловна решила оставить в комнатах все на своих местах. Только поставила в кабинете брата в витрину, где находятся фотографии писателей, актеров и друзей Чехова, открытку с портретом немецкого драматурга Г. Гауптмана.
Вскоре пришли несколько немцев и переводчик. Они осмотрели комнаты, обратили внимание и на портрет Гауптмана и одобрительно покивали головами. Потом один из них сказал, что комнаты, где были спальня и рабочий кабинет Чехова, будет занимать майор Бааке.
У Марии Павловны хватило мужества сказать им: «Нет, этого не будет». Она закрыла кабинет на ключ и попросила переводчика объяснить, что это мемориальный музей Чехова, писателя, которого хорошо знают и в Германии.
Когда они ушли, Мария Павловна поднялась в свою комнату. Вдруг зазвонил телефон. Она машинально подняла трубку и услышала немецкую речь. Мария Павловна в растерянности опустила трубку и заплакала, почувствовав себя в плену.
Майор Бааке поселился в гостиной чеховского дома, а его подчиненные — в комнатах первого этажа. Во время пребывания в доме гитлеровцев Мария Павловна не выходила из своей комнаты, ни с кем не встречалась и майора Бааке не видела. Все переговоры от ее имени вела Е.Ф. Янова, давая понять, что она — управляющая частным домом. А на первом этаже старенькая П.П. Диева держала в строгости непрошеных гостей. И они — вот удивительно — беспрекословно ее слушались. В доме не курили, никого не приводили, ни один экспонат не был тронут.
Распорядок дня в доме не нарушался, каждый занимался своим делом: проветривали комнаты, убирали, осматривая состояние каждого экспоната, и уходили домой до комендантского часа.
К счастью, майор Бааке недолго задержался в доме. Через неделю он уехал, но на парадной двери оставил надпись на немецком языке. Она сообщала, что дом принадлежит ему, и никто без его ведома не имеет права занять его.
Спустя некоторое время пришел комендант оккупационной комендатуры с переводчиком. Прочитав эту надпись, он долго не решался войти в дом. Но любопытство взяло верх, и он постучался. Первым вопросом, который он задал Марии Павловне, был: «Почему такая надпись на двери?» Мария Павловна объяснила. Немец осмотрел дом и велел надпись стереть, так как она ограждает вход в дом новых хозяев. Коменданту Мария Павловна заявила, что это частное домовладение. На это он ответил:
— А у нас в комендатуре нет документов, доказывающих, что это частное домовладение. Чем вы докажете, что домовладение частное?
— У меня имеются нужные документы, — сказала она.
— Хорошо, — ответил комендант. — Они должны быть завтра в комендатуре в час дня.
Комендант ушел. Надпись на двери Мария Павловна решила не трогать, узнав о ее «магическом» действии. И она не раз спасала чеховский дом от посягательств фашистских солдат.
На следующий день управляющая домом Чехова Е.Ф. Янова понесла документы. Коменданта на месте не оказалось. Ее принял адвокат. Он льстил Елене Филипповне, а сам свернул документы и стал прятать их в стол. Но Елена Филипповна вовремя все это заметила и потребовала вернуть документы. Она заявила, что как управляющая частным владением она сама пойдет к коменданту. Вернулась она очень взволнованной, но довольной, что документы забрала, и поняла, что с ними разговаривать надо на равных.
Мария Павловна мужественно переносила оккупацию. Она вместе с нами голодала и жила тем, что отдавала только свои личные вещи знакомым, которые ездили в степные районы Крыма и там меняли их на муку и зерно. Таким же способом она приобретала дрова для отопления музея, покупая их мешками и вязанками. Дрова были сырые, а для растопки нужны были сухие. Помню, как, вооружившись ножовкой, я отпиливала сушняк в саду музея. К счастью, его было много.
Каждый из нас старался сделать для Марии Павловны что-нибудь хорошее. Годы войны всех нас сблизили, все стали друг другу близкими и дорогими.
За это время Мария Павловна перенесла два тяжелейших заболевания — брюшной тиф и воспаление легких. Ее лечил один из старейших и лучших ялтинских врачей Аверьян Дмитриевич Петрунин, а Елена Филипповна, переселившись к Марии Павловне, дни и ночи просиживала над больной, топила печурку, принимала врача, ходила к городскому голове и просила его не давать дом под квартиры немцам и не рекомендовать его как музей, где есть ценные картины — подлинники И. Левитана. Она напрягала все силы, чтобы уберечь дом от разграбления. Ценой неимоверных усилий и забот Елены Филипповны и П.П. Диевой Мария Павловна выздоровела.
Однажды Марию Павловну навестил городской голова Анищенков. Мария Павловна, еще слабая после болезни, с возмущением отвечала на его вопросы, ведь не было ни продуктов, ни топлива. Уходя, Анищенков сказал: «Мария Павловна, дорогая, потерпите, скоро все будет. Ведь скоро наши вернутся в Ялту». Мария Павловна была удивлена и насторожена: можно ли ему верить? В ту пору никто не знал, что он имел связь с движением Сопротивления. Однако фашисты вскоре его расстреляли.
А жизнь под гнетом оккупантов продолжалась и шла своим чередом. Мы убирали комнаты, а для углубления знаний читали вслух чеховские произведения. Эти читки сопровождались комментариями Марии Павловны. Она стремилась все, что знает о брате и его творчестве, передать окружавшим ее людям.
Несмотря ни на какие трудности, Мария Павловна вместе с Е.Ф. Яновой продолжала прерванную работу по подготовке к изданию нового собрания писем А.П. Чехова, а я печатала подготовленное на машинке.
Кроме того, в доме строго соблюдались все семейные традиции и отмечались праздники. Мария Павловна сама пекла пироги или пирожки. И хотя они были из очень плохой муки, с начинкой из соленой хамсы или лука, нам они казались удивительно вкусными. А Марии Павловне было приятно видеть, какое удовольствие она нам доставила.
Настал долгожданный день освобождения от фашистской неволи. Вечером и ночью с 15 на 16 апреля 1944 года немецкие войска стали покидать Ялту. Город бомбили. Четыре осколочные бомбы упали в саду чеховского дома. Мария Павловна едва успела уйти из своей комнаты, как посыпались стекла.
Вспоминая эту ночь, она говорила: «Я спала с мокрицами в кладовке первого этажа, опасаясь, что еще будут сыпаться бомбы». Но утром мы узнали, что в город вступили наши войска.
На следующий день после освобождения к дому подъехала конная линейка, управляемая партизаном-подпольщиком П.Д. Дубровиным, который от имени 2-го Ялтинского отряда привез продукты, взятые в частных магазинах, принадлежащих подпольщикам. Вместе с ним была Александра Михайловна Минько, а для ялтинцев, как называла ее Мария Павловна, «просто Майя». Она в первые дни была представителем советской власти в городе. Они привезли белую муку, крупу, сахар, ситец и многое другое, чего так не хватало хозяйке чеховского дома, всего понемногу.
Мария Павловна была неописуемо счастлива. Лицо ее сияло от радости, наконец у нее были хорошие продукты, которых она не видела уже два с половиной года.
Посетил Марию Павловну начальник Ялтинского гарнизона генерал-майор В.Я. Горбачев, давший указание местным властям немедленно приступить к самому необходимому ремонту дома, чтобы музей как можно скорее Открыл свои двери для приема воинов-освободителей.
По решению местных властей над музеем было организовано шефство, которое взял на себя военный госпиталь № 4941, где начальником был майор медслужбы Борис Васильевич Решов. Несмотря на большую загруженность по работе в госпитале, он находил время, чтобы достать необходимые материалы для ремонта: цемент, песок, гвозди, стекла, доски, краску, клей — все, что нужно для ремонта. Военные очень быстро убрали в саду писателя поломанные деревья, принявшие удар на себя и оградившие дом от осколков бомб, вставляли стекла, заложили разбитую ограду от соседей, засыпали ямы от взрывов бомб, заделали пробоины в деревянных потолках 2-х веранд чеховского дома.
Мария Павловна видела, с какой любовью они относились к памяти Чехова и к ней. Она часто с ними беседовала, рассказывая о жизни и творчестве А.П. Чехова.
Задушевной была встреча Марии Павловны с корреспондентами — первыми «ласточками» с Большой земли, как она их называла. Это были фотокорреспондент Н. Ксенофонтов и корреспондент Дмитрий Холендро. Их волновала судьба музея, они хотели посмотреть его собственными глазами и сообщить об увиденном всей Советской стране. Один из корреспондентов спросил:
— Мария Павловна, что я могу сделать для вас?
— Сообщите, если можете, Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой в Москву, что мы живы и я очень хочу ее видеть!
Он тут же отправился в Джанкой, где находился в то время штаб армии, и оттуда позвонил в Москву. Позднее он рассказывал: «Я как мальчишка, забыв о своих обязанностях корреспондента ТАСС, о том, что нужно давать сообщения о продвижении наших войск, повернул обратно в штаб. Но не выполнить просьбу Марии Павловны, этой героической женщины, перенесшей столько горя и страданий, я не мог».
В письме директору библиотеки им. В.И. Ленина в Москву В.Г. Олишеву Мария Павловна писала: «Я счастлива, что снова могу писать вам после трех тяжело пережитых годов и сообщить, что Дом-музей уцелел и все экспонаты сохранились.
Однако не могу скрыть, что перед самым приходом русских воинов (15 апреля) самолет сбросил на нас 4 бомбы, которые повредили крышу, передний фасад дома и сад, стекла разбиты почти во всех окнах, в цокольном этаже вырван оконный переплет и т. п. По распоряжению начальника гарнизона генерал-майора В.Я. Горбачева горсовет немедленно приступил к самому необходимому ремонту дома, а служащие нашего музея — к приведению в порядок экспонатов и всего дома. Мы начали уже принимать дорогих посетителей — наших освободителей...
В настоящее время наш штат состоит из моей заместительницы тов. Е.Ф. Яновой, кстати сказать, она принимала горячее участие в сохранении Дома-музея, уборщицы П.П. Диевой, двух новых экскурсоводов Жуковой К.В. и Кащенко М.Ц. и сторожа-дворника Гавриловой А.А...
При настоящих условиях мы работаем с утра до позднего вечера, так как наши посетители исключительно военные и устанавливать часы приема не представляется удобным. Будем с нетерпением ожидать ваших распоряжений».
Вскоре приехали работники Центрального музея Красной Армии, в числе которых был начальник военного отдела библиотеки им. В.И. Ленина Г.С. Красовский. Он передал Марии Павловне письмо из библиотеки. В нем сообщалось: «Многоуважаемая Мария Павловна! Дирекция и коллектив Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина с радостью узнали о возобновлении работы Дома-музея А.П. Чехова, сохраненного вами в тяжелый период фашистской оккупации. Первое известие о вас мы получили через Ольгу Леонардовну, а затем Крымский Наркомпрос сообщил нам в ответ на наш запрос, что Дом-музей А.П. Чехова возобновил свою работу 18 апреля.
Пользуясь командировкой начальника военного отдела библиотеки Г.С. Красовского, просим вас написать о вашем самочувствии, о состоянии Дома-музея и его сотрудниках... Сообщите также обо всех ваших насущных нуждах. Позвольте пожелать вам здоровья, бодрости, сил для дальнейшей работы в Доме-музее, который нам сейчас особенно дорог. 12-V-44».
Для сотрудников музея была передана посылка, в которой были туфли, материал на платья и зарплата за два месяца1.
Мария Павловна почувствовала себя нужной людям, работе и, окрыленная вниманием и сердечностью местных властей и всех, стремившихся в чеховский дом, она как бы снова ожила. 26 мая 1944 года она писала в Москву В.Г. Олишеву: «Ваше письмо, переданное мне майором Красовским, я получила. Тронутая вашим вниманием, я счастлива сообщить вам, что Дом-музей А.П. Чехова уцелел и я в состоянии по-прежнему продолжать работу в нем. 16 апреля с. г., впервые после немецкой оккупации Крыма Дом-музей А.П. Чехова принял первых посетителей — бойцов и офицеров героической Красной Армии... Ценой лишений и усилий всего коллектива сотрудников удалось сохранить само здание и все экспонаты музея, однако музей нуждается в ремонте и топливе...»
Мария Павловна увлечена работой. К ней приехал из Ленинграда известный чеховед С.Д. Балухатый и принял от нее письма, подготовленные к печати.
14 июля 1944 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении М.П. Чеховой орденом Трудового Красного Знамени за успешную 40-летнюю работу по хранению, изучению и изданию литературного наследия великого русского писателя А.П. Чехова. Отмечая это событие в своем коллективе, Мария Павловна говорила, что эта награда относится не только к ней, а к каждому члену коллектива.
В 1953 году ей исполнилось 90 лет. Ей было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Несмотря на свой преклонный возраст, она была неутомимым тружеником и общительнейшим человеком. До конца жизни, в свои 93 с половиной года она проявляла интерес не только к тому, что окружало ее, но и ко всему, чем жил народ.
Мария Павловна часто говорила: «Много лет я прожила, очень много, но с удовольствием еще проживу столько, сколько могу, чтобы продолжить мое любимое дело, которому я посвятила всю мою жизнь».
М.П. Чехова и К.В. Жукова
Сотрудники Дома-музея А.П. Чехова: (1-й ряд, слева на право) Диева П.П., Чехова М.П., Кащенко М.Ц., Гаврилова А.А.; (2-й ряд, слева на право) Янова Е.Ф., Жукова К.В., 1944 г.
Примечания
1. Музей А.П. Чехова был филиалом Государственной библиотеки СССР им В.И. Ленина с 1926 по 1989 г. (с 1992 г. — Российская Государственная библиотека.)
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |