Современные исследователи выделяют антонимические структуры, обладающие специфическими параметрами: антонимическая парадигма, антонимический блок и антонимическое семантическое поле (Диброва, Донченко, 2000).
3.1. Антонимическая парадигма
В основе антонимической парадигмы находится общий интегральный признак (или признаки), а также дифференциальный признак (или признаки), несущий в себе противопоставленность значений. Специфической особенностью антонимической парадигмы является ее парность. Интегральные семы извлекаются из лексических значений антонимов, при этом они могут принадлежать или не принадлежать к той же самой частеречной семе.
Основополагающими для отнесения той или иной лексемной пары к антонимической парадигме принято считать следующие параметры: Лексико-семантические:
1) отнесенность к одной лексико-семантической группе;
2) наличие противоположной семантики.
Грамматические:
1) принадлежность к одной / различным частям речи;
2) одинаковая / сходная лексическая сочетаемость;
3) замкнутость структуры.
Функциональные:
1) одинаковая / различная стилистическая окраска;
2) регулярная / нерегулярная совместная воспроизводимость в речи.
В парадигматическом плане у антонимов обнаруживаются сходные смысловые структуры и компонентный состав значений, что соответствует высокой степени совпадения дистрибуции этих лексических единиц.
Антонимам свойственно преимущественно контактное употребление в определенных контекстах, в которых раскрываются их важнейшие функции в творчестве А.П. Чехова, например, функция противопоставления, взаимоисключения: Это не народ, а какие-то химики свинячие (Умный дворник); чередования: После блинов осетровую икру ели, а после ухи куропаток с подливкою (Торжество победителя); превращения одной противоположности в другую: Как мал, и какой уже большой подлец! (Злой мальчик); противоречия как совмещения противоположных начал: Но, господа, любил я ее не за красоту и не за добрый нрав (В почтовом отделении); или же охвата всего класса предметов, явления, действия, свойства, качества с помощью указания на их противоположности: Она смотрелась в него дни и ночи, не переставая, смотрелась даже, когда пила и ела (Кривое зеркало).
Параметры антонимической парадигмы в творчестве А.П. Чехова таковы.
1. Квантитативный состав членов антонимической парадигмы:
а) слово и слово: Передним фасадом обращен он (флигель. — К.Ц.) к больнице, задним — глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями (Палата № 6); Теперь-то он червячком глядит, убогеньким, а прежде что было! (Торжество победителя);
б) слово/слова — свободное сочетание: Что у тебя на плечах: голова или другой какой предмет? (Панихида); ...Бородка... погладить и почесать ее гребнем нельзя, можно разве только пощипать (Кошмар);
в) свободное словосочетание — свободное словосочетание: Жил он, как и все, на деревне, в собственной избе, пользовался наделом, но не пахал, не сеял и никаким ремеслом не занимался (Агафья); Среди этой артистической, свободной и избалованной судьбою компании, правда деликатной и скромной, но вспоминавшей о существовании каких-то докторов только во время болезни... (Попрыгунья);
г) слово/свободное словосочетание — фразеологическая единица: И вы думаете, зевать буду или пустяки с бабами болтать? (Умный дворник).
2. Морфологическая выраженность членов антонимической парадигмы. Здесь различаются:
а) однокорневая (грамматическая) антонимия;
б) разнокорневая (лексическая) антонимия;
в) межчастеречная антонимия.
По мнению исследователей антонимии, лексическая противопоставленность пронизывает все части речи. Грамматическая (или однокорневая, аффиксальная) противопоставленность связана с тем, что к корню слова присоединяются противоположные по семантике префиксальные образования. Иными словами, в составе частеречной антонимии рассмотрены лишь однокорневые соответствия.
В прозе А.П. Чехова встречается как одночастеречная, так и разночастеречная антонимия.
Одночастеречная грамматическая антонимия выражена однокорневыми антонимами.
Примеры однокорневой антонимии: Это, впрочем, не дом, а домик (Приданое); Дверь тоже как-то конфузливо то отворялась на вершок, то затворялась (Приданое).
Разнокорневая лексическая антонимия может быть представлена: а) существительными: Его бритое, жирное и бугристое от когда-то бывших прыщей лицо на сей раз выражает два противоположных чувства: смирение перед неисповедимыми судьбами и тупое, безграничное высокомерие перед мимо проходящими чуйками и пестрыми платками (Панихида);
б) прилагательными: ...Среди этой компании Дымов казался чужим, лишним и маленьким, хотя был высок ростом и широк в течах (Попрыгунья); В своих суждениях о людях он клал густые краски, только белую и черную, не признавая никаких оттенков... (Палата № 6); Черты лица его были крупны, но ясны, выразительны и мягки, как у женщины (Агафья); Да он, барыня, старый! ...Да на что тебе молодой? (Кухарка женится); Эраст Иваныч, не говоря ни слова, уходит, и до сих пор еще у него на одной половине головы волосы длинные, а на другой — короткие (В цирульне);
в) глаголами и глагольными формами: Так началась и завершилась искренняя потуга к полезной деятельности одного из благонамеренных, но чересчур сытых и не рассуждающих людей (Кошмар); Дорогой бахромчатый веер трещит в ее судорожно сжатой руке, pince-nez то и дело спадает с ее хорошенького носика, брошка на груди то поднимается, то опускается, точно ладья среди волн (Загадочная натура); Ты ее хоть хвали, хоть брани — ей все равно! (Дочь Альбиона). Одному, активно направленному члену оппозиции, может противостоять другой, направленность которого не выражена: У одного извозчика, малого с рябым, исцарапанным лицом, лежала на коленях мокрая гармонийка: играл и машинально перестал (Осенью);
г) наречиями: Садитесь, батюшка, — начал он более развязно, чем приветливо, придвигая к столу кресло (Кошмар); Прежде, при отце, Иван Дмитрич, проживая в Петербурге, где он учился в университете, получал 60—70 рублей в месяц и не имел никакого понятия о нужде, теперь же ему пришлось резко изменить свою жизнь (Палата № 6); Тогда ты, а теперь я... (Торжество победителя); Сегодня примешь тридцать больных, а завтра, глядишь, привалило их тридцать пять, послезавтра сорок, и так изо дня в день, из года в год, а смертность в городе не уменьшается, и больные не перестают ходить (Палата № 6).
Межчастеречная антонимия — антонимия, основанная на противопоставлении слов, принадлежащих к различным частям речи. Межчастеречная антонимия характеризуется асимметричностью и нетипичностью, в особенности она свойственна речи художественных произведений. Е.Н. Миллер (1990) выделяет противопоставления в антонимической паре: существительное и прилагательное, глагол и существительное, глагол и прилагательное. В то же время она считает, что межчастеречная антонимия употребляется систематически и закономерно в русском языке, и поэтому она есть явление и речи, и языка.
В составе межчастеречной антонимии встречаются следующие случаи:
а) существительное и прилагательное: Козулина вы не знаете; для вас, быть может, он ничтожество, нуль, для нашего же брата, не парящего высоко под небесами, он велик, всемогущ, высокомудр (Торжество победителя);
б) существительное и глагол: Вероятно, с хозяйкой припадок... — подумала Машенька, — или с мужем поссорилась... (Переполох);
в) существительное и наречие: Пойми, матушка, что уж ежели молодой человек действует не прямо, а через женщин, то, стало быть, он дрянь! (Дамы).
Случаи разночастеречной антонимии возникают в оксюморонных сочетаниях — стилистических фигурах, где понятию приписывается признак, несовместимый с этим понятием. Оксюморонная антонимия в прозе А.П. Чехова возникает в случаях с употреблением межчастеречной антонимии, так как в подавляющем большинстве случаев в основе оксюморона находятся согласование или управление как вид подчинительной связи: И он напишет ей... Свое письмо начнет так: «Милая моя крыса...» (Учитель словесности); «Нищий богач» (Орден); «от радости помер» (Отставной раб).
3.2. Антонимический блок
Антонимическим блоком называется структурно-содержательная единица текста, целостная по смыслу, рамочно-организованная и относительно самостоятельная по своему содержанию относительно контекста употребления. Антонимический блок строится на основе языковой и/или речевой антонимии.
Антонимические блоки характеризуются включением иерархически зависимых друг от друга или же параллельных в своей позиции парадигм и могут быть составлены из антонимических парадигм:
А: И теперь мы оба, я и жена, сидим перед зеркалом, и, не отрываясь ни на одну минуту, смотрим в него: нос мой лезет на левую щеку, подбородок раздвоился и сдвинулся в сторону, но лицо жены очаровательно — и бешеная, безумная страсть овладевает мною.
Б: — Ха-ха-ха! — дико хохочу я.
А жена шепчет едва слышно:
Как я прекрасна! (Кривое зеркало).
В примере А друг другу противопоставлены описание лица персонажа рассказа и лица его жены: нос мой лезет на левую щеку, подбородок раздвоился и сдвинулся в сторону, но лицо жены очаровательно.
В примере Б противопоставление строится на основе окказиональной антонимии сказуемых: дико хохочу я — жена шепчет едва слышно.
Другой случай антонимического блока:
Я ощущал щемящую боль... Но все это было непродолжительно. Светлые воспоминания быстро стушевывались под напором тяжелых воспоминаний. Какая поэзия прошлого могла устоять перед грязью настоящего? И теперь, покончив с Ольгой, я далеко уже не так глядел на эту «поэзию», как прежде... Теперь я глядел на нее как на оптический обман, ложь, фарисейство... и она утратила в моих глазах половину прелести (Драма на охоте).
Вышеприведенный антонимический блок основан на антитетичности двух временных пространств в жизни героя: поэзия прошлого — грязь настоящего. Находясь в центре антонимической структуры, прошлое и настоящее окружаются дополнительными конструкциями, уточняющими и стилистически окрашивающими их. Светлые воспоминания антитетичны настоящей жизни, которая представлена как оптический обман, ложь, фарисейство. В тексте присутствует сразу несколько антонимических парадигм: светлые воспоминания — тяжелые воспоминания; поэзия прошлого — грязь настоящего («поэзия») оптический обман, ложь, фарисейство; теперь — прежде; при этом, как можно видеть, наряду с антонимией может присутствовать и текстовая синонимия: грязь настоящего («поэзия») оптический обман, ложь, фарисейство. Антонимы являются коррелятами к каждой из единиц, синонимичных друг другу: поэзия прошлого — грязь настоящего; поэзия прошлого — «поэзия»; поэзия прошлого — оптический обман, ложь, фарисейство и т. д. Языковые антонимы светлые воспоминания — тяжелые воспоминания, поэзия прошлого — грязь настоящего «обволакиваются» авторской текстовой противопоставленностью, представленной оксюмороном: поэзия прошлого утратила... половину прелести.
Ср. еще: Наступило молчание... Он с сознанием своей силы, величавый, гордый, с губительным ядом в руке, я с сознанием своего бессилия, жалкий, готовый погибнуть — оба молчали... Он впился в мое бледное лицо своими буркалами, я избегал его взгляда... (Пережитое).
К характерным признакам антонимического блока относятся:
1) множественные противопоставления предметов, процессов, признаков и отношений;
2) организация противопоставлений в относительно законченную смысловую структуру, автономную по отношению к окружающему контексту;
3) наличие смысловых центров;
4) итоговое, завершающее смысл блока предложение (предложения);
5) гиперо-гипонимическая организация антонимии в блоке;
6) эксплицитно-имплицитная выраженность антонимии;
7) однородность тематики блока и использование блока как сюжета миниатюры;
8) поэтическая функция блока, заключающаяся в выборе слов для создания эстетических образов.
Центральная идея блока предстает как антонимическая единица особым образом организованного текста, для которого характерны соотношения как одиночных антонимов, так и антонимического многочлена, в центре которого находится противительный член, окруженный зависимыми от него словами.
Кроме противоположности семантики, необходимым условием для отнесения оппозиции к разряду антонимической является соотносительность семантики. Семантической основой соотносительной связи являются соответствующие ей значения: сравнения, сопоставления, противопоставления, соответствия (несоответствия), идентификации, отождествления, тождества, конкретизации и под.
3.3. Антонимическое поле
Самой объемной ономасиологической и семантической группировкой слов является семантическое поле. «Семантическое поле — это иерархическая организация слов, объединенных одним родовым значением и представляющих в языке определенную семантическую сферу» (Новиков 1997, 458—459). Ономасиологическим свойством семантического поля является то, что в его основе находится родовая сема, или гиперсема, обозначающая класс объектов. Семасиологическая характеристика поля заключается в том, что члены поля соотносятся друг с другом по интегрально-дифференциальным признакам в своих значениях. Это позволяет их объединять и различать в пределах одного семантического поля.
Семантическое поле отличается от антонимической парадигмы, а также антонимического блока следующими параметрами:
а) парадигма, включая и лексико-семантическую группу, имеет в своем составе однозначные соотношения лексических единиц (синонимия / антонимия / гиперо-гипонимия и др.); семантическое поле представляет собой свободную и достаточно гибкую организацию многозначных, блочных соотношений на основе гиперо-гипонимии, синонимии / антонимии и др.;
б) парадигма — это объединение грамматически однородных лексических единиц (имен существительных, прилагательных, глаголов и др.); семантическое поле может быть представлено грамматически разнородными лексическими единицами;
в) парадигма является относительно обособленной лексико-семантической организацией; текстовое семантическое поле в своих наиболее удаленных от общего родового значения зонах соприкасается и пересекается с другими полями, образуя смежные синкретичные пространства; антонимическое поле охватывает законченный текст, включая в свой состав как антонимические парадигмы, так и антонимические блоки, поскольку составляющая компонента поля — антонимический блок.
В зависимости от частеречного состава выделяются следующие структурные типы поля:
1) лексико-семантическое поле (одночастеречное), состоящее либо из имен существительных, либо имен прилагательных, либо глаголов и др.;
2) лексико-грамматическое поле (разночастеречное), включающее в свой состав различные части речи: имя существительное и глагол, или же глагол и прилагательное и т. д.;
3) лексико-словообразовательное семантическое поле, объединяющее в себе словообразовательные дериваты.
В зависимости от семантики лексических единиц, составляющих внутреннее содержание поля, могут различаться следующие структурно-семантические подтипы поля:
1) поле однотипного состава, в которое входят синонимическое семантическое поле, антонимическое семантическое поле, гиперо-гипонимическое семантическое поле и др.;
2) поле разнотипного состава, или иначе синкретичное поле, имеющее в основе смысловой организации гиперо-гипонимическую структуру, которая наполняется синонимическими, антонимическими и прочими парадигмами.
Собственно семантическая структура поля может состоять из следующих частей:
1) ядра поля, представленного родовой семой, или гиперсемой. Гиперсема поля — это семантический компонент высшего порядка, организующий вокруг себя семантическое развертывание поля. Родовая сема может быть обозначена как гипероним — имя с родовым понятием, имеющее наиболее обобщенное значение в поле, при этом замена гиперсемы гиперонимом может быть произведена для однотипности и удобства анализа отношений в поле;
2) центра поля, который состоит из единиц, имеющих интегральное, общее с ядром и друг с другом значение; единицы разграничиваются с ядром и другими рядоположными единицами при помощи дифференциальных значений. Единицы центра, или гипонимы первого порядка, более сложны по своей семантике и конкретизируют при помощи своих лексем ядро поля;
3) периферии поля, включающей в свой состав единицы (гипонимы второго порядка), наиболее удаленные в своем значении от ядра. Периферийные единицы зачастую выступают в контекстуальном значении в том случае, если поле строится по определенному тексту произведения. Кроме того, именно периферийные слои поля образуют связующее звено с другими полями, организуя лексико-семантическую непрерывность языковой системы;
4) фрагментов (секторов) поля, представляющих собой вертикальную центро-периферийную структуру, которая по своей семантике образует отдельную гиперо-гипонимическую структуру однотипного / разнотипного состава.
В основе настоящего исследования лежит изучение лексико-грамматических синкретичных синонимо-антонимических полей, выстроенных на основе иерархических структур вокруг ядра, которое включает персонаж произведения / два персонажа, номинации которых образуют антонимическую парадигму, и объединяет вокруг себя лексемы на основе общего родового семантического признака. Таким образом, лексико-грамматические синонимо-антонимические поля оказываются построенными на основе персонажных зон рассказов А.П. Чехова.
Термин «персонажные зоны» вводится для обозначения закрытых, имеющих определенные границы групп, объединенных общностью отношения к одному / парадигме персонажей, выстроенных в рамках лексико-семантических и лексико-грамматических полей.
Лексико-семантические и лексико-грамматические поля в состоянии объединить сведения между номинацией персонажа и всем, что в художественном произведении имеет отношение непосредственно к нему.
Тематическая и гиперо-гипонимическая парадигмы в силу собственной семантики не имеют возможности выразить все многообразие персонажной зоны, объединенной вокруг ядра. Авторский текст входит в состав лексико-грамматического поля; он может находиться в различных фрагментах поля: в ядре, центре, а также в областях периферий.
Моделирование пространства лексико-грамматического поля заключается как в обнаружении всех членов поля в текстовом пространстве рассказов А.П. Чехова, так и в верном установлении внутренних соотношений между этими членами. «Краевая», периферийная антонимия, завершая конструируемую модель и входя в смысловые отношения с ядерно-центровыми группировками членов, создает ментальный мир антитетичности определенной темы.
Истолкование компонентных зависимостей в полях позволяет вскрыть общую картину антитетичных отношений во всем пространстве рассказа. Поэтика одного антонимического поля представляет в наглядной модели поэтику противоположности в развитии определенного содержания, в поле сгруппированы как члены парадигмы, так и члены блоков в их языковом и/или речевом употреблении. Совокупность антонимических полей раскрывает антонимическое пространство рассказов в целостном объединении, благодаря чему отдельные парадигмы, антонимические блоки текста предстают в тематической организации единого поля.
Ян Мукаржовский в статье «К методологии литературоведения» поставил вопрос: существующий спор между личностным и объективным пониманием науки — это источник научной изобретательности, фактор, обусловливающий развитие науки? Сам же он отвечает на него следующим образом: «Это, разумеется, так, но ценность результатов творческих усилий зависит в науке не от личности исследователя, не от индивидуальных качеств процесса его мысли, а от его интеллектуальной и, следовательно, объективной способности овладеть материалом по возможности без остатка и вместе с тем не насильственно организовывать его, исходя из единого общего смысла» (Мукаржовский 1996, 423). Мысль Я. Мукаржовского об объективности интеллектуальной исследовательской деятельности имеет прямое отношение к моделированию антонимических полей на основе художественной прозы рассказов А.П. Чехова. Творческий характер исследования моделируемого заключается как в обнаружении всех членов поля в текстовом пространстве рассказов А.П. Чехова, так и в верном установлении внутренних соотношений между этими членами.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |