Многие упоминания других пьес Шекспира в письмах Чехова связаны с театром. Так, судя по письмам, чеховское восприятие «Антония и Клеопатры» — это, прежде всего, впечатление от игры Элеоноры Дузе на гастролях в Петербургском Малом театре в 1891 году. Сразу после спектакля Чехов пишет сестре: «Сейчас я видел итальянскую актрису Дузе в шекспировской «Клеопатре». Я по-итальянски не понимаю, но она так хорошо играла, что мне казалось, что я понимаю каждое слово. Замечательная актриса. Никогда ранее не видел ничего подобного. Я смотрел на эту Дузе и меня разбирала тоска от мысли, что свой темперамент и вкусы мы должны воспитывать на таких деревянных актрисах, как Ермолова и ей подобных, которых мы оттого, что не видали лучших, называем великими. Глядя на Дузе, я понимал, отчего в русском театре скучно» (П. 4, 198).
Постановка трагедии «Юлий Цезарь» также привлекла внимание Чехова. Осенью 1903 года Художественный театр репетировал эту пьесу и ждал от Чехова, жившего в Ялте, «Вишневого сада». В письмах Чехов много расспрашивает о «Юлии Цезаре», после премьеры 2 октября радуется успеху и мечтает посетить спектакль по приезде в Москву.
Чехову еще со студенческих лет был важен тон, выбранный для постановок пьес Шекспира. Ему не нравитесь игра Иванова-Козельского в «Гамлете» (16, 20) и постановка «Ричарда III» «с войском из трех (это буквально!) солдат» (16, 130). Чехов считает «подлостью» что актер Дарский М.Е. «говорил с еврейским акцентов в Шейлоке» (П. 10, 192). Судя по письмам, Чехову претило надрывно-мелодраматическое исполнение шекспировских характеров и нарочитая этнографичность, как в случае с Шейлоком. Вспомним, что монолог «Быть или не быть» старый профессор из «Скучной истории» называет простым и обыкновенным. Простыми Чехов стремится создавать и свои монологи1. Можно даже сказать, что в какой-то мере недовольство театральными постановками Шекспира сформировало драматургические принципы Чехова.
В письме к Суворину от 17 дек. 1892 г. Чехов упоминает один отрывок из «Как вам это понравится»: «Если увидите Лескова, то скажите ему, что у Шекспира в «Как вам будет угодно», действие 2, сцена 1, есть несколько хороших слов насчет охоты. Шекспир сам был охотником, но из этой сцены видно, какого плохого мнения он был об охоте и вообще об убийстве животных» (П. 5, 144). Затем 20 мая 1893 г. Чехов просит Горбунова-Посадова И.И. прислать ему «две-три книжки по вегетарианской части» (П. 5, 210). А осенью того же года, Чехов, вероятно, возвращаясь к общему разговору об убийстве животных, выписывает целую цитату из этой комедии Шекспира в переводе П. Вейнберга и посылает ее Горбунову-Посадову:
Туда пришел страдать бедняк-олень,
Пораненный охотничьей стрелой;
И верьте мне, светлейший герцог, так
Несчастное животное стонало,
Что кожаный покров его костей
Растягивался страшно, точно лопнуть
Сбирался он; и жалобно текли
Вдоль мордочки его невинной слезы
И т. д.2
В комментариях к этому письму сделано исправление: «цитата из комедии «Как вам это понравится» (а не «Двенадцатая ночь, или как вам будет угодно»)» (П. 5, 432). Но Чехов не ошибался с названием пьесы. П. Вейнберг, впервые переведший шекспировскую комедию «As you like it», назвал ее «Как вам будет угодно»3.
Также указано в примечаниях, что «Чехов, по-видимому, беседовал с Лесковым, когда осматривал его в ноябре во время своего пребывания в Петербурге, на волнующие Лескова темы «безубойного питания». Лесков собирался в это время издать вегетарианскую поваренную книгу, а также книгу об этике пищи с предисловием Л. Толстого» (П. 5, 432).
Немного упоминаний трагедии «Ромео и Джульетта» в сочинениях писателя. В юности Чехов видел в роли Ромео С.А. Юрьева, известного переводчика Шекспира и главу Шекспировского общества Судя по рецензии в «Осколках московской жизни», игра актера ему не очень понравилась (16, 81—82). Еще в «Осколках» Чехов использует параллель с шекспировской пьесой, высмеивая вражду двух конкурентов-аптекарей (16, 107—108).
В «Дуэли» в споре Лаевского с фон Кореном первый говорит: «Что такое Ромео и Джульетта в сущности? Красивая поэтическая святая любовь — это розы, под которыми хотят спрятать гниль. Ромео — такое же животное, как и все» (7, 386). Лаевский излагает здесь по сути шопенгауэровский взгляд на любовь. И в этом он не оригинален, так как присваивает себе идею, ставшую расхожей, даже модной. При этом Лаевский думает, что мысль им выстрадана и он говорит, опираясь на собственный печальный опыт.
Тема Ромео и Джульетты отчетливо звучит в повести «Три года», которой посвящен последний раздел II главы.
Итак, многие шекспировские пьесы в текстах Чехова упоминаются лишь бегло4. Однако поиск параллелей не может быть ограничен лишь цитатами и прямыми аллюзиями. Можно назвать несколько работ, в которых исследуются реминисценции из тех пьес Шекспира, что лишь вскользь упоминались Чеховым. Например, «Макбет». Аллюзии на эту пьесу всего два раза появляются в сочинениях Чехова: в рассказе «Барон», где говорится о «галстухе» старого суфлера, который пахнул «кровью короля Дункана»5, и в «Осколках московской жизни», где Чехов-фельетонист сравнил защитника на суде с тенью в «Макбете» (вероятно, Банко)6. Несколько раз Чехов вспоминает «Макбета» в письмах. Одно из упоминаний послужило отправной точкой для исследования А.Г. Головачевой о пьесе «Три сестры», в которой найдены многочисленные скрытые аллюзии на «Макбета» и «Короля Лира»7.
В другой работе, Уолтера Стейна «Трагедия и абсурд»8, сравнивается доктор Дорн из «Чайки» и шут из «Короля Лира». Стейн в целом пытается провести параллель между «Лиром» Шекспира и пьесами Чехова, говоря о трагикомическом принципе изображения действительности. Стейна привлекает также замечание Уилсона Найта о том, что «там, где «Макбет» аналогичен Достоевскому, «Лир» аналогичен Чехову»9.
Даже такая комедия Шекспира как «Двенадцатая ночь», ни разу не упоминаемая: в сочинениях Чехова, стала поводом для разговора о трагикомической природе пьес русского драматурга. Так, Верна Фостер в своей статье говорит о «Двенадцатой ночи» и «Вишневом саде» как драмах настроения10, в которых время находится в зависимости от главного события (замужество Оливии в первом случае и продажа имения — во втором). Автор также на примере этих двух пьес пишет о переключении жанровых регистров у Чехова и Шекспира, что почти уже стало общим местом в англоязычном чеховедении. Сама проблема присутствия шекспировских пьес в художественном мире Чехова в данной статье рассматривается совершенно иначе. Фостер не пытается объяснить реминисцентный материал чеховского текста, а создает свой набор перекличек, свою систему отсылок к Шекспиру. Набор реминисценций целиком возникает в голове исследователя. Поэтому Фостер и не задается вопросом, насколько хорошо был знаком Чехов с «Двенадцатой ночью». Но даже на этом, с нашей точки зрения, зыбком пути, можно натолкнуться на интересное и неожиданное сопоставление. В вышеупомянутой статье отмечено влияние Чехова на восприятие Шекспира. В начале статьи Фостер пишет, что под воздействием Чехова шекспировские festive comedies (веселые комедии) начинают восприниматься как dark comedies (сумрачные комедии)11. Заканчивается статья словами о том, что в будущем, возможно, «более любопытным покажется разговор о влиянии Чехова на Шекспира»12. Но, несмотря на интересный поворот в теме, предложенный американской исследовательницей, II глава нашей работы все же останется в рамках разговора о чеховском отношении к другим пьесам Шекспира и будет ориентирована в основном на те отсылки, которые явно или тайно хранит чеховский текст.
Примечания
1. Немирович-Данченко, говоря о возобновлены и старого спектакля «Одинокие» Герхарта Гауптмана (премьера была в 1899, а новые «Одинокие» появились осенью 1903 г.), и, очевидно, зная о театральных вкусах Чехова, пишет: «Вырабатывается тот талантливый, культурный полутон, который дороже всяких ярких криков, шумов, излишней горячности, аффектации...» (П. 11, 615)
2. Из письма 8 или 9 нояб. 1893 г. Горбунову-Посадову И.И. (П. 5, 242).
3. Кронеберг перевел «The Twelfth night, as you will» как «Двенадцатая ночь или что угодно» («Отечественные записки» 1841). Еще раньше (1808) вышел перевод П.П. Гнедича под заголовком «Крещенский вечер, или все, что хотите». Мало известный переводчик В.А. Якимов перевел «As you like it» как «Что вам угодно». (См. Шекспир и русская культура. М., 1965. С. 263.)
Вообще названия шекспировских пьес сильно разнились. Так, «A Midsummer Night's Dream» переводился как «Сон в Иванову ночь» (пер. Н.М. Сатина), а «Король Лир» как «Леар» (пер. Н.И. Гнедич), «The Merry Wives of Windsor» как «Виндзорские кумушки», «Веселые виндзорские барыньки» (пер. О.В. Мильческого) или «Виндзорские проказницы» (П. Вейнберг). В театрах также шли «Отелло и Десдемона» и «Имогена» вместо «Отелло» и «Цимбелина», а также «Шейлок, венецианский жид» (драматическое представление в 5 действиях, переделанное для сцены Ап. Григорьевым). «Ромео и Джульетта» часто переводилась как «Ромео и Юлия» (переводы П. Плетнева (1829), М. Каткова (1841) и П.А. Кускова (1891). Подробнее см. Переводы произведений Шекспира на русский язык // Шекспировская библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1748—1962. М., 1964. С. 11—93.
4. Такие пьесы, как «Цимбелин», «Троил и Крессида» упоминаются бегло один раз (В фельетоне «В Москве» московский Гамлет спрашивает «Вы были на «Имогене»?» (7, 501). И потом добавляет, что зевает на «Имогене» (7, 503). (Пьеса «Цимбелин» стала «Имогеной» в пер. С.А. Юрьева) В III записной книжке есть запись «Троил и Крессида» (17, 149). О других пьесах («Короле Лире» в «Калхасе» и о перефразировках из «Ричарда III» («Полжизни за списан чаю») и «Юлия Цезаря» («И ты, Брут, туда же!») мы также говорили в разделе «Чехов и Шекспир. Принципы цитирования».
Через Чехова организовалась посылка книг для сахалинских школ, в числе которых были много пьес Шекспира (П. 4, 180—182). Посылая также книги для таганрогской библиотеки, Чехов просят непереплетенные издания не соединять под одной обложкой — «отделить Шекспира от «Жильца с тромбоном» (П. 7, 230).
Тема «Отелло» в художественном мире Чехова подробно разобрана во втором разделе II главы.
5. «Он был выкроен из останков того великого плаща, которым покрывал когда-то свои плечи Эрнесто Росси, беседуя в «Макбете» с ведьмами» (1, 453).
6. «...спереди и сзади похож на льва, перенесшего тиф и спинную сухотку <...> худ, бледен и тощ, как тень в «Макбете» (I, 132)
7. Головачева А.Г. «Прошедшей ночью во сне я видел трех сестер» // Чеховиана. «Три сестры» — 100 лет. М., 2002. С. 69—82.
8. Stein W. Tragedy and the absurd // Dublin review. L., 1959—60. № 482. P. 363—382.
9. Ibid. P. 364.
10. Foster V.A. The dramaturgy of mood in «Twelfth Night» and «The Cherry Orchard» // Modern Language quarterly. Seattle, 1987. Vol. 48. № 2. P. 162—185.
11. Ibid. P. 163.
12. Ibid. P. 185.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |