Выводы

Несмотря на большое количество работ, посвященных проблемам ПФ, ЯИ и интертекстуальности, в современной науке не сложилось однозначного понимания этих явлений и их роли в текстообразовании.

Противоречивым остается вопрос о классификации перифрастических сочетаний. Рассматривая ПФ как двухчастную конструкцию, состоящую из денотата и собственно ПФС, мы при выделении типов ПФ особое внимание уделяем характеру денотата. На этом основании выделяется две большие структурно-семантические группы ПФ: 1) именные ПФ; 2) глагольные ПФ. Группа именных ПФ (120 примеров) численно преобладает над группой глагольных ПФ (80).

По характеру раскрытия значения в текстах писем А.П. Чехова ПФ можно разделить на описательные (дескриптивные) и тропеические.

Тропеические типы ПФ в свою очередь подразделяются на ПФ-сравнения, антонимические ПФ, метонимические ПФ, оксюморонные ПФ, при этом ПФ-сравнения составляют 50% всех тропеических ПФ, остальные 50% приходятся на антонимические, метонимические и оксюморонные ПФ.

Исследуя проблему взаимоотношения перифрастики и фразеологии, мы пришли к выводу, что ПФ и фразема — единицы разных уровней, но перифрастика тесно взаимодействует с фразеологией, вступая с ней в парадигматические и синтагматические отношения. При этом узуальные фразеологизмы могут служить «строительным материалом» для ПФ, в свою очередь авторские ПФ-конвертивы могут стать потенциальным источником пополнения фразеологического фонда.

Язык чеховского эпистолярия (с точки зрения использования в нем приемов ЯИ) богат и многообразен. Всего было выявлено 222 игремы. С учетом смысловой значимости ЯИ может восприниматься как балагурство и как острословие. Несмотря на то, что во многих письмах А.П. Чехова выдерживается шутливый тон, примеры балагурства составляют лишь 33% (⅓ часть всех игрем), ⅔ всех примеров ЯИ (67%) являются иллюстрацией острословия. Наиболее характерными игремами в текстах писем Чехова являются обыгрывание многозначных слов, словообразовательная игра, прием стилевого контраста, развертывания общеязыкового образа, использование антитезы, языкового созвучия, формально-грамматических изменений слова, каламбура, приема речевой маски и т. д.

Проведенный анализ показал, что чеховский эпистолярий представляет собой богатейший материал для изучения интертекстуальности, т. е. включения в текст либо целых других текстов, либо их фрагментов в виде маркированных или немаркированных, преобразованных или неизмененных цитат, аллюзий, реминисценций, выполняющих текстообразующую функцию и вызывающих в сознании читателя дополнительные смысловые ассоциации. Всего нами выявлено 276 интертекстем. Из них 146 интертекстем (53%) заимствованы Чеховым из русской классической литературы и произведений В. Шекспира; 60 примеров (22%) восходят к Библии и фольклорным текстам, пословицам, поговоркам. Интертекстемы из произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина, И.И. Дмитриева, А.Н. Плещеева, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, В.Я. Брюсова составляют 14,5% всех примеров (40 интертекстем); 10,5% приходится на интертекстемы из писем чеховских адресатов, автоинтертекстемы, слова и выражения из других языков и интертекстемы, отсылающие адресата к историческим местам и событиям (это самая малочисленная группа).

Анализ эпистолярных текстов А.П. Чехова 1885—1904 гг. дает основание говорить о том, что функционирование интертекстем, степень их активности в речи позволяет выделить «сильные» и «слабые» тексты. Такое выделение во многом зависит от лингвокультурного сознания писателя, от выбора адресата и конкретной ситуации.

Расширяя семантические рамки текста, создавая дополнительные смыслы, перифрастика, языковая игра и интертекстуальность активно участвуют в процессе создания текста, его «аранжировке», т. е. являются значимыми текстообразующими факторами.