Одной из категорией лингвистической стилистики является понятие «языковая личность». Основы понятия «языковая личность» были заложены в трудах В.В. Виноградова. Вопрос о языковом сознании автора, речевая структура образа автора, словесные формы авторского Я, словесное мышление писателя, анализ речи — все это намечало аспекты описания языковой личности.
В тесной связи с социолингвистикой и другими разрабатываемыми в последние десятилетия пограничными дисциплинами находится выяснение соотношения языка и личности. Первым в отечественном языкознании к изучению данной проблемы обратился В.В. Виноградов. В 1946 г. он опубликовал небольшую статью под названием «Из истории слова личность в русском языке до середины XIX в.» (Виноградов 1946), являющуюся конспектом более обширного исследования, увидевшего свет только в 1994 г. (Виноградов 1994). В данной статье были изложены основные этапы развития представлений о человеке. «В древнерусском языке, — писал В.В. Виноградов, — до XVII в. было потребности в слове, которое соответствовало бы, хотя отдаленно, современным представлениям о личности, индивидуальности, особи. В системе древнерусского мировоззрения признаки отдельного человека определялись его отношением к Богу, общине или миру, к иным слоям общества, к власти, государству и родине, родной земле, с иных точек зрения и выражались в других терминах и понятиях. Отдельные признаки личности были рассеяны по разным обозначениям и характеристикам человека, человеческой особи (человек, людие, ср. людин, лице, душа, существо и некоторые другие). Общественному и художественному сознанию древнерусского человека до XVII в. было чуждо понятие... об отдельном человеческом «я» как носителе социальных и субъективных признаков и свойств (ср. отсутствие в древнерусской литературе жанра автобиографии, повести о самом себе, приемов портрета и т. п.)» (Виноградов 1946, 10). Хотя слово личность вошло в обиход во второй половине XVII в., его современное значение оформилось только в 20—30-е гг. XIX в. В.В. Виноградов так формулирует это значение: «монада, по-своему, единственно ей свойственным образом воспринимающая, отражающая и создающая в себе мир» (Виноградов 1994, 273).
В русской литературе и публицистике 40-х гг. XIX в. слово личность уже стало выражать центральное мировоззренческое понятие. С ним ассоциируются следующие три значения: 1) индивидуальность с ее внутренней стороны, духовное Я; 2) человек как социальная единица, субъект гражданского права; 3) идентифицируемое по внешним признакам обособленное существо.
Таким образом, в слово личность, как показывает В.В. Виноградов, влились многие из тех значений и смысловых оттенков, которые развивались в разных европейских языках у многочисленной группы слов, восходящих к лат. persona («личность») и individuum («индивидуальность») и греч. («лицо», «особа») (Виноградов 1946, 10).
При определенной творческой интенции любое языковое явление, являющееся плодом творчества любой языковой личности, может стать поэтическим: «Язык словесного искусства, словесно-художественного творчества пользуется речевыми средствами, индивидуализированными, экспрессивными, многообразно и творчески-организованными, эффективно воздействующими на весь комплекс духовной человеческой восприимчивости — сознания, чувства, эмоции и воли» (Виноградов 1963, 131).
Слово в поэтической речи должно сохранять свои основные словарные значения, без них нет и слова, но суть поэтической речи проявляется не в отдельно взятом слове. «Поэтическая функция языка опирается на коммуникативную, исходит из нее, но воздвигается над ней подчиненным эстетическим, а также социально-историческим закономерностям искусства...» (Виноградов 1963, 155).
«Литературно-художественный памятник — не только одно из проявлений коллективного языкового творчества, но и отражение индивидуального отбора и творческого преображения языковых средств своего времени в целях эстетически действенного выражения замкнутого круга представлений и эмоций» (Виноградов 1980, 3). Сформулирована В.В. Виноградовым и задача лингвистического анализа художественного текста — в подборе слов и их организации в синтаксические ряды найти связывающую их внутренней, психологической объединенностью систему и сквозь нее прозреть пути эстетического оформления языкового материала. Поэтический язык предстает как некая система художественных форм, их значений и функций. В художественной литературе эта система возникает на основе синтеза коммуникативной функции литературного и народно-разговорного языка с функцией выразительной и изобразительной, которая, в свою очередь, опирается на коммуникативную, исходит из нее, но воздвигает над ней подчиненный эстетическим, а также социально-историческим закономерностям искусства мир новых речевых смыслов и соотношений.
Весь этот мир сложных соотношений, взаимодействий и связей, меняющих свои структурные формы и предметно-смысловые или характеристические качества в ходе динамического раскрытия сюжета и перемещения его отдельных звеньев, где выступают не свойственные их системной природе причудливые художественно-эстетические, образные грани языковых элементов, — весь этот мир произведения создается поэтическим, художественным сознанием, некоей «преобразующей личностью» — писательским Я.В.В. Виноградов приходит к мысли о разграничении понятий «поэтическая речь» и «речь литературных произведений». Второе шире первого и включает его в себя: «речь литературно-художественных произведений... не совпадает с поэтическою речью. Элементы «поэтического» словоупотребления и словосочетания есть лишь вкрапления в речь литературно-художественных произведений» (Виноградов 1980, 241). Поэтическая речь, по мысли ученого, и является искомой величиной, а путь к созданию учения о поэтической речи пролегает через опытную дисциплину о речи литературно-художественных произведений. «Только через исследование приемов словесной организации литературных произведений можно приблизиться к раскрытию поэтических форм языка вообще, чтобы замкнуть принципиальное выяснение их природы в особую дисциплину о поэтической речи» (Виноградов 1926, 48).
Таким образом, речь литературных произведений, по мысли ученого, служит своего рода «опытным полем», на котором собираются для дальнейшего изучения формы поэтической речи особые органические элементы художественного произведения, найденные в процессе анализа его (произведения) композиционной структуры. Для лингвостилистического анализа В.В. Виноградовым был предложен метод, обратный социально-лингвистическому исследованию элементов общеязыковой системы. Такой метод предполагал движение от сложного к простому, от художественного целого к стилистическим единицам: анализ последних должен идти «до тех пор, пока предельные части структуры не распадутся в синтаксическом плане на синтагмы, а в лексико-фразеологическом плане на такие отрезки, которые уже нечленимы для выражения индивидуального смысла в строе данного литературного произведения. И все эти элементы или члены структуры литературного произведения рассматриваются и осмысляются в их соотношениях в контексте целого» (Виноградов 1981, 278). Только такой анализ может учитывать особое свойство языковых элементов художественной структуры, их подчиненность эстетическому единству, их «спаянность» с ним, и потому он плодотворен для осмысления индивидуально-стилистических целей и задач употребления языкового материала, для уяснения последовательности и правил соединения и движения элементов в композиции. В круг же частных задач лингвостилистического анализа входит изучение средств и способов языкового изображения, создающихся посредством художественного использования элементов всех языковых уровней.
Важной проблемой художественного творчества является соотношение и взаимосвязи между авторским словом и словом героя: автор также является языковой личностью, и то, что говорят, делают, о чем размышляют его герои, в той или иной степени неизбежно несет на себе отпечаток личности автора, его личного социального, психологического, литературоведческого опыта, его предпочтений и пристрастий. Для мастера слова добиться максимального эффекта объективности своих персонажей, пользуясь приемом остранения (термин В. Шкловского), было показателем высокого уровня словесно-художественного мастерства. «Остранение — это показ предмета вне ряда привычного, рассказ о явлении новыми словами, привлеченными из другого круга к нему — отношений» (Шкловский 1929, 215—216). Остранение в прозе Чехова выступает как продуманная и осознанная авторская точка зрения. В письме А.С. Суворину писатель замечал: «Вы браните меня за объективность <...> Вы хотите, чтобы я, изображая конокрадов, говорил бы: кража лошадей есть зло. Но ведь это и без меня давно уже известно. Пусть судят их присяжные заседатели, а мое дело показать только, какие они есть».
Принципы и уровни описания языковой личности были представлены в монографии Ю.Н. Караулова «Русский язык и языковая личность». Структура языковой личности (Караулов 1987) складывается из трех уровней:
1) вербально-семантического, представленного лексиконом, включающим и фонд грамматических знаний личности;
2) лингво-когнитивного, отражающего тезаурус личности, в котором запечатлен «образ мира », или система знаний о мире;
3) мотивационного, передающего прагматикон личности, т. е. систему ее целей, мотивов, установок и интенциональностей.
Ю.П. Караулов считает, что язык писателя — это модель языка вообще, языка соответствующей эпохи, но не языка отдельной индивидуальности. Писатель выступает в своих произведениях не как единая целостная личность, а как множество говорящих и понимающих личностей.
Художественный текст создается определенной языковой личностью, которая отбирает словесные формы и организует их эстетически. Через авторское сознание (и языковое, в том числе) пропущены все предметы и люди внешнего мира; оно их отбирает, располагает по значительности, интерпретирует, облекает в словесные формы. Языковое содержание личности — один из элементов многоликого авторского Я.
Структура авторского Я многомерна, она включает следующие компоненты:
1) философско-мировоззренческий — передает образную интерпретацию жизни и ее проблем, идейно-эстетическую направленность творчества;
2) социокультурный — отражает исторически сложившийся опыт данной личности;
3) аксиологический — ценностные ориентации личности: философские, нравственные, этические;
4) прагматический — цели, мотивы, установки личности;
5) вербальный (психолингвистический) — отражает лексикон личности, речевые потенции, способности к ассоциативно-образному словесному выражению;
6) психологический — передает психический склад личности (ее способности, характер, темперамент, самооценку, индивидуальный стиль мышления).
Структура автора и связанная с ней гамма экспрессивно-речевых красок различны в разных видах художественной прозы и стиха. Меняется состав компонентов, их соотношение; одни становятся доминантными, эстетическими значимыми, другие — фоновыми, второстепенными, благодаря чему «художественная действительность по приемам своей организации узнается как форма творчества того или иного писателя» (Виноградов 1981, 320).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |