В опытах Чехонте-пародиста есть два произведения, стоящие как-то особняком, громоздкие, развернутые, на фоне кратких по объему его рассказов, — «Ненужная победа» (1882) и «Драма на охоте» (1884), едва ли не самые крупные его вещи. Их скорее можно отнести к стилизации, чем к пародии, т. е. к скрытому, завуалированному пародированию. Не открытое высмеивание, а своего рода подделка под чужой стиль.
Как могло произойти, что «Ненужная победа», соразмерная с повестями, такими, как «Три года» или «Моя жизнь», появилась среди его «мелочишек»? И почему подзаголовок ее — «рассказ»? Ведь по объему это по крайней мере повесть, приближающаяся к роману, или незавершенный роман.
Дело в том, что это была шутка, результат случайного литературного спора. В разговоре с редактором Чехов заметил, что готов хоть сейчас написать вещь не хуже переводных романов. Слово за словом, и в очередном номере журнала «Будильник» появилась «Ненужная победа» с подзаголовком — «рассказ». Подзаголовок, определявший жанр, так и остался в первой публикации, о нем просто забыли. В следующем номере появилось продолжение, затем — по просьбам читателей — новое. И заработал типографский станок, подстегивая автора своим ритмом.
«Ненужная победа» давно уже переросла в роман, но по-прежнему шла под рубрикой, которая, впервые появившись, тут же исчезла в подшивках, — рассказ. К первым номерам, где началось печатание «Ненужной победы», уже никто не возвращался. Читатели занимались догадками, кто автор этого увлекательного переводного произведения, Мавр Иокай или Шпильгатен?1 Об этом они и писали в редакцию.
Чехонте же ковал железо, пока оно было горячо, продолжал строчить свой «роман» почти механически, не сверяясь с предшествующими фрагментами, путая некоторые детали. Например, лицо героини, окаймленное «миллиардами белокурых волос», могло остаться в следующей главе столь же прекрасным, но красавица неожиданно оказывалась... рыжей! Зато в каждом номере появлялись все новые и новые фрагменты приключенческого романа, как считали читатели. И все были довольны.
«Ненужная победа» прекратилась так же неожиданно, как и началась. Чехонте выиграл свой спор, он мог продолжать свой роман, кажется, бесконечно и так же весело, как начал. Взбунтовался редактор, оставив для публикации автору только три номера журнала. Чехов должен был непременно поставить точку. Дни «Ненужной победы» были сочтены.
Впрочем это мало смущало его. Он так вел повествование, что мог прервать его в любом месте, что и доказал вскоре. Но каноны жанра при этом были строго соблюдены, несмотря на спешку и редакторский «произвол». Романическое повествование со взвинченными страстями, с мелодраматическими героями закончилось в романическом же духе: Илька, дочь бродячего музыканта, оказавшаяся в финале уже баронессой, отравилась.
Это напоминает один из редакторских «подвигов» Некрасова. Ему пришлось держать корректуру отменно длинного романа со скучнейшей героиней. Видя, что его не собираются завершать, он решительно перечеркнул продолжение и энергично закончил: «Она отравилась...»
И все-таки Чехонте не был бы собой, если бы упустил случай посмеяться над ситуацией, в какой невольно оказался. В коротком обращении к читателям он серьезно уверял их в том, что «Ненужная победа» и в самом деле переведена с венгерского. Шутка продолжалась.
«Драма на охоте» — еще одна крупная вещь Чехонте в духе пародии-стилизации — начала печататься спустя два года в газете «Новости дня»; публикация продолжалась с августа 1884 по апрель 1885 года, т. е. девять месяцев! За это время Чехонте и Человек без селезенки поместили более трех десятков рассказов в юмористических журналах, среди них были такие шедевры, как «Хирургия», «Хамелеон», «Маска», «Устрицы», «Свадьба с генералом», «Капитанский мундир», «Живая хронология», «В бане», «Разговор человека с собакой», «Мелюзга»...
«Драма на охоте» тоже литературная мистификация, но это подделка уже под стиль уголовных романов. Подобный опыт у Чехонте был — это знаменитая «Шведская спичка». Он тогда отважился нарушить обычные для себя пределы 100—150 строк и размахнулся, по его словам, на целый печатный лист!2. «Драма на охоте» — самое громоздкое из всех чеховских произведений. Разумеется, я имею в виду прозу. Крупные пьесы не в счет, это другой род творчества. Ее не раз пытались экранизировать. Но удачно осуществился замысел лишь в 70-х годах, когда появился фильм «Мой ласковый, мой нежный зверь». Он уже сошел с экранов, но вальс композитора Доги популярен до сих пор.
«Драма на охоте» замечательна тем, что имеет своеобразную авторецензию. Дело в том, что в самый разгар ее печатания Чехов опубликовал фельетон «Осколки московской жизни», где дал выразительное определение подобного рода литературе: «Страшно делается, что есть такие страшные мозги, из которых могут выползать такие страшные «Отцеубийцы», «Драмы» и проч. Убийства, людоедства, миллионные проигрыши, привидения, лжеграфы, развалины замков, совы, скелеты, сомнамбулы и... черт знает, чего только нет в этих раздражениях пленной и хмельной мысли!» Уллис — один из псевдонимов Чехова — хлестко описал картинки литературной московской жизни. Но он не пощадил и Чехонте, так как «Драма на охоте» скроена по тем самым меркам, какие так весело высмеяны им. Только если произведения такого рода («Кровь за кровь», «Загадочное самоубийство», «Отцеубийца» и т. п.), а они печатались в беллетристических отделах газет и журналов, писались, так сказать, с серьезными намерениями, то «Драма на охоте» создавалась, как пародия-стилизация на этот жанр. Стоит, однако, вчитаться в текст, как становится ясно, что пародируемой основой была не только бульварная беллетристика, но и классика. Несчастный герой, убивший, по официальной версии, свою жену, носит фамилию — Урбенин, созвучную лермонтовскому Арбенину («Маскарад»), орудовавшему, правда, не вульгарным ножом, а отравившему свою очаровательную и верную жену. Финал же обращен к «Преступлению и наказанию» Достоевского, хотя убийца, он же следователь, он же автор публикуемой издателем рукописи, отказывается пойти по пути героя Достоевского — публичного покаяния. На совет признаться в преступлении он отвечает отказом: «Ну, это положим!.. Я не прочь сменить Урбенина, но без борьбы я не отдамся... Пусть берут, если хотят, но сам я к ним не пойду. Отчего они не брали меня, когда я был в их руках?..» Раскольников идет на Божий и людской суд, мучительно переживая совершенный грех. Герой Чехонте — злодейски жесток и циничен, вполне в духе жанра кровавой мелодрамы.
Примечания
1. Чехов М.П. Вокруг Чехова, Встречи и впечатления. М., 1960. С. 117.
2. «Недавно я искусился, — сообщал Чехов Лейкину 19 сентября 1883 года, — и написал огромнейший рассказ в печатный лист. Рассказ пойдет. Название его «Шведская спичка», а суть — пародия на уголовные рассказы. Вышел смешной рассказ». Печатный лист — это объем текста, равный нынешним 22—23 машинописным страницам.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |