Осенью 1906 г. исполнялось 25 лет со дня кончины Е.П. Кадминой. В ознаменование этой даты поэт и переводчик В.В. Уманов-Каплуновский (настоящая фамилия Каплуновский) (1865—1939) в журнале «Северный вестник» опубликовал свои воспоминания о трагических событиях и последующем поклонении и почти культе погибшей актрисы, особенно распространившемся в Одессе и Харькове1.
Опубликованные воспоминания дают представление о той физической и эмоциональной нагрузке, которая легла на плечи Е.П. Кадминой в Харькове. Каплуновский вспоминает, что в сезон 1880/81 г. на оперной сцене Кадмина исполняла ведущие партии в операх «Аида», «Африканка», «Гугеноты», «Жизнь за царя», «Жидовка», «Пророк», «Рогнеда», «Русалка», «Трубадур», «Фауст», а с сентября по 4 ноября 1881 г. на драматической сцене была задействована более чем в 18 спектаклях! Анализ публикаций театральных объявлений в газете «Южный край» подтверждает огромное количество пьес, в которых играла Кадмина. Каплуновский приводит следующие постановки: «Адриэнна Лекуврер», «Блестящая партия», «Василиса Мелентьева», «В забытой усадьбе», «Гроза», «Дочь века», «Как поживешь — так и прослывешь», «Ложь до правды стоит», «Месть женщины», «Мертвая петля», «На новых началах», «Ошибка молодости», «Правые и виноватые», «Поздний расцвет», «Юдифь», утверждая, что список этот далеко не полный. Эти же пьесы упоминает и газета в разделе объявлений, о них же пишет в своих «Заметках о театре» Ю.Н. Говоруха-Отрок.
В городе составилась целая партия поклонников Кадминой, именовавших себя кадминистами в противовес поклонникам другой оперной дивы, госпожи Фридеричи. Выражение восторга публики не знало никакой меры. «Бесконечные вызовы и подношения (цветочные и различные драгоценности) во время антрактов и среди действия, негодующие протесты фридеричистов и ответные демонстративные крики кадминистов, триумфальные шествия, несение на руках или везение в карете, запряженной гимназистами и студентами вместо лошадей — все это стало общим явлением»2. Восторженный без всякой меры приём актрис и актёров в Харькове — характерная черта картины русской театральной провинции середины 1880-х гг., о чём доказательно написала в своей книге А.Г. Головачёва3.
Переход на драматическую сцену резко и довольно неожиданно окончил «победное шествие богини», как это назвал автор воспоминаний. Начался период неприятия и критики. Приведем обширные выдержки из воспоминаний, описывающие трагическую кончину актрисы.
«Одновременно с этим неожиданным охлаждением публики, болезненно уязвлявшим самолюбие артистки, привыкшей к блеску славы, в душе Кадминой разыгрывалась тяжелая драма.
Евлалию Павловну окружало несколько богачей, представителей интеллигентной и родовой знати, готовых броситься за нее в огонь и в воду. Среди этих завсегдатаев находился также человек совсем иного склада, который интересовался ею как обыкновенной актрисой, без любви, ради забавы, ради тщеславного эгоизма. Он не был ни умен, ни красив; он мог разве только гордиться не особенно древними фамильными гербами предков, да нарядным военным мундиром <...> 2 ноября в оперном театре состоялся её бенефис, а 4-го он был повторен по желанию публики, шла драма Островского «Василиса Мелентьева». <...> За час до последнего акта Кадмина-царица, властвовавшая над сердцами стольких людей, и вместе Кадмина-раба, скованная цепями неизлечимого горя, отравилась в уборной фосфором. В 3-м действии она почувствовала себя дурно, так что пришлось опустить занавес раньше срока. Один из присутствовавших в театре друзей Кадминой отвез ее домой, в Европейскую гостиницу. <...> В городе лихорадочно говорили об Евлалии Павловне и её квартиру буквально осаждали с утра до глубокой ночи, стараясь узнать радостную весть о возможном спасении. Известие о смерти было равносильно громовому удару...»4
Ноша многочисленных выступлений в самых разнообразных ролях, обожание, которое закончилось резко и неожиданно, покинувший возлюбленный — все это для вспыльчивой, эмоциональной Евлалии Павловны оказалось буквально непосильной ношей. Произошел срыв, в состоянии аффекта актриса в антракте отделила головки от спичек, развела получившийся состав водой и выпила. На мысль об отравлении натолкнула и роль Василисы Мелентьевой в одноименном спектакле.
Современники не называли имя человека, ставшего последней каплей, послужившего своеобразным спусковым крючком для разыгравшейся трагедии. Имя военного, пришедшего в театр со своей невестой, чтобы посмотреть спектакль с участием только что брошенной возлюбленной, открыла исследовательница из Харькова. Вот как об этом написано в биографическом очерке о Ю.Н. Говорухе-Отроке:
«И только помощь харьковского краеведа К.Н. Харцевой помогла окончательно опровергнуть подобные предположения [долгое время предполагали, что отвергнутая Говорухой-Отроком покончившая с собой девушка была Кадмина. — О.С.]. Благодаря ей сведения о несчастной любви Кадминой удалось обнаружить в неопубликованных воспоминаниях Н.А. Алчевского (1940), где сказано, что виновником трагедии был один из завсегдатаев театральных кулис, заурядный армейский офицер, адъютант командира Свечина. Фамилия его была Тараскин; он не блистал ни умом, ни красотою. Судя по воспоминаниям, он решил жениться и на представлении, во время которого покончила собой Кадмина, сидел в зрительном зале со своей невестой. Позднее он служил исправником в Сибири»5.
Первоначально тело актрисы было захоронено на Иоанно-Усекновенском кладбище. Сегодня это почти центр города, а во второй половине XX в. под кладбище был отведен участок у края городской черты. Кладбищенский храм остался в Молодежном парке. На отдельно выделенном участке нового городского кладбища № 13 были перезахоронены А.А. Потебня (1835—1891), В.Я. Данилевский (1852—1939), Н.Ф. Сумцов (1854—1921), В.П. Воробьев (1876—1937), просветительница Х.Д. Алчевская (1841—1920) и многие другие выдающиеся личности второй половины XIX — начала XX вв. Среди памятников знаменитых харьковчан легко узнаваемо надгробие Е.П. Кадминой с портретом. На могиле часто лежат живые цветы.
Ранняя трагическая смерть вернула на некоторое время культ Е.П. Кадминой. На могиле стала появляться икона святой Евлалии, на которой явно проступали черты артистки. Это сходство вряд ли случайно, поскольку почитавшаяся в православии святая мученица Евлалия6, в честь которой и была названа наша героиня, была родом из Испании — черноволосая и черноглазая. Со временем икона исчезла.
Примечания
1. Уманов-Каплуновский В. Указ. соч. С. 902.
2. Уманов-Каплуновский В. Указ. соч. С. 900.
3. Головачёва А.Г. Как Аркадину и Сальвини принимали в Харькове // Головачёва А.Г. Антон Чехов, театр и «симпатичные драматурги»: монография. М.: ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, 2020. С. 73—101.
4. Уманов-Каплуновский В. Указ. соч. С. 903—904.
5. Иванова Е.В. Указ. соч. С. 55.
6. Святая мученица Евлалия Барселонская. URL: https://pravoslavie.ru/55884.html
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |