Ю.Н. Скобелев. «Мой брат-учитель» (И.П. Чехов)

В чеховской родословной личность И.П. Чехова получила нечеткое и приглушенное освещение, хотя он был незаурядным и интересным человеком. Мемориальное собрание Белой дачи в Ялте и документы ялтинского архива М.П. Чеховой в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (г. Москва) позволяют осмыслить и наполнить содержанием отдельные стороны жизни и педагогической деятельности И.П. Чехова. А послужные списки и черновые наброски к ним помогают проследить весь его 40-летний учительский путь¹.

Иван Павлович родился в Таганроге в 1861 году, закончил 5 классов гимназии. После отъезда родителей в Москву остался с братом Антоном на родине, затем тоже уехал в Москву и начал готовиться в учительскую семинарию военного ведомства. Но в конце 1879 года познакомился с инспектором народных училищ Московской губернии В.П. Малышевым. Тот предложил держать экзамен сразу на приходского учителя и немедленно приступить к работе. 18-летний Иван выдержал испытания, был назначен в город Воскресенск (ныне г. Истра) Звенигородского уезда Московской губернии учителем (позднее — заведующим) начального приходского училища и проработал в нем по 23 января 1884 года с окладом 420 рублей². За успехи в преподавании 16 августа 1883 года Звенигородский уездный Училищный Совет объявил ему благодарность.

Молодому учителю хотелось перебраться из Воскресенска в Москву, и его брат-писатель в октябре 1883 года обещал пустить «все пружины в ход» (П 1, 90), чтобы помочь ему. Хлопоты увенчались успехом: с 23 января 1884 года началась служба в Московском мещанском училище Купеческого Общества и продолжалась там по 7 апреля 1886 года с окладом 480 рублей. Теперь будущее И.П. Чехова определилось, поэтому Антон Павлович я письме дяде Митрофану Егоровичу 31 января 1885 года с удовлетворением писал об Иване: «Служит он в Москве и доволен. Это один из приличнейших и солиднейших членов нашей семьи. Он стал уже на свои ноги окончательно, и за будущее его можно ручаться. Трудолюбив и честен» (П 1, 141—142). Успехи по службе не вскружили голову. «Иван по-прежнему настоящий Иван», — оценивал его А.П. Чехов в письме брату Александру 4 января 1886 года (П 1, 178).

1 апреля 1886 года И.П. Чехов был допущен к исполнению должности учителя Арбатского казенного училища и заведовал им до июля 1890 года. На служебное повышение брата А П. Чехов отреагировал 11 апреля 1886 года шутливым замечанием в письме дяде Митрофану: «У мамаши радость: Иван получил в Москве казенную школу, где он будет самостоятелен. Квартира у него в 5 комнат казенная. Прислуга, дрова и освещение тоже казенные... У папаши тоже радость; тот же Иван купил себе фуражку с кокардой и заказал учительский фрак со светлыми пуговицами» (П 1, 234).

Для Арбатского казенного училища в сентябре 1886 года А.П. Чехов заказал в петербургской типографии Р.Р. Голике 100 книжек табелей успеваемости на лощеной бумаге в красивой цветной обложке. «Простите, что беспокою Вас такой чепухой, — оправдывался он перед владельцем типографии. — Хочется сделать педагогу подарок, и, мне кажется, ученикам будет очень приятно получать отметки на хорошеньких книжках» (П 1, 258).

Близкое знакомство А.П. Чехова с процессом обучения в училищах брата могло послужить созданию рассказа «Учитель» в 1886 году. В нем повествуется о талантливом и добросовестном учителе фабричной школы Федоре Лукиче Сысоеве. Он досадовал, что его лучший ученик Бабкин по вине экзаменатора допустил в диктанте 3 ошибки. В первой публикации произведения речь шла не о Бабкине, а о Бабакине. Очевидно, писатель имел в виду мальчика из бедной семьи Ваню Бабакина, учившегося у И.П. Чехова в Воскресенской школе. Известно письмо Антона Павловича к И.И. Бабакину (май 1883 года), в котором тот обещал взять мальчика-отличника в Москву. Ваня жил в семье Чеховых, затем писатель устроил его на работу.

«За особое усердие при исполнении преподавательских обязанностей» 12 августа 1888 года начальство Московского учебного округа выразило И.П. Чехову свою «признательность». С 1 июля 1890 года в связи с закрытием Арбатского казенного училища Иван Павлович оказался за штатом. Но в день освобождения от должности его наградили серебряной медалью «За усердие» на Александровской ленте.

Мнение А.П. Чехова о брате-учителе не менялось. «Иван по-прежнему настоящий Иван», — подчеркивал он в письме Александру 21 февраля 1889 года (П 3, 164). Педагогический авторитет И.П. Чехова был настолько высок, что Антон Павлович по время пребывания на Сахалине поручил ему в августе 1890 года прислать на имя начальника острова генерала В.О. Кононовича необходимые материалы по организации процесса преподавания в земских училищах, а также заказать у издателя А.С. Суворина отправку на Сахалин наложенным платежом учебников для 150 учеников старшего отделения и 300 — младшего (П 4, 132). Однако обстоятельства сложились так, что этот заказ пришлось выполнять самому писателю после возвращения из путешествия. Перед отправкой учебников из Москвы на Сахалин 19 февраля 1891 года в письме В.О. Кононовичу он снова ссылался на педагогический опыт Ивана Павловича: «При покупке книг я советовался с педагогами и главным образом с братом, который считается опытным и знающим педагогом» (П 4, 179).

На Сахалине А.П. Чехов узнал о закрытии Арбатского казенного училища и в письме 6 октября 1890 года высказывал сожаление, что «Иван никак не может сварить своей учительской каши, колеблясь семо и овамо» (П 4, 136). По-видимому, колебания завершились 1 сентября 1890 года: Иван Павлович согласился принять заведование 2-классным училищем при стекольном заводе М.Г. Комиссарова в селе Дубасово Судогодского уезда Владимирской губернии с окладом 540 рублей и большой квартирой. Там проводил он среди рабочих чтения с демонстраций «туманных картин» и возглавлял рабочую библиотеку. Для облегчения его учебно-пропагандистской деятельности по просьбе Антона Павловича с января 1891 года в Дубасовское училище стали высылать из Петербурга издаваемую А.С. Сувориным газету «Новое время». За примерную службу в заводском училище М.Г. Комиссарова И.П. Чехов 19 апреля 1891 года представлен к серебряной медали «В память Александра II» на Александровской ленте.

После награждения Иван Павлович снова возвращается в Москву и с 1 августа 1891 года устраивается в Первое Миусское городское училище возле Тверской заставы с окладом 300 рублей. А.П. Чехов с удовлетворением сообщал об этом 18 августа 1891 года А.С. Суворину: «Мой брат-учитель получил за усердие медаль и место в Москве. Это упрямый человек в хорошем смысле и добьется своего. Ему нет еще и 30 лет, а он в Москве считается уже образцовым педагогом» (П 4, 262)³.

В октябре 1891 года И.П. Чехов участвовал в устройстве школьного отдела при книжном магазине А.С. Суворина, что, без сомнения, улучшало обеспечение школ учебниками и книгами.

1 сентября 1892 года И.П. Чехов перешел заведующим в Петровско-Басманное мужское городское училище на Ново-Басманной улице с окладом от 500 до 560 рублей и проработал там почти 8 лет по август 1900 года. Одновременно с ним поступила в училище после окончания педагогических курсов в Москве 20-летняя учительница Софья Владимировна Андреева. Вскоре они стали мужем и женой. 1 апреля 1893 года А.П. Чехов сообщал из Мелихова писателю и журналисту, редактору-издателю юмористического журнала «Осколки» Н.А. Лейкину: «Мой брат Иван женится на костромской дворяночке, очень милой девице с длинным носиком. Свадьба будет у меня в Мелихове в мае» (П 5, 196).

Возможно, что какие-то внешние черты Ивана Павловича вошли в собирательный образ преподавателя мужской гимназии Беликова из рассказа «Человек в футляре». Задолго до создания рассказа А.П. Чехов писал брату Александру в сентябре 1895 года: «Он, т. е. Иван, немножко поседел и по-прежнему покупает все очень дешево и выгодно и даже в хорошую погоду берет с собой зонтик» (П 6, 78).

А.П. Чехов все так же с уважением относился к своему брату и постоянно проявлял знаки внимания к его жене, а позднее и к сыну Володе. «Ты и Соня беспокоитесь, что не можете мне ничего прислать, кроме спичек, — писал он из Ниццы 16 февраля 1898 года, — но ведь по-настоящему нужно присылать не сюда, а отсюда. Кое-какие пустяки я приготовил, чтобы послать тебе <...> Хотел послать Соне цветов, но оказалось, что цветы доходят до Москвы в жалком виде» (П 7, 171). В значительной степени от согласия Ивана Павловича зависело решение А.П. Чехова о покупке имения Кучук-Кой на Южном берегу Крыма в сентябре 1898 года: «Если ты и Соня не будете иметь ничего против 27-верстного расстояния от Ялты и страшной (хотя хорошей и вполне проезжей) дороги, то я куплю. Оно, т. е. имение, стоит только 2 тыс. и очень удобно для тихой, идиллической жизни» (П 7, 280, 282). И.П. Чехов приветствовал покупку: «И могу ответить тебе одно, что я в восторге. По моему мнению, тебе да и всей нашей семье необходимо иметь уголок в Крыму» (П 7, 626).

А.П. Чехов проявлял заботу о продвижении брата по службе. «Буде найдете это удобным, — просил он журналиста А.С. Яковлева в письме из Ялты 20 октября 1898 года, — возьмете на себя труд похлопотать насчет И<вана> П<авловича>, который состоит на службе учителем уже почти 20 лет и давно хочет примазаться к какому-нибудь казенному училищу ради чинопроизводства — и никак не может. Как бы ему в конце концов получить коллежского регистратора? Увы, он так же, как и я, не имеет никакого чина. И<ван> П<авлович> не кончил ни в университете, ни в гимназии, так как свою педагогическую карьеру начал чуть ли не с 18 лет. Но зато он считается заслуженным и образцовым педагогом. Он получил много наград, и грудь его подобна иконостасу: у него медалей, как у фельдфебеля, и если бы служба была государственной, то давно бы уже его произвели, по крайней мере, в статские советники» (П 7, 299). Однако по имеющимся музейным материалам не удалось проследить, добился ли И.П. Чехов производства в чин.

Шесть лет трудовой деятельности отдал он работе в Третьем Миусском училище в память Александра II в Москве с окладом 760 рублей. «Брат Иван состоит учителем в городском училище, как и в былые <...> времена, — сообщал писатель С.А. Петрову (епископу Сергию) из Ялты 24 сентября 1902 года, — теперь у него лучшее училище, именно Училище Александра II» (П 11, 47).

С 15 августа 1906 года И.П. Чехов возглавил Шестое Миусское училище имени А.П. Чехова и прослужил в нем до 13 января 1918 года. 6 декабря 1915 года награжден Большой золотой медалью «За усердие» на Александровской ленте.

Учительскую службу И.П. Чехов сочетал с разнообразной общественной деятельностью. В черновых набросках к послужному списку и в анкете 1921 года⁴ он перечислял различные Общества, в которых состоял: Комитет Грамотности в Москве, Педагогическое Общество при Московском университете, Общество по устройству публичных народных чтений с «волшебным» фонарем, Общество по устройству бесплатных народных библиотек-читален, Комиссия по устройству склада «теневых картин» и чтений к ним при Московском городском самоуправлении, Попечительство о бедных и детях учителей. Будучи членом Общества общеобразовательных народных развлечений, устраивал в помещении Третьего Миусского Московского училища, которым он руководил, концерты, литературные утра и танцы. Свыше 9 лет с 30 июня 1898 года заведовал 3-й бесплатной народной читальней в Гавриковом переулке Москвы, был наблюдателем народной библиотеки-читальни имени А.С. Пушкина на Покровке, входил в участковую избирательную комиссию по выборам Госдумы.

И.П. Чехов заинтересованно следил за творчеством брата-писателя, восторгался спектаклем «Дядя Ваня» в Московском Художественном театре, с восхищением читал первую публикацию «Вишневого сада» и 2 ноября 1903 года просил мать Евгению Яковлевну передать Антоше свое впечатление от пьесы: «Пожалуйста, кланяйтесь ему и скажите, что мы читали «Вишневый сад» и получили громаднейшее удовольствие. Спасибо Ольге Леонардовне, что она предложила нам прочитать эту пьесу»⁵.

Судьба не всегда благоприятствовала Ивану Павловичу. В апреле 1909 года тяжело заболел сын Володя: врачи установили воспаление внутренней оболочки сердца. Болезнь обострялась, и родители теряли надежду на его выздоровление. Лишь через полгода недуг начал отступать, и 22 октября 1909 года И.П. Чехов сообщил сестре Марии: «Володя поправляется и пойдет в гимназию»⁶. В декабре 1917 года — новый удар: самоубийство Володи. И с этой незаживающей раной И.П. Чехов трудился до конца жизни, принося пользу людям.

Серьезная педагогическая работа давала материальную обеспеченность, и в июле 1911 года Иван Павлович совершил зарубежную поездку. 7 дней провел в Риме, 4 дня — во Флоренции, одни сутки — в Неаполе, двое суток в Палермо. Побывал в Генуе и на Итальянских озерах, в Дрездене⁷.

Друзья и близкие А.П. Чехова относились к Ивану Павловичу с симпатией и уважением. Очень ценила его Ольга Леонардовна. Добрые чувства питал к нему писатель и журналист В.А. Гиляровский. На своем портрете-открытке он сделал такую надпись: «Милому другу многолетнему и неизменному Ване Чехову от любящего его Дяди Гиляя. 1910 г. 4 апр. В.А. Гиляровский»⁸.

После смерти А.П. Чехова Иван Павлович оказывал помощь и моральную поддержку сестре Марии. Вместе с поэтом Ю.К. Балтрушайтисом занимался поисками и приобретением сейфа для архива покойного писателя. В марте 1918 года предпринимал попытки к спасению от насильственной национализации личных вещей и чеховских бумаг, которые М.П. Чехова хранила в сейфе № 315 Московского бюро сейфов, и вел с ней по этому поводу переписку.

С установлением советской власти в Москве отношение к старым педагогическим кадрам изменилось. И.П. Чехов с женой Софьей Владимировной оказались безработными, в нужде и голоде. В письме от 25 марта/7 апреля 1918 года он рисовал сестре Марии Павловне картину полного бесправия и безнадежности: «...меня и Соню, голодавших всю жизнь, получавших 25 р. в месяц, и только на 38 году службы 75 рублей, отдавших всю свою жизнь на обучение и воспитание исключительно только кухаркиных и всякого рода рабочих детей, нас, положивших столько труда и денег на благоустройство школы имени А.П. Чехова, выбросили в морозный день со всем скарбом прямо на улицу, в снег. При этом присутствовали комиссар и вооруженные красноармейцы, а у меня даже не было и перочинного ножа. Сегодня я узнал, что нас лишили пенсий и жалованья с 20 сентября. Интересно, что мы никогда ни на каких собраниях не бывали, политикой не занимались, заняты были исключительно только голодными, грязными учениками, детьми большею частью родителей алкоголиков»⁹.

О голоде и невыносимой жизни в Москве шла речь и в письме от 10/23 мая 1918 года: «Выдают же нам по ¼ и по ⅛ фунта хлеба ужасного! Вообще живется ужасно, невыносимо тяжело. Прекрасно живут только большевики и всего у них много. Жалованья они получают громадные. Бездарные учительницы, которые заменили нас, получают более 400 р. в месяц. Школа, моя дорогая, совершенно погублена. Теперь мы мечтаем только об одном — как добраться до Ялты»¹⁰.

Летом 1918 года И.П. и С.В. Чеховым посчастливилось приехать в Ялту. Но тревога М.П. Чеховой за судьбу архива покойного брата-писателя в сейфе банка «Братья Джамгаровы» вынудила Ивана Павловича снова возвратиться в Москву. Для выезда из Ялты потребовалось исхлопотать у германских оккупационных властей специальный пропуск. Типографский бланк отпечатан на немецком и частично русском языках, заполнен от руки черными чернилами по-немецки: «№ 2786. Имперская германская губерния Ялта. Паспортная служба. Отдел II. Ялта, 28/IX 1918. Пропуск. Господин Чехов Иван Павлович род<ился> в 1861 году в Таганроге, имеет право на проезд пароходом и по железной дороге в Москву и обратно. Действителен до 28/X 18. Разрешение на поездку дано согласно распоряжению Германского имперского губернатора. Севастополь. Отделение I Б. № 1752 от 24/9 18. Лейтенант паспортного контроля (подпись, печать)»¹¹.

В этот приезд И.П. Чехов мог получить приглашение на работу по специальности. Такое предположение подтверждается его записью в ялтинской анкете 1921 года: «Был избран в Москве в советскую социалистическую школу I ступени и утвержден в должности школьного работника, но за невозможностью попасть в Москву приступить к работе не удалось»¹². Объяснение данному факту находим в музейных документах. Наркомат по Просвещению РСФСР решил оказать денежную помощь матери и сестре А.П. Чехова и поручил Ивану Павловичу отвезти деньги в Ялту. Для этого ему выдали 24 октября 1918 года удостоверение, подтверждающее, что «находящиеся при нем денежные суммы до (10.000) десяти тысяч рублей находятся под охраной Народного Комиссариата по Просвещению»¹³. Другим документом № 8711, подписанным накануне, 23 октября 1918 года, Управление делами Наркомата Просвещения предписывало оказывать посланцу из Москвы возможное содействие, пропускать «без очереди в соответствующие учреждения», выдавать необходимые бумаги и разрешения, а также подчеркивало, что «удостоверение сие заменяет требуемый пропуск»¹⁴.

Не совсем понятно только, на что рассчитывал Наркомат по Просвещению РСФСР, отправляя И.П. Чехова с деньгами в оккупированную немцами Ялту. Может быть, на лояльность германских оккупационных властей? Остается предполагать и надеяться, что денежное пособие благополучно было доставлено по назначению¹⁵.

Приход деникинцев и англо-французских интервентов в ноябре 1918 года сделал невозможным выезд из Крыма и возобновление учительской работы Ивана Павловича в Москве. Тогда он начал преподавание в ялтинском Штангеевском начальном училище и проработал в нем в течение года: с августа 1919 года по август 1920. Следующий учебный год И.П. Чехов учительствовал в Аутском земском училище, названном позднее 18 Аутским советским училищем.

Весь штат Штангеевского городского училища со сторожем и законоучителем насчитывал 8 человек, но контингент учащихся, судя по расчетам И.П. Чехова продовольственных пайков, был довольно большим. Так, «10 июня <1920 года> выписано хлеба или пшеницы на 106 учащихся + 6 служ<ащих> <...>: I <класс> — 37 челов., II — 31 челов., III — 23 челов., IV — 15 челов.»¹⁶. Получили в этот день 49¼ фунта пшеницы. На I класс — 16 фунтов, на II — 13½ фунтов, на III — 10½ фунтов, на IV — 7 фунтов, на сторожа — 2 фунта. Хлебные пайки значительно ниже: 30 июня 1920 года на 101 ученика выдано лишь 18 фунтов»¹⁷.

Разнообразные сведения об учебном процессе, быте и окружении И.П. Чехова можно почерпнуть из его записной книжки¹⁸. В основном это записи, связанные с преподаванием в Штангеевском и Аутском училищах: номера задач по арифметике и их решение, определения геометрических фигур, справки о минералах и горных породах Крыма, краткие замечания о поведении учеников и оценки их знаний. В учебный курс входили чтение, арифметика, грамматика, география, естествознание, крымоведение, психология, графика, правоведение. Использовался экскурсионный метод обучения. На отдельном листе составлен, по-видимому, список «трудных» учеников с краткими биографическими справками о них (Л. 25).

О характере записей в книжке можно составить суждение по таким примерам:

«Кубом наз<ывается> объем, со всех сторон ограниченный 6-ью одинаковыми квадратами» (Л. 20 об.).

«Песчаник (из песку) — идет на жернова. Черный глинистый сланец (грифель<ные> доски)» (Л. 14 (дублет) об.).

«27 апр<еля> <1920 года>. Горичев не знал по геогр<афии> «Кавказ» (не выучил и не слушал). Не сделал задачи 1647 и 1648. 27 апр<еля> Швединов во время перемены не играл около школы, а убегал на мол» (Л. 22).

«Для служебного пользования» предназначались, очевидно, афоризмы дидактического содержания:

«Смысл жизни не в том, чтобы властвовать, а в том, чтобы служить.

Нужна мастерская при школе не затем, чтобы дети привыкали любить произведения рук своих.

Носителем культуры считается не книга, а труд преданный, самоотверженный труд на пользу ближних или для торжества какой-либо великой истины» (Л. 28 об.).

Регулярно вел И.П. Чехов учет выплаты ему жалованья и своих расходов. Надо полагать, знаменательным стало событие, стоявшее за такой записью: «Перв<ый> раз получил жалованье от Сов<етской> власти в декабре по 1-ое января 1921. 14000 р. Аванс (когда курс упал) 3 т.» (Л. 26).

Возможно, на заседании педсовета или каком-то другом совещании Иван Павлович сделал карандашом рисунки двух женских фигур. Чувствуется, что «модели», изображенные со спины сидящими на стуле, были молоды и красивы, в модных платьях, волосы уложены в высокую прическу (Л. 28, 28 (дублет) об.).

В нескольких местах книжки собраны адреса знакомых И.П. Чехова. Среди них ялтинский адрес друга чеховской семьи, писательницы и переводчицы Т.Л. Щепкиной-Куперник (Чукурлар, № 20, кв. № 5) и парижский адрес художника С.Ю. Судейкина (Л. 21, дублет).

В отдельных дневниковых записях закреплены события, связанные с чеховским домом:

28 октября 1919 года на Белой даче солили рыжики (Л. 43).

24 июня 1921 года в 9 часов вечера Мария Павловна отправилась на пароход «Возрождение» и в 2 часа ночи выехала в Севастополь, чтобы следовать в Москву (Л. 15, дублет)¹⁹.

С 18 на 19 августа 1921 года в 2½ часа ночи был налет на дачу (Л. 15, дублет).

Об этом инциденте Мария Павловна сообщала Вл.И. Немировичу-Данченко в письме от 28 сентября 1921 года, после возвращения в Ялту из Москвы: «...в мое отсутствие на дачу было вооруженное нападение, о котором Вам расскажет Иван Павлович. Хулиганы-бандиты ограбили мой шкаф с костюмами и летними платьями, и теперь я осталась в чем приехала. Брат храбро защищал дачу! Бывшую комнату покойной матери, где помещается брат с женой, обстреляли, пули застряли в стенах, пробивши стекла»²⁰.

В 1921 году проводилось анкетирование школьных работников Ялты. В записной книжке Иван Павлович начерно ответил на вопросы анкеты (Л. 30, дублет; 38, дублет), затем переписал свои ответы на лист из ученической тетради²¹. Данные заключительной части анкеты можно воспринимать как своеобразное изложение системы его педагогических взглядов. Но, надо полагать, оно приспособлено к идеологии новой школы:

«16. При обучении всегда применял метод творческой активности и будет применять.

17. Метод наглядного обучения считает необходимым условием при обучении детей.

18. Считает, что школа должна отражать тот политический и экономический строй, который существует у данного народа, но при непременном условии, чтобы она была проникнута мировыми идеалами, захватывающими жизнь широких масс.

19. Самоуправление учащихся необходимо в старших классах, под руководством учащих.

20. Признает трудовой принцип в преподавании крайне необходимым в школьной жизни, но проведение его должно быть сообразно с силами детей; на этом основании и будет применять его в школах.

<...>

22. Отметки, наказания и награды безусловно отрицаю и не применял их в школьной жизни.

23. К экзаменам относится отрицательно.

24. Дисциплина в школе необходима при условии, чтобы она не убивала самодеятельности учащихся и достигалась бы через воспитание их воли.

25. Считает необходимым приобщение широких масс населения рабочего и крестьянского класса к всемирной культуре».

В начале 1919 года возникло Ялтинское библиотечное общество. Его задачи и необходимость участия Ивана Павловича в этом объединении изложены в письме председателя общества, позднее — заведующего Московским музеем А.П. Чехова Е.Э. Лейтнекера 12 февраля 1919 года: «Только что возникшее библиотечное общество, поставившее одной из ближайших задач — организацию на окраинах Ялты народных библиотек-читален, содействие их открытию в уезде и пр., избрало Вас членом своего Правления, надеясь, что Вы разделяете и поможете выполнению указанных задач, примете ближайшее участие в деятельности Правления, поделившись своим долголетним опытом»²².

После вступления в библиотечное общество И.П. Чехов принялся за создание библиотеки в Аутке. Газета «Ялтинский курьер» от 4/17 октября 1919 года информировала своих подписчиков заметкой «Аутская библиотека имени А.П. Чехова»: «После долгих усилий правлению библиотечного о-ва удалось войти в соглашение с Г.А. Цемко о найме помещения для общедоступной районной библиотеки-читальни имени А.П. Чехова. Помещение библиотеки будет находиться в центре Аутки (рядом с мечетью). Годовая смета содержания библиотеки определяется в сумме около 18 тыс. руб., каковую будут изыскивать Литературное и Библиотечное о-ва. Помещение библиотеки допускает устройство районного детского клуба. Библиотека начнет функционировать через две недели (по окончании ремонта). Пожертвования книгами, обстановкой и матер<иальными> средствами принимаются завед<ующим> библиот<екой> И.П. Чеховым и пред-сед<ателем> библ<иотечного> о-ва Е.Э. Лейтнекером»²³.

К сбору книг Иван Павлович привлекал учащихся Штангеевского училища. В библиотеку поступили Н.В. Гоголь, стихотворения А.В. Кольцова и Т.Л. Щепкиной-Куперник, басни И.А. Крылова, произведения Д.Н. Мамина-Сибиряка, собрание сочинений Брет-Гарта, подшивки журналов «Вокруг света», «Журнал для хозяек», «Журнал для женщин» и другие²⁴. Все книжные поступления И.П. Чехов сначала учел отдельно по каждому из 10 районов Ялты, где проводились сборы, затем определил общий фонд книг, брошюр, журналов и географических карт в количестве 10853 экземпляров²⁵.

Руководству Литературного и Библиотечного обществ приходилось изыскивать средства на содержание библиотеки. Помощь в этом деле оказывала и О.Л. Книппер-Чехова, находившаяся в то время в Крыму. В мемориальном собрании «Белой дачи» сберегается квитанция-расписка И.П. Чехова в получении 23 октября 1919 года на нужды Ялтинского библиотечного общества от Литературного общества имени А.П. Чехова 400 рублей — выручки от вечера-концерта с участием Ольги Леонардовны²⁶.

В записной книжке Ивана Павловича содержаться сведения о деятельности Аутской библиотеки. Показательна составленная им таблица-отчет о книговыдачах и читателях в I квартале 1920 (?) года (Л. 28, дублет):

На основании данной таблицы можно заключить, что Аутская библиотека имени А.П. Чехова пользовалась большой популярностью. Но среди читателей преобладали представители женского пола.

В каталогизации книжного фонда библиотеки участвовала Т.Л. Щепкина-Куперник. В своей записной книжке И.П. Чехов пометил, что он дежурил в библиотеке в субботу 16 апреля 1920 года и что в этот день Татьяна Львовна писала карточки на журналы (Л. 43).

В феврале 1920 года Правление библиотечного общества рассматривало вопрос о платном заведующем 3-й районной библиотекой имени А.П. Чехова. На эту должность была назначена жена И.П. Чехова Софья Владимировна, работавшая учительницей в ялтинской школе I ступени в 1920—21 годах²⁷.

Среди ялтинских материалов И.П. Чехова сохраняется рисунок-портрет Евгении Яковлевны, сделанный карандашом незадолго до кончины матери. Запечатлена она погрудно, ¾ влево, в чепце и очках, с опущенным взглядом. Под рисунком подпись: «Опять петлю спустила, грешница!»²⁸. Этот портрет передает мягкий и обаятельный домашний образ Е.Я. Чеховой.

Вскоре после возвращения М.П. Чеховой из служебной московской командировки Иван Павлович с женой Софьей Владимировной уехали в Москву. Короткое время, с 26 октября 1921 года по 21 февраля 1922 года, он осуществлял культурно-просветительную работу на заводе Якунчикова²⁹. Неожиданная смерть в 1922 году помешала И.П. Чехову возобновить преподавательскую работу в Москве³⁰.

Материалы чеховского Дома-музея в Ялте восполняют пробелы в изучении просветительской деятельности И.П. Чехова и характеризуют его как талантливого педагога, беспредельно преданного делу народного образования.

Примечания

1. ДМЧ. КП 3085/1—7.

2. В данном случае и в последующих указывается размер годового оклада.

3. В ПССП в примечаниях к данному письму (П 4, 494) ошибочно указано, что И.П. Чехов получил перевод из школы Судогодского уезда (под Владимиром) в Петровско-Басманное, а не в Первое Миусское городское училище в Москве. В Петровско-Басманное училище он поступил через год. См. послужной список И.П. Чехова: ДМЧ. КП 3085/1, 5.

4. ДМЧ. КП 3126.

5. ОР РГБ. Ф. 331. К. 82. Ед. хр. 32. Л. 9.

6. Там же. Ед. хр. 34.

7. Там же. Ед. хр. 36. Л. 11.

8. ДМЧ. КП 5816.

9. ОР РГБ. Ф. 331. К. 82. Ед. хр. 38. Л. 20.

10. Там же. Л. 11.

11. ДМЧ. КП 3868.

12. ДМЧ. КП 3126. П. 21.

13. ДМЧ. КП 2510.

14. ДМЧ. КП 2501.

15. Примеч. редактора: О том, что деньги были довезены в Ялту, см. комментарий к документу № 12 в первом разделе настоящего сборника.

16. ДМЧ. КП 3798, 2776/2.

17. ДМЧ. КП 2776/1.

18. ДМЧ. КП 2645. Далее все ссылки на этот номер даются в тексте, в скобках указан номер листа, оборотная сторона листа обозначена об.

19. Речь идет о первой после Гражданской войны служебной поездке М.П. Чеховой.

20. Хозяйка чеховского дома. С. 161.

21. ДМЧ. КП 3126.

22. ДМЧ. КП 2779/9.

23. ДМЧ. КП 3105.

24. ДМЧ. КП 2827, 2775/1.

25. ДМЧ. КП 2775/2.

26. ДМЧ. КП 3791.

27. ДМЧ. КП 3796, 3085/1.

28. ДМЧ. КП 3083.

29. ДМЧ. КП 3085/5.

30. Примеч. редактора: Материалы других архивных источников свидетельствуют, что итог судьбы И.П. Чехова был более трагичным, чем в данном изложении. На бывшем заводе Якунчиковых он получил не культурно-просветительную работу, а должность табельщика, был крайне истощен и фактически умирал в течение последних месяцев, скончался 6 марта 1922 г. См.: «С помощью старых знакомых Иван Павлович устроился табельщиком на кирпичный завод, принадлежавший еще недавно Якунчиковым. Тем самым, роскошным имением которых Иван восхищался, когда приезжал летом 1903 года навестить брата. Казалось, что ни того свидания, ни красоты не было. <...>

Через три месяца Ивана Павловича положили в клинику. <...> Врачи сказали Софье Андреевне, что больной умирает от истощения и что сил сопротивляться смертельной болезни у него нет. Это замечали все, кто навещал Ивана Павловича.

Он сам сознавал и говорил, что дело «близится к развязке». Умирал он тихо. Всё беспокоился о священнике из соседней палаты, чтобы тому передали журналы. За день до смерти попросил жену принести что-нибудь новое по педагогике. <...>

Отпевали Ивана Павловича в Новодевичьем монастыре и похоронили, как он и завещал, рядом с сыном Володей. Пройдут годы, и когда перенесут прах А.П. Чехова, могилы братьев окажутся совсем близко, почти рядом» (Кузичева А.П. Чеховы. С. 268).