Издательская деятельность

В метапоэтику Чехова входят сведения об издательской деятельности из его переписки. Известно, что Чехов публиковался в газетах, многочисленных журналах: «Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель», «Свет и тени», «Северный вестник», «Русская мысль», «Новое время», «Жизнь», в «Петербургской газете», «Русских ведомостях» и др. Выходили отдельными изданиями его произведения, сборники рассказов: «В сумерках» (1887), «Из Сибири» (1890), «Хмурые люди» (1890), «Рассказы» (восьмое издание, 1893), «Пестрые рассказы» (третье издание, 1893) и др. С 1899 по 1901 год выходило полное десятитомное собрание сочинений Чехова в издательстве А.Ф. Маркса.

Чехов вел активную издательскую деятельность, находился в диалоге с многими ведущими издательствами и издателями. Практически в каждом письме Чехова есть сообщение о том, когда и куда он послал свой очередной рассказ или пьесу: «Уф! Кончил, наконец, переписывать рассказ, запаковал и послал Вам, дорогой Алексей Николаевич, — пишет А.П. Чехов А.Н. Плещееву 13 ноября 1888 года о работе над рассказом «Припадок». — Получили? Прочли? Небось, сердитесь? Рассказ совсем не подходящий для альманашно-семейного чтения, неграциозный и отдает сыростью водосточных труб. Но совесть моя по крайней мере покойна: во-первых, обещание сдержал, во-вторых, воздал покойному Гаршину ту дань, какую хотел и умел. Мне, как медику, кажется, что душевную боль я описал правильно, по всем правилам психиатрической науки. Что касается девок, то по этой части я во времена оны был большим специалистом и не дальше как в это лето скорбел, что в Сумах недостает кое-каких учреждений» (151, т. 3, с. 68). Вместе с деловым сообщением о посылке рассказа в письме содержится его короткая характеристика: связь с творчеством Гаршина, медицинская точка зрения о «душевной боли», правила психиатрической науки и т. д.

Из некоторых писем мы узнаем обстоятельства жизни, нюансы пристрастий Чехова, обстановку, которая сопутствовала написанию того или иного произведения. Так, в письме А.С. Суворину от 12 ноября 1889 года Чехов говорит о завершении работы над рассказом «Обыватели», который был напечатан в «Новом времени» 28 ноября 1889 года: «Посылаю рассказ для фельетона. Несерьезный пустячок из жизни провинциальных морских свинок. Простите мое баловство...» (там же, с. 284). «Дорогой Василий Михайлович, — пишет Чехов В.М. Соболевскому, редактору и издателю газеты «Русские ведомости» 17 октября 1897 года, — посылаю Вам рассказ («В родном углу». — Д.П., К.Ш.), плод моей праздной музы. Здешняя бумага (papier écolier) имеет такой аппетитный вид и так приятно покупать здесь перья, что трудно удержаться, чтобы не писать. Если сгодится рассказ, то напечатайте его. Если он покажется длинным и не поместится в один фельетон, то отдайте его Гольцеву, а я пришлю Вам другой, который начну писать завтра» (151, т. 7, с. 76).

В письмах Чехов корректирует названия публикаций, говорит о рекламе, которая их сопровождает, характеризует посылаемое в газету или журнал произведение: «На днях я прочел на первой странице «Н<ового> в<ремени>» глазастое объявление о выходе в свет «Cosmopolis'а» с моим рассказом «В гостях». Во-первых, у меня не «В гостях», а «У знакомых». Во-вторых, от такой рекламы меня коробит; к тому же рассказ далеко не глазастый, один из таких, какие пишутся по штуке в день» (письмо А.С. Суворину от 6 февраля 1898 года, Ницца: там же, с. 166).

Из различных сообщений издательского характера мы узнаем о состоянии писательской работы, о том, в какой последовательности она идет, как относится писатель к положению дел. Например, в письме к журналисту, издателю журнала «Жизнь» В.А. Поссе от 20 декабря 1899 года из Ялты Чехов сообщает, что опаздывает с отсылкой рукописи, она готова не до конца. Но в этом небольшом письме содержатся замечания о работе над рассказом — на обороте письма говорится о заглавии: «Заглавие — «В овраге», быть может, изменю, если придумаю что-нибудь более выразительное и глазастое» (151, т. 8, с. 329). Обратим внимание на характеристику заглавия, связанную с оптическим представлением повести. «Глазастый» — прост. и обл. Бросающийся в глаза, имеющий яркий узор, яркую расцветку. Глазастый ситец. • — Вот-с пуговицы. Сочетание цветов синего, красного и модного золотистого. Самые глазастые. Чехов, Поленька» (МАС). В «Словаре русского языка» приводится словарная иллюстрация как раз из рассказа Чехова «Поленька» (1887).

Само же письмо к В.А. Поссе свидетельствует о ходе работы над одним из выдающихся произведений Чехова — повести «В овраге»: «Многоуважаемый Владимир Александрович, простите — во-первых, я немножко запоздал, во-вторых, посылаю рукопись в безобразном виде. Я не стал переписывать из боязни, как бы не опоздать еще больше и не начать опять переделывать при переписывании. Пожалуйста, отдайте в набор и пришлите мне корректуру, я в корректуре сделаю то, что обыкновенно делаю, переписывая, то есть безобразное сделаю благообразным. Корректуру я продержу у себя два дня. Вот если бы Вы отложили до феврал<ьской> книжки, то было бы хорошо» (там же).

Вот одно из самых первых впечатлений о повести «В овраге». 28 декабря 1899 года В.А. Поссе написал Чехову: «Уважаемый Антон Павлович, вчера получил и проглотил Вашу повесть. Какая беспощадная, какая зловещая правдивость! Ни одного намека на эффект, а впечатление огромное, проникающее в душу и постепенно растущее уже после того, как повесть прочитана. Вы хотите, чтобы повесть пошла в феврале, Вы хотите спокойно исправить ее в корректуре. Ваш голос в данном случае должен быть решающим. Поместим «В овраге» (название, по-моему, очень хорошо!) в февральской книжке. Корректуру вышлю через несколько дней. (Рукопись в наборе.) Нецензурного в повести, по-моему, ничего нет. Цензор должен уж слишком сильно желать нам повредить, чтобы вычеркнуть хотя бы одно слово» (цит. по: 118, с. 603).

Именно из писем мы узнаем о том, как Чехов держит корректуру, как он работает над ней, как приходит к завершению того или иного произведения. Так, Чехов пишет В.С. Миролюбову 27 февраля 1903 года из Ялты: «Милый Виктор Сергеевич, на два дня надул Вас: кончил не 25, как писал, а только вечером 27-го. Ну, да не беда. А здоровье уже не то, не могу писать по-прежнему, утомляюсь скоро. Корректуру пришлите, ибо надо исправить и сделать конец. Концы я всегда в корректуре делаю» (151, т. 11, с. 167). В письме редактору журнала «Cosmopolis» Ф.Д. Батюшкову от 3 января 1898 года из Ниццы Чехов пишет о рассказе «У знакомых»: «Многоуважаемый Федор Дмитриевич, посылаю Вам рукопись. Пожалуйста, пришлите корректуру, так как рассказ еще не кончен, не отделан и будет готов лишь после того, как я перепачкаю вдоль и поперек корректуру. Отделывать я могу только в корректуре, в рукописи же я ничего не вижу» (151, т. 7, с. 142).

Много значат для современного читателя сообщения Чехова, связанные с благотворительностью, с помощью пострадавшим людям. Так, например, в письме к С.Н. Рабиновичу (Шолом-Алейхему) от 19 июня 1903 года (Наро-Фоминское) Чехов сообщает: «Что касается моих уже напечатанных рассказов, то они в полном Вашем распоряжении, и перевод их на еврейский язык и напечатание в сборнике в пользу пострадавших в Кишиневе евреев не доставит мне ничего, кроме сердечного удовольствия» (151, т. 11, с. 227). Речь идет о сборнике «Hilf», который издавался в пользу жертв погрома, организованного царским правительством в Кишиневе 6 и 7 апреля 1903 года.

В примечаниях к собранию писем А.П. Чехова отмечается: «В рубрике «Вести и слухи» «Крымского курьера» была напечатана заметка: «Варшавский дневник» сообщает, что еврейское книгоиздательство в Варшаве «Тушия» приступило к изданию сборника «Помощь» в пользу кишиневских евреев. По словам еврейских газет, в сборнике будут помещены в переводе на жаргон специально присланные для этой цели произведения гр. Л.Н. Толстого, Максима Горького, Короленко, Чехова, Элизы Оржешко и др. На приглашение принять участие в сборнике гр. Л.Н. Толстой ответил: «Я буду очень рад содействовать успеху вашего издания и постараюсь написать что-нибудь подходящее» (1903, № 169, 4 июля). Сборник «Hilf» был выпущен издательством «Фолксбилдунг» («Народное образование») в Варшаве в 1903 году. В нем напечатан перевод рассказа Чехова «Тяжелые люди» (151, т. 11, с. 536).

Что касается редакторской деятельности Чехова, то она была необычайно разнообразна и, судя по письмам, Чехов прямо или косвенно, часто исподволь, редактировал произведения практически всех своих корреспондентов — даже крупных писателей, не говоря уже о тех многочисленных произведениях, которые присылали ему многие начинающие авторы. На официальные предложения о работе редактором в крупных журналах он отвечал отказом. Так, в письме С.П. Дягилеву от 12 июля 1903 года из Ялты Чехов сообщал: «Быть редактором «Мира искусства» я не могу, так как жить в Петербурге мне нельзя, а журнал не переедет для меня в Москву, редактировать же по почте и телеграфу невозможно, и иметь во мне только номинального редактора для журнала нет никакого расчета. Это во-первых.

Во-вторых, как картину пишет только один художник и речь говорит только один оратор, так и журнал редактируется только одним человеком. Конечно, я не критик и, пожалуй, критический отдел редактировал бы неважно, но, с другой стороны, как бы это я ужился под одной крышей с Д.С. Мережковским, который верует определенно, верует учительски в то время, как я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего. Я уважаю Д.С. и ценю его, и как человека и как литературного деятеля, но ведь воз-то мы если и повезем, то в разные стороны. Как бы ни было — ошибочное мое отношение к делу или нет, я всегда думал и теперь так уверен, что редактор должен быть один, только один, и что «Мир искусства», в частности, должны редактировать только Вы один. Таково мое мнение, и мне кажется, что я не изменю его» (там же, с. 234). Отказы Чехова, как в данном случае, сопровождаются анализом работы журнала, его редакторов, советами по организации редакторского дела.

Особый интерес вызывают письма, связанные с самым большим издательским проектом Чехова — Марксовским изданием собрания сочинений. Сейчас это издание относят к шедеврам русского книгопечатания и переплетного дела.

В 1899—1901 годах в издательстве А.Ф. Маркса вышло десятитомное собрание сочинений А.П. Чехова, подготовленное к печати самим автором. Продавал Маркс это собрание не только комплектом, но и отдельными томами, поэтому каждый том имел свое название. Чехов давал рекомендации по этому поводу: «Называться первые тома будут просто «рассказы», и для того, чтобы покупатель различил их, на обложке каждого тома будет напечатан перечень помещенных в нем рассказов. Следующие тома будут называться «повести», «пьесы», «рассказы и повести», и если в том войдет только одна вещь, то он будет носить название этой вещи» (151, т. 8, с. 230).

Итак, тома первого издания собрания сочинений А.П. Чехова выходили под отдельными заглавиями, тома 1, 3, 4, 5, 6, 8, 9 получили название «Рассказы», том 2 имел название «Повести и рассказы», том 7 — «Пьесы», том 10 — «Остров Сахалин». Печатанием «Острова Сахалина» было закончено первое прижизненное собрание сочинений Чехова. Тома 11 и 12 — дополнительные, изданы Марксом уже после смерти Чехова, сочинения Чехова в это же время выходили и в приложении к журналу «Нива».

За динамикой подготовки к изданию собрания сочинений Чехова можно судить по письмам. Рассмотрим несколько сообщений Чехова.

Договор с издательством А.Ф. Маркса: «Я продал Марксу свои сочинения на веки вечные и уже послал ему для первого тома целый пуд моих «лицейских» рассказов, не вошедших еще ни в один из сборников, мелких, как снетки. И все вместе они похожи на постный борщ со снетками. Издание, вероятно, будет хорошее» (А.И. Урусову, 1 февраля 1899, Ялта: 151, т. 8, с. 67).

Частности материального характера: «Я продал Марксу всё, кроме дохода с пьес» (Вл.И. Немировичу-Данченко, 8 февраля 1899 года, Ялта: там же, с. 82). В письмах к другим корреспондентам содержатся дополнительные подробности, связанные с публикацией пьес: «Мне кажется, что издание «Вишневого сада» Маркса не причинит Вам ни малейших убытков. Он издает только для театров, к тому же «Знание» пользуется таким широким кругом читателей и почитателей, что для него уже немыслимы никакие конкуренты» (К.П. Пятницкому, 31 мая 1904 года, Москва: 151, т. 12, с. 109). Интересны и подробности работы над пьесами в процессе публикации их в издательстве А.Ф. Маркса: «Корректура «Вишневого сада», мною подписанная, уже послана Вам. Я послал Вам корректуру и теперь убедительно прошу не выпускать моей пьесы в свет, пока я не кончу ее; мне хочется прибавить еще характеристику действующих лиц. И у меня договор с книжной торговлей «Знание» — не выпускать пьесы до определенного срока» (А.Ф. Марксу, 31 мая 1904 года, Москва: там же, с. 110).

Общее положение дел, материальные соображения: «Продал я Марксу прошедшее, настоящее и будущее; совершил я сие, матушка, для того, чтобы привести свои дела в порядок. Осталось у меня 50 тыс., которые (я получу их окончательно лишь через два года) будут мне давать ежегодно 2 тыс., до сделки же с Марксом книжки давали мне около 3½ тыс. ежегодно, а за последний год я, благодаря, вероятно, «Мужикам», получил 8 тыс.! Вот Вам мои коммерческие тайны» (Л.А. Авиловой, 18 февраля 1899 года, Ялта: 151, т. 8, с. 95).

Подробности издательской деятельности в ироничном освещении: «Я продал Марксу всё — и прошедшее и будущее, стал марксистом на всю жизнь. За каждые 20 листов уже напечатанной прозы я буду получать с него 5 тысяч; через 5 лет буду получать 7000 и т. д. — через каждые 5 лет прибавки, и, таким образом, когда мне будет 95 лет, я буду получать страшную уйму денег. За прошедшее я получу 75 тыс<яч>. Доход с пьес я выторговал себе и своим наследникам. Но все-таки — увы! — мне еще далеко до Вандербильта. 25 тысяч уже тю-тю, а остальные 50 я получу не сразу, а в течение двух лет, так что не могу задать настоящий шик» (И.И. Орлову, 22 февраля 1899 года, Ялта: там же, с. 100).

Распределение произведений в издании, формирование структуры собрания сочинений: «Свои произведения я буду располагать в хронологическом порядке, но держаться строго этого порядка невозможно, и я буду только стараться, чтобы новые произведения не смешивались со старыми. Особенно крупных вещей у меня нет, и потому делить на более или менее крупные я не буду. Что касается объема томов, то и я также желаю, чтобы распределение материала было возможно равномерное, чтобы томы были одинакового объема и чтобы тип книжки определился теперь же, чтобы не менять его в будущем при поступлении нового материала» (А.Ф. Марксу, 25 февраля 1899 года, Ялта: там же, с. 104—105).

Ответственность и контроль за публикацией собрания сочинений: «Полное собрание моих сочинений начали печатать в типографии, но не продолжали, так как всё время теряли мои рукописи, на мои письма не отвечали и таким неряшливым отношением ставили меня в положение отчаянное; у меня был туберкулез, я должен был подумать о том, чтобы не свалить на наследников своих сочинений в виде беспорядочной, обесцененной массы» (М.П. Чехову, 29 января 1900 года, Ялта: 151, т. 9, с. 36).

В письмах содержатся многочисленные замечания по поводу пагубной деятельности цензуры, хотя, конечно, цензоры во времена Чехова не имели права вмешиваться в произведения писателей так, как вмешивались они впоследствии. Причины цензурирования были разные — это вопросы религии, социального, этического порядка: «Из моего рассказа цензура выкинула строки, относящиеся к религии. Ведь «Русская мысль» посылает свои статьи в предварительную цензуру. Это отнимает всякую охоту писать свободно; пишешь и всё чувствуешь кость поперек горла» (А.С. Суворину, 19 января 1895 года, Москва: 151, т. 6, с. 15).

В письме Т.Л. Толстой от 9 ноября 1896 года (Мелихово) Чехов также сетовал на цензуру: «К концу лета у меня была готова повесть в 5 листов, «Моя жизнь» (другого названия я не сумел придумать), и я рассчитывал привезти ее с собой в Ясную Поляну, в корректурных листах. Теперь она печатается в «Приложениях Нивы», и я чувствую к ней отвращение, так как по ней проехала цензура и многие места стали неузнаваемы» (там же, с. 222).

В ответ на сожаление Чехова по поводу цензорских придирок к повести «Моя жизнь» редактор журнала «Нива» А.А. Тихонов (Луговой) ответил: «Сверстали окончание повести в том виде, как было отмечено синим карандашом на присланной Вами вырезке, то есть «уступленную» цензуре «няньку» вычеркнули». Были вычеркнуты слова о няньке: «У нее по вечерам бывает нянька Карповна, глупая старуха. Так вот она всё пугает сестру и хочет дать понять ей, что скоро конец, и ясно намекает на смерть». «Вы досадуете на цензорские помарки, — писал Тихонов. — Но ведь, в сущности, цензор вычеркнул мало, и общий смысл повести от этого не пострадает. Бывает ведь и хуже в бесцензурных изданиях, где вырезывают целые страницы. Притом Вы сами виноваты, задержав последнюю форму корректуры: когда этот лист послали отдельно от других, цензор невольно должен был придать ему особенно важное значение. При современном настроении цензуры, враждебно относящейся ко всему, что так или иначе напоминает о толстовцах, можно было ожидать и больших урезок в Вашей повести» (цит. по: 37, с. 541).

В письме к М.О. Меньшикову 16 апреля 1897 года (Мелихово) Чехов сообщал, что «из «Мужиков» цензура выхватила порядочный кусок» (151, т. 6, с. 332). Чехов говорит об этом в связи с отзывом Меньшикова о прочитанной повести в письме от 12 апреля: «Прочли «Мужиков»: Лидия Ив<ановна> в восторге, я же ошеломлен этой тяжелой картиной. Вещь мастерская, одна из самых сильных Ваших вещей: это та картина, о которой мечтал гаршинский Рябинин. Прочитать этот рассказ безнаказанно нельзя. От всего сердца желаю еще таких же повестей о забытом теперь мужике». Цензурой была изъята страница текста (сохранилась в цензурном архиве — см. Сочинения, т. IX). В отдельном издании «Мужиков» этот текст с небольшими изменениями был восстановлен» (цит. по: 37, с. 630).

О деятельности цензуры, которая часто тормозила не только издательскую работу писателя, но его просветительскую деятельность, Чехов пишет члену городской управы Таганрога П.Ф. Иорданову 9 марта 1898 года. Цензура, как мы видим из писем Чехова, распространяла свои полномочия весьма широко и контролировала комплектацию библиотек, в особенности зарубежными изданиями: «Многоуважаемый Павел Федорович, чтобы положить начало иностранному отделению библиотеки, я купил всех французских классических писателей и на днях послал в Таганрог. Всего 70 авторов, или 319 томов. <...>

Книги пойдут в цензуру, которая задержит их и, быть может, кое-какие удержит. Если хотите, то для опыта, в виду будущего, пошлите в Главное управление по делам печати прошение, от своего имени (член управы, завед<ующий> городской библиотекой), на бланке. Напишите, что такого-то числа из Ниццы через Одессу посланы пожертвованные таким-то сочинения таких-то французских классических писателей (приложите копию с присылаемого списка) и что если среди указанных авторов имеются не дозволенные цензурою, то Вы просите дать им свободный пропуск и обещаете этих зловредных авторов не выдавать клиентам библиотеки и держать их под замком в особом шкафу. Напишите, а то ведь будет обидно, если заарестуют часть Hugo или Balzac'а. (Кстати сказать, V. Hugo и Balzac посылаются не в дешевом издании.) В ящике Вы не найдете Мольера, Прево и Паскаля. Этих авторов я послал Вам раньше по почте. Не найдете и Вольтера, которого я удержал на время у себя и читаю.

Вместе с классиками я положил в ящик II, III и IV томы М. Ковалевского «Происхождение современной демократии» (I тома нет, он весь вышел и не продается; пришлю его после), Гиппиус «Зеркала» и «Russie» — дорогое иллюстрированное издание Larousse'а. Я послал Вам еще по почте Зудермана, Лоти и последний роман Зола «Paris». Но едва ли Вы получите «Paris»; говорят, что он запрещен в России» (151, т. 7, с. 181—182).

Как видим, любая сторона метапоэтики Чехова, даже такая, на первый взгляд, второстепенная, как работа с цензорами, весьма информативна, и по данным писем Чехова можно провести интереснейшее исследование, связанное с обширной деятельностью Чехова, в частности, его отношением к цензуре.

Работа Чехова, касающаяся цензуры, издательской деятельности, может служить образцом для осмысления ее в прошедшем, настоящем, будущем времени. По замечаниям Чехова, его сообщениям в письмах можно составить теоретический и практический сборник или руководство по издательскому делу, его истории и осуществлению в настоящее время, когда традиции утрачиваются, если не утрачены полностью. Важно подчеркнуть и этический факт: взаимоуважение автора и издателя, умение вознаградить российского читателя книгами, которые относят сейчас к шедеврам полиграфического искусства, а автора — средствами к существованию и позитивной трудовой писательской деятельности.

Интересно, что собрание сочинений А.П. Чехова (издание А.Ф. Маркса) сейчас фигурирует на крупных аукционах. В частности, на аукционе в «Доме антикварной книги в Никитском» (Москва) в 2013 году в разделе «Шедевры русского книгопечатания и переплетного дела; редкие книги и автографы из частной коллекции» был объявлен лот «Чехов А.П. Собрание сочинений. В 12 т. Т. 1—12. СПб.: изд. А.Ф. Маркса». Начальная цена: 110 000—120 000 рублей, цена продажи: 320 000 рублей. По нашим сведениям, это издание регулярно бывает представлено на различных российских и зарубежных аукционах, так как прижизненные издания ценятся высоко, свидетельствуют о работе автора над текстом в процессе подготовки к печати.