В чеховской прозе достаточно произведений, в которых даны точные описания православных служб и ритуалов. Недопустимым считалось перенесение ритуала на сцену, но в прозе современников Чехова описания сцен венчания довольно часты. Примечателен в этом отношении рассказ близкого знакомого Чехова И.Н. Потапенко «Ради хозяйства: южно-деревенский очерк», впервые опубликованный в 1887 г. Приведём отрывок из очерка.
«Воскресенье оказалось торжественным днем для кнышевскаго прихода. Обитатели Кнышей никогда не отличались особенной богомольностью, но на этот раз церковь была полна народу. <...> Посреди церкви уже стоял маленький столик, на котором лежало небольшое Евангелие и «венцы». Скоро дьяк принес и поставил рядом с Евангелием корец, наполненный вином. <...> Перед столиком разостлали ситцевый платок и на него поставили молодых. Началось венчанье. Ни Ермолай, ни Оныська не поняли ни одного слова из того, что читал батюшка и пел дьяк. Три сотни глаз были разом устремлены на них и, казалось, собирались проглядеть их насквозь. Бабы перешептывались между собой и указывали пальцами на Оныську. Вот уже им связали руки и стали водить вокруг столика. Дьяк запел: «Исаие ликуй»... <...> Но вот, все кончилось, и батюшка обратился к ним с краткой речью. Что он там говорил, никто этого хорошенько не понял, а только в конце всего он прибавил:
— А теперь поцелуйтесь, чтобы пред лицом церкви засвидетельствовать вашу взаимную любовь...
О, это был трагический момент! Им целоваться! <...> Но разве батюшка не знает, что они венчаются не ради любви, а ради хозяйства? Конечно, знает, зачем же он заставляет их целоваться? Таков обычай. Нельзя-же для них изменять обычай, которому из покон веку следуют все новобрачные!»1
Отрывок довольно показателен в смысле полной оторванности ритуала от людей, среди которых он исполняется: народ, заполнивший церковь, пришёл посмотреть на брачующихся, посплетничать о них, священник, говорящий слова о любви как основе брака, связывающий их руки на южный манер, прекрасно знает, что ни о какой любви между Ермолаем-женихом и Оныськой-невестой нет, тем не менее требует публичного поцелуя.
Выбор произведения И.Н. Потапенко неслучаен. Чехов вполне мог знать этот рассказ, поскольку много общался с Потапенко и читал его произведения. Исследователи творчества Чехова неизменно писали и о Потапенко2. Дальнейшее изучение вопроса покажет, насколько можно согласиться или аргументированно возразить на утверждение М.Л. Гаспарова о том, что «мы воздаём лично Грибоедову и Чехову те почести, которые должны были бы разделить с ними Шаховский и Потапенко!»3.
Примечания
1. Потапенко И.Н. Ради хозяйства // И.Н. Потапенко. Сочинения: в 12 т. Пг.: Издание А.Ф. Маркса, 1900. Т. 4. С. 486—487.
2. Громов Л.П. Чехов и «артель» восьмидесятников // А.П. Чехов: сб. ст. и материалов. Ростов н/Д, 1959; Михельсон В.А. О романах Веры Иосифовны Туркиной // Творчество А.П. Чехова. Особенности художественного метода: межвуз. сб. науч. тр. Ростов н/Д, 1981. С. 34—41; Спутники Чехова / под ред. В.Б. Катаева. М., 1982.
3. Гаспаров М.Л. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 203.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |