Наиболее яркое проявление монтажности именно в искусстве XX века закономерно. Указывая на причины изменения природы монтажа, С.М. Эйзенштейн отмечал, что «...в периоды активного вмешательства в ломку, стройку и перестройку действительности, в периоды активного перестроения жизни монтажность в методе искусства растет со все возрастающей интенсивностью»1. Вяч. Вс. Иванов назвал монтажный принцип «одной из основных категорий современной культуры»2. Монтажность характерен для «новой драмы» рубежа XIX—XX веков: Ибсен, Стриндберг, Чехов, Метерлинк, Гауптман. Творчество этих авторов типологически связано с отечественной драматургией 70—90 гг. XX века (Л. Петрушевская, Л. Разумовская, А. Галин, В. Арро, А. Шипенко, Н. Коляда, Е. Гришковец и др.).
Обнаружение типологических связей в русле монтажности, на наш взгляд, дает возможность более полного осмысления феномена нового художественного мышления драматургов рубежа веков, а также более четкое представление о способе организации художественного повествования в драме XX века.
Для этого способа организации характерны:
— новый источник драматизма (драматизм обыденности, повседневности) и, как следствие, усиление значения детали в характеристике драматического персонажа, увеличение роли случая в сюжетосложении;
— новое, внутреннее действие («второй план», «подводное течение», подтекст);
— новый тип драматического конфликта (не локальный, а субстанциональный).
Очевидно, что монтажность как универсальная категория искусства, отчетливо прослеживается у отечественных драматургов 70—90 гг. XX века в концепции «открытой формы», в стратегии персонажа, в особой организации речи персонажей («косноязычие») и монтаже культурно полярных стилевых пластов.
Концепция открытой формы делает невозможным разрешение конфликта в рамках пьесы и транслирует его за пределы произведения. Отсюда — впечатление фрагментарности, оборванности драматического текста, ощущение отрезка жизни без начала и конца. Однако за внешней отрывочностью, эпизодичностью — художественная и смысловая целостность и завершенность.
Монтажность проявляется во фрагментарности внутреннего облика героев (от вампиловского Зилова и володинского Бузыкина до Мурлин Мурло из одноименной пьесы Н. Коляды), когда можно вести речь об особом герое — человеке «порогового сознания». Существенно увеличивается роль детали («часть вместо целого»), когда, благодаря «телесности» драматического текста, герой либо вписывается в культурную традицию, либо выламывается из нее (маргинальные герои Н. Коляды, неприкаянные герои Л. Петрушевской).
Активно монтируются в драматургии последних десятилетий XX века разнообразные стилевые пласты: классической культуры и суррогатной; символики и приземленного быта; в пьесы вводятся иронические переклички с классикой, обыгрываются клише, стереотипы, анекдоты, присказки, которые, например, Н. Коляда резко стыкует, «монтирует» с высокой поэзией, помещая своих персонажей в катастрофический промежуток между мечтой и ужасающей реальностью. Это именно монтаж, т. е. смыслообразующее, смыслопорождающее сочетание.
Монтажность активно проявляет эпическую насыщенность драмы, когда последняя предстает своеобразным «конспектом» большого эпического произведения — романа.
«Косноязычие» персонажей пьес отечественных драматургов последних десятилетий XX века носит принципиальный характер. Но демонстрирует оно не распад языка носителями разрушающегося мышления, а является единственно возможным выражением катастрофического смятенного сознания человека переходного времени. Такое «косноязычие» порождено конфликтом Слова и Смысла, рождением нового содержания, отнюдь не гуманистического в XX веке. Так, наша отечественная драма органично вписывается в контекст традиций поэтики русской и западно-европейской классической литературы. Если иметь в виду первооткрывателей эры «косноязычия» в России — Гоголя, Достоевского, Чехова (XIX век), Маяковского, Хармса, Олейникова, Введенского (XX век) и в Европе — Беккета и Ионеско...
Итак, монтажность помогает лучше понять нетрадиционный тип конфликта, воплощенный в драме XX века, и прояснить феномен нового художественного зрения, когда зарождаются необычные способы организации драматургического повествования, острее раскрывается драматизм противостояния личности и мироустройства, чреватого конфликтностью.
Таким образом, с традициями поэтики А.П. Чехова отечественную драматургию 70—90-х годов XX века связывают: сюжетно-фабульная организация драматургического повествования, взаимодействие эпического и драматического начал, диалог с поэтикой кинематографа. В этом смысле наиболее ярко, на наш взгляд, продолжают осваивать традиции творчества А.П. Чехова Л.С. Петрушевская, Н.В. Коляда и Е.В. Гришковец.
Примечания
1. Эйзенштейн С.М. Избранные произведения: В 6 т. Т. 3. М., 1964. С. 332.
2. Иванов Вяч.Вс. Монтаж как принцип построения в культуре первой половины XX века // Монтаж. Литература. Искусство. Театр. Кино. М., 1988. С. 120.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |