Как уже отмечалось выше, совпадение тем и сюжетов в малой прессе — явление довольно распространенное и совсем не обязательно обусловленное ориентацией на конкретный текст-предшественник. В предыдущем разделе мы рассмотрели те преобразования, которые совершал Чехов с текстами Лейкина. Нередки и случаи, когда авторы малой прессы перерабатывали чеховские рассказы. Например, в 1884 году Билибин опубликовал в «Осколках» юмореску «Несчастные любови»1 (см Приложение 1.1), где герой описывает два своих увлечения, закончившиеся неудачей. Рассказ очень напоминает текст Чехова «Исповедь, или Оля, Женя, Зоя» (Будильник, 1882, № 12): оба написаны от первого лица, совпадают по сюжету, но чеховский рассказ больше по объему и обладает более строгой композицией2.
В этом разделе мы рассмотрим три рассказа на сюжеты, которые до Чехова уже разрабатывались в малой прессе. Все они были опубликованы в разных номерах журнала «Осколки» за 1882—1884 годы. Чехов начал сотрудничать в лейкинском издании с конца 1882 года, тогда же он начал получать номера «Осколков», и по его замечаниям в письмах к Лейкину видно, что с содержанием каждого номера он знакомился очень подробно:
Ранее моск<овские> заметки велись неказисто. Они выделялись из общего тона своим чисто московским тоном: сухость, мелочность и небрежность. Если бы их не было, то читатель потерял бы весьма мало (П 1, 85).
В предпоследнем номере подгуляла и серединка: французская карикатура, ранее Вас похищенная «Будильником», и ноты. Ноты не весьма блестящие... (П 1, 79).
Таким образом, вероятность того, что Чехов читал эти рассказы, очень высока, и сюжетные совпадения могут быть не случайны.
1) Прокоп <Прокофьев В.А.> Осколки красноречия // Осколки. 1882. № 36. С. 53. — Чехов А.П. Злоумышленники (рассказ очевидцев) // Осколки. 1887. № 32. С. 4.
Рассказ Прокофьева написан в форме рапорта исправнику от старшины и волостного писаря. По-видимому, именно волостной писарь и украшает повествование «художественными» оборотами — архаичными сентименталистскими и романтическими поэтизмами: «дневные заботы терпеливой доли селянина», «ветер приносил прохладу ночную» и т. п. Герои сообщают, что крестьянин Емельян Ухабов ночью заметил в поле неизвестного господина, который поднимал руки к небу и смотрел на звезды, у него была «сбоку блестящее подобие длинной редьки, что надо предполагать была какая-либо акулистическая труба». Старшина и волостной писарь предполагают, что он смотрел на Большую Медведицу, так как та была хорошо видна в ту ночь, местные жительницы объясняли это тем, что «ангел божий дымную пелену грехов наших с звезд сгоняет». Авторы рапорта смеются над этим суеверием, но замечают, что школьному учителю, который рассказывал о строении Вселенной, они тоже не верят и детей к нему не пускают, так как подозревают, что он «экономист». Емельян подошел и заговорил с мужчиной. Сначала господин ответил ему грубо («А, может, и на земле кого видите? — Да вот тебя дурака вижу»), но затем они нашли общий язык и разговорились о влиянии звезд на плодородие земли. После этого господин ушел в соседнее село. Авторы рапорта спрашивают у начальства, стоит ли организовать облаву для поимки неизвестного, а Емельяна посадить под арест.
«Осколки красноречия» и «Злоумышленники» написаны от лица «темных» обывателей (крестьян или жителей маленького городка) и описывают сходную ситуацию: приехавший из города образованный человек занимается непонятными им астрономическими наблюдениями, чем вызывает подозрения, и местные жители обращаются к начальству, чтобы сообщить о непонятном, потенциально опасном происшествии, подчеркнуть свою благонамеренность и непричастность и получить дальнейшие инструкции.
Главное различие между рассказами ощущается уже на уровне повествования. В рассказе Прокофьева добавляется еще одна повествовательная инстанция. Авторы рапорта отделяют свою речь от речи крестьянина: «...для точности удерживаю здесь свойственное простолюдинам особое произношение с жаргоном» и постоянно подчеркивает свое уважение к властям: «...молитвы ко Всевышнему... о здравии надлежащего начальства от вышней власти приставленного и их под опекой не оставляющего и взором своим блудящего...». Писарь и старшина, как герой чеховского «Письма к ученому соседу», считают себя образованнее других, пытаются писать «красиво», но тут же выдают свое невежество (упоминают, что не пускают детей учиться). Сам же крестьянин, встретивший неизвестного, нашел с ним общий язык: «...говорили сначала о звездах, отчего мигают, потом об урожае и какое значение усмотреть можно в тучах небесных для произрождения земли». Основная тема рассказа — темнота крестьян и их страх перед начальством, но акцент с тематической составляющей переносится на стилистическое оформление, на несоответствие высокого художественного стиля жанру рапорта, что и выражено в заглавии.
Рассказ Чехова «Злоумышленники» написан на злобу дня — «по случаю ожидавшегося 7 августа 1887 года солнечного затмения» (6, 680). В нем присутствуют практически все мотивы из рассказа-предшественника: страх перед начальством, стремление оправдаться и уверить начальников в своей благонамеренности, превратное понимание природных явлений, несколько презрительное отношение интеллигенции к простолюдинам, невежество простых людей, недоверие к «образованным» и склонность объяснять природные явления их «вредной» деятельностью. Но Чехов дает слово самим жителям маленького городка (подзаголовок — «рассказ очевидцев»). Они, в отличие от Емельяна Ухабова, не находят общий язык с приезжими, считают их злоумышленниками и австрийскими шпионами, но они и не склонны обвинять своих: уверяют начальство в невиновности Марфы Егоровны, у которой ночевали приезжие, и хозяина трактира, который вынес по их просьбе стол и стулья на площадь «хоть и предчувствовал недоброе» (6, 288). При этом они обвиняют и местные власти в халатности. Чехов тоже пародирует малограмотную речь («форсил», «напакостивши»), но не заостряет на этом внимания читателя. Основным источником комического в рассказе становится наивный, остраняющий взгляд на мир рассказчиков. Он показан не только через речь героев, но и через их оценки и объяснения: рассказчики говорят, что посуда не может быть чистой, если есть мухи, что приезжий «старался показаться благороднее, чем он есть на самом деле» (6, 286).
Рассказ Чехова оказывает более сильное эстетическое воздействие на читателя, потому что он выдержан в одном стиле, выделен один основной источник комического, внимание читателя не рассеивается, от текста остается цельное впечатление. В рассказе «Осколки красноречия» два представителя местной власти пытаются обезопасить себя и готовы ради этого наказать тех, кто находится в их власти, рады выслужиться перед начальством. Отдаленно эта ситуация напоминает уже упоминавшийся нами рассказ Чехова «Брожение умов» (1884), где описано, как в сонном маленьком городе два обывателя остановились посмотреть на стаю скворцов, и постепенно рядом с ними собралась толпа зевак, пытающихся понять, что происходит. Местные власти не могут разогнать людей, все расходятся только когда их внимание привлек новый орган, который заиграл в трактире. Вечером исправник пишет начальству, что сделал все от него зависящее, и благодаря молитвам проживающей неподалеку жены начальника и действиям пожарного майора все обошлось без кровопролития. Виновные пока сидят взаперти, но скоро их отпустят, потому что «от невежества преступили заповедь» (3, 27). В «Злоумышленниках» обыватели описаны как люди темные, но сплоченные против начальства, защищающие других жителей города. В целом, рассказ Чехова, в отличие от рассказа Прокофьева, носит скорее юмористический, чем сатирический характер.
2) Дядя Митяй <Тогольский Д.Д.> Современная барышня (истинный случай) // Осколки. 1882. № 31. С. 3—44. — Чехов А.П. Дурак (рассказ холостяка) // Зритель. 1883. № 18. С. 3.
Главный герой рассказа Тогольского Володя Тихоомутов служит в управлении железных дорог счетоводом и получает мизерное жалование, но для провинциальной жизни этого хватает. Герой хочет жениться и вскоре находит себе красавицу-невесту польского происхождения Брониславу. Она тоже небогата, но влюбленные счастливы и клянутся друг другу в вечной любви. Тихоомутов просит своего начальника Бржеславского быть посаженым отцом, тот соглашается и приезжает знакомится с невестой. Начальнику явно понравилась девушка, он много говорит с ней по-польски, Тихоомутов не понимает их разговор и злится. После отъезда начальника Бронислава отвечает жениху на его расспросы, что он все узнает завтра. На следующий день начальник просит Тихоомутова уступить невесту в обмен на выгодное место на пограничной станции. Герой соглашается и навсегда расстается с невестой, она «ведет жизнь шикарной куртизанки», а муж с ее помощью делает себе карьеру. Рассказ завершается фразой «Это ли не современная барышня?!»5.
Главная тема рассказа — порочность современных нравов. Говорящая фамилия жениха (Тихоомутов) объясняется в финале рассказа, когда, как казалось, влюбленный, романтичный и честный юноша уступает невесту в обмен на выгодную должность. Невеста, клявшаяся в любви и верности, предпочитает выйти за старика и вести жизнь куртизанки. Начальник использует молодую жену, чтобы сделать успешную карьеру и «сколотить капитал». Акцент сделан на образе коварной невесты — рассказ озаглавлен «Современная барышня».
В этом рассказе соединено несколько сюжетов популярных в малой прессе, и все они появлялись у Чехова: подчиненный уступает жену/невесту начальнику («На гвозде», 1883, приписываемый Чехову рассказ «Ревнивый муж и храбрый любовник», 1883), при этом извлекает из этого выгоду («Начальник станции», 1883), девушка выбирает более выгодную партию («Который из трех», 1882, «Загадочная натура», 1883). Но рассказ «Дурак» имеет более сложную художественную структуру, и основная суть его заключается не в неожиданном сюжетном повороте.
Повествование ведется от первого лица, что дает возможность сделать концовку более эффектной — герой сам сообщает о внутреннем событии: он понимает свою ошибку: «Ахнул и с той поры умней стал» (2, 79). Рассказ явно апеллирует к устоявшимся литературным клише, которые воспроизводит в своей речи либеральный начальник: молодые люди влюблены друг в друга, но им препятствуют жестокие родители одного из них, которые не признают брака по любви, а хотят, чтоб их ребенок сделал выгодную партию. При этом из рассказа становится ясно, что реальное положение дел прямо противоположно: выгодно выдать дочь замуж хотят родители бедной невесты (как и сама невеста), а семья жениха действительно хочет спасти сына от опрометчивого шага. В финале невеста достается либеральному начальнику. Рассказ Чехова говорит не о порочности общества (хотя об этом тоже), а о шаблонности мышления, о клише, которые мешают увидеть правду. Поэтому в заглавие вынесена самохарактеристика героя («Дурак»), и главное событие происходит в его сознании, как известно, эта черта поэтики Чехова станет одной из ключевых в его творчестве: «повествование Чехова во многих его вещах целиком направлено на осуществление ментального события, будь то постижение тайн жизни, познание социальных закономерностей, эмоциональное перенастраивание или пересмотр нравственнопрактических решений»6. Но в то же время рамочная композиция компрометирует и самого рассказчика. Ремарки, сообщающие читателю его действия, не производят приятного впечатления: «почесал затылок, понюхал табаку», «громко высморкался, ухмыльнулся» и т. д. Либеральные настроения начальника рассказчик характеризует пренебрежительно: «На мое несчастье, начальник мой с душком был. Мода тогда либеральная пошла только что, дух этот...» (2, 78), «И, чтобы показать, что в нем сидит самый настоящий дух этот» (2, 79). И хотя благородный на словах начальник постепенно обнаруживает свою неприглядность, сначала в речи, потом и в поступках («Славная, говорит, у тебя бабенка! Худая, косая, а что-то французистое в ней есть! Огонь какой-то!» 2, 79), для рассказчика не только начальник, но и вся либеральная идеология оказывается после этого случая скомпрометированной. Таким образом, Чехов противопоставляет в рассказе две истории: сюжет старого анекдота — глупый молодой человек получил жестокий урок и поумнел (был дураком, но понял свою ошибку) — и сатирическое освещение современности: неприятный герой рассказывает о случае из своей биографии, обличающем «модный либеральный дух» (остался дураком и сейчас). Название рассказа может быть проинтерпретировано двояко: герой характеризует себя в прошлом или читатель характеризует героя-рассказчика в настоящем.
В 1888 году в письме А.Н. Плещееву по поводу рассказа «Именины» Чехов написал: «Но ведь я уравновешиваю не консерватизм и либерализм, которые не представляют для меня главной сути, а ложь героев с их правдой» (П 3, 19). Как видно из приведенного нами примера, уже в раннем рассказе Чехов описывает не идеологию, а ее носителей, противопоставляет их слова и поступки.
Образы Брониславы и Бржеславского напоминают героев рассказа «Анна на шее»: чистая девушка, которая становится «шикарной куртизанкой» и забывает о прошлых привязанностях и старый муж, который делает себе карьеру с помощью жены.
Но уже больше не видал своей Брониславы, которая вскоре сделалась женой Бржеславского, и для нее потянулась веселая жизнь шикарной куртизанки, за которую волочилось все высшее железнодорожное начальство. Она постоянно в разъездах по Европе и в настоящее время куртизанит где-то в Баден-Бадене. Муж ее сильно полез в гору и теперь живет в столице и сколачивает себе солидные капиталы...
Это ли не современная барышня?!7
На Пасхе Модест Алексеич получил Анну второй степени.
<...> А Аня всё каталась на тройках, ездила с Артыновым на охоту, играла в одноактных пьесах, ужинала, и всё реже и реже бывала у своих (9, 172—173).
Драматизм позднего чеховского рассказа состоит в том, что сначала в тексте показана внутренняя точка зрения героини, ее переживания, а в финале Анна превращается в беззаботную светскую даму, не думающую ни о чем, кроме развлечений: «Аня-Анюта еще видит и слышит окружающий мир, но пройдет несколько месяцев, и она промчится мимо пьяненького отца... и все будет неразличимо в вихре удовольствий»8. Читатель может наблюдать эволюцию от живого, страдающего человека до плоского литературного типа.
3) И. Грэк <Билибин В.В.> Не любо, не слушай // Осколки. 1883. № 13. С. 49; Сазандр <Лазарев-Грузинский А.С.> Простые средства выпроваживания гостей // Осколки. 1884. № 48. С. 610. — Чехов А.П. Гость (сценка) // Петербургская газета. 1885. № 212. С. 3.
В рассказе Билибина повествование ведется от первого лица. Герой занят работой в своем кабинете, он слышит шум в передней. Несмотря на протест горничной, в комнату входит Хлестаков, разваливается в кресле, закуривает сигару, положив ноги на стол, и начинает рассказывать небылицы (полный вариант пословицы, которой озаглавлен текст: не любо, не слушай, а врать не мешай). Он говорит, что православных во время поста не будут пускать в оперетку, что Рафаэлю к юбилею дали чин статского советника, что он, Хлестаков, написал пьесу из испанской жизни времен инквизиции на сюжет Софокла, что кучерам в слякоть прикажут надевать лошадям калоши, что его зовут в медиумы записывать слова духов. Наконец хозяину надоедает это слушать, и он просит взаймы 25 рублей, на что Хлестаков отвечает, что сейчас принесет, уходит и больше не возвращается.
Вероятность непосредственной связи этого и чеховского рассказов наименее вероятна, скорее всего, они восходят к одному и тому же анекдоту или просто юмористическому «общему месту» эпохи.
Героем рассказа Билибина становится Хлестаков. Использование героев классических произведений — распространенный прием в малой прессе, чаще всего это персонажи Грибоедова, Гоголя и Салтыкова-Щедрина (По-видимому, этот прием восходит именно к поэтике Салтыкова-Щедрина, который стал им пользоваться еще в 1860-е годы.). Комизм рассказа состоит прежде всего в нелепости новостей, которые выдумывает Хлестаков. В своих замечаниях он обращается к злободневным темам — спиритизм, «Общество защиты животных», Великий пост. Рассказчик хоть и тяготится обществом Хлестакова, но, видимо, привык к его посещениям, а когда гость ему надоедает, он знает, как от него избавиться. Юмореска явно проходная, что подтверждается тем, что в 42 номере «Осколков» появляется ее продолжение: Хлестаков опять без приглашения приходит в гости, рассказывает небылицы, а в финале уже сам просит взаймы 5 рублей.
Этот же сюжет развивает в форме юморески другой автор малой прессы — А.С. Лазарев-Грузинский. В его варианте гость только пришел и надо сделать так, чтоб он не захотел оставаться. Два из его советов совпадают с рассказом Чехова.
Самое простое и древним человекам известное средство — это попросить у гостя взаймы денег. Гость исчезает моментально.
«Все средства испробовал, — думал он. — Ни одна пуля не пробила этого мастодонта. Теперь до четырех часов будет сидеть... Господи, сто целковых дал бы теперь, чтобы сию минуту завалиться дрыхнуть... Ба! Попрошу-ка у него денег взаймы! Прелестное средство...»
— Парфений Саввич! — перебил он полковника. — Я опять вас перебью. Хочется мне попросить вас об одном маленьком одолжении... Дело в том, что в последнее время, живя здесь на даче, я ужасно истратился. Денег нет ни копейки, а между тем в конце августа мне предстоит получка (4, 96)
Недурно обрадоваться гостю и подобным образом:
— Голубчик! Отец родной!!.. Как Вы догадались прийти? А у меня, знаете ли жена третий день в пятнистом тифе, у брата что-то в роде холеры начинается... совсем с ног сбился!!! Ну, слава Богу! Теперь отведу душу. Я надеюсь, вы не откажетесь... оканчивать нет нужды, так как гость уже давно исчез из комнаты).
— Послушайте, — перебил он полковника, — что мне делать? У меня ужасно болит горло! Чёрт меня дернул зайти сегодня утром к одному знакомому, у которого ребенок лежит в дифтерите. Вероятно, я заразился. Да, чувствую, что заразился. У меня дифтерит! (4, 94)
Чехов превращает краткую юмореску в рассказ, включая ее в календарный цикл — действие происходит на даче. В рассказе Чехова как бы соединены оба произведения-предшественника: из юморески Грузинского взяты несколько способов избавиться от гостя, но они выстраиваются по принципу градации (полезно для здоровья ложиться спать вовремя — болезнь — буйные припадки — графоманский роман — деньги в долг), таким образом дополнительный комический эффект придает то, что роман оказывается страшнее дифтерита, а гостю не так страшны болезнь и ужасный роман, как потеря денег. Эта градация и подготавливает пуант, такой же, как в рассказе Билибина — избавление с помощью просьбы дать в долг.
Чехов в рассказе упоминает множество тем, встречающихся в малой прессе — дачная жизнь, болезни, графомания — этот перечень звучит как самоирония: героя пытаются напугать тем, что пишут в юмористических журналах. С.Д. Кржижановский, анализируя этот рассказ, сравнивает его с постепенным натяжением нити: «технический интерес рассказа заключается в равномерности нарастания нагрузок, натягивающих нервы до предела»11. Чехов удачно соединяет старый анекдот, календарную тематику и набор актуальных тем, выстраивая из этого цельное повествование. В отличие от рассказа И. Грека, решение, как избавиться от гостя, приходит неожиданно и создается впечатление чудесного избавления.
В рассмотренных примерах представлены не самые ранние рассказы Чехова, к моменту их написания он уже имел опыт работы в юмористике. Мы не склонны видеть черты будущего великого писателя в каждом раннем чеховском произведении, большинство из них (особенно юморески) не выделяются из общей массы. Но в жанре новеллистического рассказа, рассказа, основанного на анекдоте, неожиданном повороте событий, Чехов довольно рано становится искуснее своих коллег. Принципиальную значимость жанра анекдота для раннего Чехова отмечает Е.Я. Курганов: «Без анекдота мир Чехова просто не может быть понят, но его ни в коем случае нельзя сводить к анекдоту. Мир этот многосоставен, но анекдот в его пределах структурно особенно выделен, обладает повышенной значимостью»12. В описанных рассказах Чехов использует тексты малой прессы как материал: берет старый анекдот, распространенные приемы организации текста (градация, повествование от лица обывателя), календарную тематику и строит новое оригинальное произведение. Внешне рассказы сконцентрированы вокруг неожиданного финала, пуанта, но внимание читателя переключается с сюжетного уровня на новый способ организации материала, на интересных комических персонажей.
Примечания
1. И. Грек <Билибин В.В.> Несчастные любови (признание) // Осколки. 1884. № 50. С. 5.
2. Ср. также: «Сюжет рассказа «За яблочки» был заимствован у Чехова А. Пазухиным, который повторил его на доступном ему литературном уровне (бытовой анекдот, освобожденный от каких бы то ни было сатирических и социально-психологических черт)» (1, 564).
3. Далее все цитаты из текста приводятся по этому источнику. См. Приложение 1.2.
4. См. Приложение 1.3.
5. Дядя Митяй <Тогольский Д.Д.> Современная барышня (истинный случай) // Осколки 1882. № 31. С. 4.
6. Шмид В. Поэзия как проза. Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард. СПб., 1998. С. 103.
7. Дядя Митяй <Тогольский Д.Д.> Указ. соч. С. 4.
8. Кройчик Л.Е. Указ. соч. С. 170.
9. Далее все цитаты из текста приводятся по этому источнику. См. Приложение 1.4.
10. Далее все цитаты из текста приводятся по этому источнику. См. Приложение 1.5.
11. Кржижановский С.Д. Указ. соч. С. 499.
12. Курганов Е.Я. Анекдот как жанр русской словесности. М., 2015. С. 238.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |