Понятие «художественная картина мира» подразумевает «образный аналог реципируемой действительности, пересозданный в образном мышлении мир»1. Литература, с ее склонностью к моделированию универсальной картины мира, создает особый «текст-конструкт» (термин Ю.М. Лотмана2). В работе М. Хайдеггера «Время картины мира» содержится следующее программное утверждение: «Образ мира — если понимать эти слова в существенном смысле, разумеет <...> не какой-нибудь образ, сложившийся у нас о мире, а разумеет мир, постигнутый как образ»3.
В данной главе мы обратимся к некоторым важнейшим фрагментам художественной картины мира в творчестве Чехова и Пушкина, таким как «метель», «дорога», «степь» и «море». Эти мотивы являются традиционными для классической русской литературы: они фигурируют в произведениях Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, Н.С. Лескова. Однако у Чехова они получают художественную завершенность, включаясь в целостную картину мира, в связи с чем правомерно говорить именно о следовании пушкинской традиции. В то же время, указанные мотивы приобретают новое звучание, что проявляется в их повышенной символичности и в формировании особого отношения человека и природы. Чехов воспринимает пушкинские образы, наполняя их новым содержанием, чеховские герои, как правило, погружены в быт, для них недоступен философский уровень постижения природного мира, который существует словно сам по себе, будучи отделен от одиноко страдающего человека.
Примечания
1. Янушкевич А.С. Картина мира как историко-литературное понятие // Картина мира: модели, методы, концепты. Томск, 2002. С. 10.
2. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3 т. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн, 1992. С. 389.
3. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 147.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |