Заключение

Чехов приходит в литературу в момент переживания ею широкого кризиса. Традиционная литературная форма оказывается уже не в силах выразить все усложняющееся представление о мире и человеке. Перед писателями и поэтами стояла проблема поиска новых форм художественного выражения, сопровождающаяся обращением к возможностям других видов искусств, особенно рельефно в этот момент обозначилось взаимодействие литературы и музыки.

В XIX веке А. Шопенгауэр, философия и эстетика которого в 80-е годы в России получили самое широкое распространение, провозгласил музыку высшим видом искусства, он писал: «...музыка проявляет свое могущество и высокую способность в том, что открывает подлинную и истинную сущность и позволяет нам проникнуть в сокровенную глубину событий и происшествий»¹. Музыка действительно обозначила особые перспективы художественного познания действительности для многих русских писателей и поэтов рубежа веков, подчас занимающих разные эстетические позиции, и для Толстого, Куприна, и для символистов, которые осмыслили музыку метафизически. При этом способы обращения к музыке писателей и поэтов были различны, свой путь выбирает и Чехов.

В чеховском творчестве особое место занимает вокальное искусство, особенно романс, переживающий в России небывалый подъем именно во второй половине XIX века. На фоне обращения литературы к музыке вполне объяснимо интенсивное развитие вокальных жанров, представляющих по-своему уникальный и готовый образец органичного сочетания слова и музыкального звука.

Предметом художественного анализа у Чехова, как правило, являются законы непосредственной, «бытовой» реальности, в которой протекает человеческая жизнь. Важнейшей для него становится проблема психологического и духовного развития человека в этом мире. Не случайно поэтому на страницах его произведений огромное место отводится изображению музыкальных пристрастий его современников и самому процессу пения. В творчестве Чехова находит отражение особая эстетика пения. По мнению писателя, в момент пения обнажается истинная нравственно-психологическая природа человека.

Но у Чехова музыка и особенно вокальное искусство не только элемент быта, не просто способ раскрытия характера героя. Само становление творческого сознания Чехова происходило под непосредственным влиянием музыки, что, безусловно, нашло отражение и в поэтике прозы писателя. И в этом процессе особую роль сыграл романс. Помимо всего выше сказанного относительно проблемы соотношения прозы Чехова и русского романса необходимо отметить, что писателю оказывается близка сама «идея» этого вокального жанра: «слияние индивидуального и общечеловеческого, не препятствующее возникновению максимальной эмоциональной отзывчивости со стороны исполнителя, слушателя, настраивающее на абсолютное присвоение лирического монолога и стимулирующее их собственные переживания, воспоминания, «чаянья»»².

В заключение необходимо сказать о силе творческого прозрения Чехова, во многом предвосхитившего отношение к романсу в эстетике следующего этапа в развитии литературы. Еще до произошедшего в начале XX века «песенно-романсового бума»³ писателю открылась культурная значимость и неисчерпаемые возможности романса. В 1903 году Л.Н. Толстой признает высокую эстетическую силу романса⁴, чуть позже, в 1909 году, И.Ф. Анненский напишет о романсе как об «откровении», в котором звучит «дума поющего»⁵, а в 1910 году у А. Блока, как утверждает М.С. Петровский, появятся стихотворения «несомненно романсового склада»⁶. В этом ряду именно Чехов оказывается — первым.

Примечания

1. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 2. М., 1993. С. 468.

2. Яницкая С.С. Романс в русской поэзии XVIII века (становление и специфика жанра): Автореф. на соиск. уч. степени к. ф. н. СПб., 1995. С. 17.

3. Петровский М. Скромное обаяние кича, или Что есть русский романс» // Литература. 1997. № 40. С. 13.

4. См. об этом: Лазаревский Б.А. В Ясной Поляне // Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников. М., 1978. Т. 2. С. 312—313.

5. Анненский И. Указ. соч. С. 484.

6. Петровский М.С. «Езда в остров любви»... С. 81.