Высказывались разные мнения о том, что считать началом чеховской драматургии.
«С «Чайки» начинается Чехов — зрелый драматург, смелый театральный новатор...» — утверждал В. Ермилов1.
«Чехов начинается с «Иванова» — озаглавил свою статью споривший с ним Леонид Малюгин2.
Но Чехов — просто Чехов, отвлекаясь от вопроса об истинности, подлинной зрелости и т. д., — начинается не с «Чайки» и не с «Иванова», а с первой юношеской пьесы «Безотцовщина» (примерно 1878—1881 года).
Написана эта пьеса восемнадцатилетним юношей, но она изо всех сил старается выглядеть взрослой. Ее цель — не позабавить, а, скорее, потрясти зрителя.
«При переписке <пьесы> у меня от волнения холодело под сердцем», — вспоминал позднее младший брат Чехова Михаил Павлович3. Не будем пока говорить о недостатках и достоинствах первого дошедшего до нас драматургического опыта Чехова. Важнее другое: самый факт появления этой пьесы разрушает привычное представление: Чехов, мол, начинается не с Чехова, а с Антоши Чехонте. Его творческий путь — к Чехову.
Если говорить о драматургии — здесь все не так. Или не совсем так. И начинает писатель не с шуток, а с намерения создать нечто сугубо серьезное.
Можно сказать, что Чехов-драматург начинается не с Антоши Чехонте, но с попытки сразу стать Чеховым.
Обращаясь к первой пьесе, во многом незрелой, мы уже вступаем на чеховскую почву. Испытываешь такое чувство, будто рассматриваешь детскую фотографию великого человека, — в лице уже намечаются те черты, которые будут узнаваться в его позднейших фото и портретах. Без них нельзя себе представить лицо писателя.
Первый драматургический опыт таит в себе многие мотивы, образы, ситуации, которые возродятся потом, во «взрослых» пьесах.
В этом — важная черта творчества драматурга: органичность. Чем крупнее художник, тем более можно сравнить все написанное им с цельным произведением.
Бессмысленно оценивать «Безотцовщину» с абстрактной, общехудожественной точки зрения. Надо, видимо, прочитать ее как первую главу того целого, каким является драматургия Чехова. Увидеть в первой пьесе тот круг образов, представлений, с которым он входит в литературу и с которым не расстанется в последующие годы. И тогда многое, что само по себе кажется слабым, наивным, малоубедительным, выступит и как некий предмотив, предобраз, которые будут развертываться, преображаясь, многие годы.
Прежде всего это образ главного героя — Платонова.
Примечания
1. Ермилов В. Драматургия Чехова. М., «Сов. писатель», 1948, с. 3. (В дальнейшем описание этого издания, а также и всех других при повторном упоминании дается в сокращенном виде.)
2. Малюгин Л. Чехов начинается с «Иванова». — «Вопр. лит.», 1961, № 5, с. 94. Статья вошла в сборник его статей «Театр начинается с литературы» под названием «Первая глава» (М., «Искусство», 1967, с. 149—164).
3. Чехов М.П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Изд. 4-е. М., «Моск. рабочий», 1964, с. 105—106.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |