Первые переводы произведений Чехова появились в начале XX века. Это были, преимущественно, небольшие рассказы: «Пари» («Бэхэслэшу» 1914, переводчик Гали Ильяс), «Ариадна» (1919, переводчик М. Усманова), «Ванька» (1914, переводчик неизвестен). Такие предпочтения объясняются тенденциями развития самой татарской литературы в начале XX века: в ней значительное место занимает сатирико-юмористическое направление, основу которого составляет сатирическое изображение противников обновления татарской культуры.
Из драматических произведений А.П. Чехова в начале XX века переводились его одноактные пьесы: «Медведь» (1908, пер. Р. Хаваджаева) и «Юбилей» (1920, пер. В. Филиппов). Этот факт, очевидно, связан с особенностями развития татарской драматургии, становление которой происходит на рубеже XIX—XX вв.: идеи обновления национальной культуры, прогресса нации выражались, в том числе, и в критике поборников старого уклада жизни, так называемых кадимистов. Это, в свою очередь, сделало востребованным жанр комедии. Примечательно, что первыми переведенными на татарский язык пьесами русских классиков были произведения Н.В. Гоголя и А.Н. Островского. Спектакли, поставленные по произведениям этих писателей, входили в репертуар первых татарских театральных трупп. Большие драматические произведения А.П. Чехова не ставились, зато известно, например, что любительской труппой И.Б. Кудашева-Ашказарского в 1907 году инсценировались рассказы А.П. Чехова «Злоумышленник» и «Хирургия», а одноактная комедия «Предложение» была поставлена первой татарской профессиональной труппой, возглавляемой Г. Кариевым.
Комедия «Вишневый сад» была переведена в 1941 году известным татарским писателем и переводчиком Ибрагимом Гази [Чехов 1941]. Впоследствии его перевод был включен во второй том «Избранных произведений», подготовленный Татгосиздатом к пятидесятилетию со дня смерти А.П. Чехова. Помимо «Вишневого сада» в него вошли «Дядя Ваня» (пер. Ф. Хусни) и «Три сестры» (пер. Г. Шамуков) [Чехов 1953].
В статье, посвященной второму тому произведений Чехова на татарском языке, критик М. Максуд, указывая на обусловленные особенностями стиля А.П. Чехова сложности перевода его пьес, проанализировал каждый из переводов [Максуд 1954]. Наиболее удачным автор статьи считал перевод «Вишневого сада». Принимая во внимание, что Ибрагим Гази в 30-е годы окончил в Москве курсы переводчиков и активно занимался переводческой деятельностью (им были переведены произведения М. Горького, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ги де Мопассана, Э. Золя, рассказы А.П. Чехова), такая оценка представляется закономерной.
Критик в основном сосредоточился на лингвистических аспектах перевода, приводя как удачные, так и неудачные, с его точки зрения, примеры. Он отметил, что И. Гази не стремился к дословному переводу, подбирая в татарском языке наиболее подходящие эквиваленты русским пословицам и идиоматическим выражениям. В качестве удачного примера М. Максуд приводил прозвище Епиходова «двадцать два несчастья», переведенное на татарский язык как «кырык каза» («сорок несчастий»), что более привычно для татарского читателя. В этом же ряду переводы выражений «со свиным рылом в калашный ряд» (И. Гази перевел как «Кара танавым белән ак сөякләр арасына тыкшынам» (дословный перевод: «с черной мордой соваться в среду «белых костей»»); «пропадай моя телега, все четыре колеса» (в переводе: «бетте газиз башкаем, калды муен утырып» (досл.: «пропала моя головушка, осталась одна шея»); «дело наше в шляпе» (в переводе: «эшебез тәгәрәп кенә торыр» («дело наше будет катиться»).
Вместе с тем вне поля зрения М. Максуда и последующих исследователей переводов драматургии А.П. Чехова на татарский язык остались литературоведческие аспекты, в частности, перевод цитат, играющих, как известно, важную роль в формировании смыслов.
Рассмотрим несколько примеров перевода содержащихся в пьесе Чехова цитат.
И. Гази не переводил включенные романсные строки. Без изменений (на языке оригинала) автор оставил слова романса на стихи В.П. Чуевского «Спрятался месяц за тучку» (1871), которые в начале второго действия под аккомпанемент гитары напевает Епиходов, и романса «Поймешь ли ты души моей волненье», который напевает Яша в третьем действии. Объяснение этому простое: романс — это единство мелодии и текста, а, значит, переведенный на татарский язык текст не будет соответствовать мелодии. К тому же известно, что городской романс в начале XX века — популярный в русской массовой культуре феномен, в то время как в татарской культуре городской романс отсутствовал.
Примечательно, что литературные цитаты из второго действия, когда прохожий декламирует стихи С.Я. Надсона («Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат») и Н.А. Некрасова (из «Размышлений у парадного подъезда»), даны в переводе на татарский язык.
Н.А. Некрасов, благодаря сложившейся репутации демократического поэта, был одним из часто переводимых русских поэтов: большинство из его хрестоматийных стихов опознавались татарским читателем и в переводе. Другое дело — С.Я. Надсон. Отдельные стихотворения этого поэта были переведены татарскими поэтами начала XX века С. Сунчаляем («Мөгалимнәргә үгет», 1910) и Б. Мирзахановым («Күмелгән еллар», 1916), но после революции Надсона на татарский язык не переводили, и, скорее всего, большинство читателей не идентифицировало переведенную строку как надсоновскую цитату [Сунчалей 1910, Мирзаханов 1916]. При этом к тексту не было дано примечание, в котором мог быть указан источник цитирования. Кроме того, прохожий не цитирует авторов дословно, а пересказывает, путаясь, — для переводчика с русского на татарский здесь дополнительное препятствие: искажение первоисточника. В результате в татарском переводе оставались невыраженными смысловые оттенки, продуцируемые «чужим словом».
Наконец, обратим внимание на перевод ремарки к третьему действию, где говорится, что начальник станции «читает «Грешницу» А. Толстого». Автор оставил название поэмы А.К. Толстого непереведенным. Объяснений этому факту может быть несколько.
Во-первых, в татарском языке нет слова «грешница» (имеется лишь сущ. «грешник» — «гөнаһлы кеше» (досл. «грешный человек»): в татарском языке, как известно, отсутствует грамматически выраженная категория рода.
Во-вторых, пьеса переводилась в то время, когда из татарской культуры изымалась ее религиозная составляющая. Это, в частности, проявилось в запрете на использование в литературе религиозной лексики.
Наконец, А.К. Толстой был малоизвестным для татарского читателя поэтом, его стихи практически не переводились на татарский язык. Смысл упоминания был в том, что в такой ситуации автор отсылает читателя к тексту оригинала. Очевидно, что для большей части читателей смысловые потенции данной ремарки оказывались редуцированными (ее всесторонний анализ с точки зрения участия в вариантопорождении в драматургии А.П. Чехова дается в монографии Ю. Доманского [Доманский 2005]). Вместе с тем, значение реминисценций этой ремарки в смысловых возможностях пьесы не исчерпывается только семантикой текста-источника: сама лексема «грешница» и вводимый ею мотив греха участвуют в формировании смысловой вариативности пьесы А.П. Чехова.
Так, исследователи творчества Чехова указывают на многогранность образа Раневской, на несводимость ее характера к единственной доминанте. Представляется, что относящееся к высокой лексике татарское слово «гөнаһ», проецированное на образ Раневской, формирует новый смысловой оттенок, отличный от чеховских вариантов смысла, в то время как избранный переводчиком подход нивелировал этот новый смысл.
Таким образом, анализ перевода цитат в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад» позволяет сделать вывод о том, что И. Гази стремился минимизировать неизбежные в переводе утраты и приращения смысла, сохранить верность чеховской пьесе.
Литература
Доманский Ю.В. Вариативность драматургии А.П. Чехова: монография. Тверь: Лилия Принт, 2005. 160 с.
Максуд М. А.П. Чехов пьесалары татар телендә (Пьесы А.П. Чехова на татарском языке) // Совет әдәбиты. 1954. № 4. С. 115—120.
Мирзаханов Б. Күмелгән еллар // Аң. 1916. № 15.
Сунчалей С. Мөгалимнәргә үгет // Казан мөхбире. 1910.
Чехов А.П. Чия бакчасы (Вишневый сад) / пер. И. Гази. Казань: Татгосиздат, 1949. 91 с.
Чехов А.П. Чия бакчасы (Вишневый сад) / пер. И. Гази // Чехов А.П. Сайланма әсәрләр: 2 томнда. Казан: Татгосиздат, 1953. Т. 2. 188 с.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |