Прошло несколько лет со дня постановки «Лешего» в театре Абрамовой (27 декабря 1889 года), и в 1896 году, 2 декабря, Чехов пишет Суворину о корректуре тома своих пьес: «До сих пор я прокорректировал только «Иванова» и водевили; остались еще не набранными две большие пьесы: известная Вам «Чайка» и не известный никому в мире «Дядя Ваня».
Эта еще никому не известная тогда пьеса представляла собою коренную переделку «Лешего». Когда она была осуществлена? Тут мнения расходятся. Высказывались три точки зрения.
Первая: Чехов переделал «Лешего» в «Дядю Ваню» в 1896 году, то есть когда он впервые сообщил о «Дяде Ване» Суворину.
С.Д. Балухатый опубликовал в 1926 году статью «Этюды по истории текста и композиции чеховских пьес», где говорил: «Пьеса «Дядя Ваня» автором не датирована. Однако, на основании писем Чехова, мемуаров о нем и др. источников, пьесу можно датировать следующим образом: «Дядя Ваня» был написан после написания «Чайки» (законченной в июле 1896 г.), но до постановки ее на Александринской сцене (17 окт. 1896 г.)»1.
Эту мысль исследователь подтвердил в своих последующих работах2.
Ссылка его на мемуаристов может быть проиллюстрирована свидетельством М.П. Чехова. Говоря о неудачной постановке «Лешего» в 1889 году, автор воспоминаний замечает: «Брат Антон тогда же снял «Лешего» с репертуара, долго держал его в столе, не разрешая его ставить нигде, и только несколько лет спустя переделал его до неузнаваемости, дав ему совершенно другую структуру и заглавие»3.
С точкой зрения С.Д. Балухатого, подкрепленной свидетельством младшего брата писателя, не согласилась Н.И. Гитович. В своей «Летописи» она приводит письмо С.П. Дягилеву 20 декабря 1901 года, в котором «Дядя Ваня» датируется 1890 годом4.
Правда, можно предположить, что дата — 1890 год — относится к первой редакции пьесы — к «Лешему»5.
Н.И. Гитович возражал В.Я. Лакшин. В книге «Толстой и Чехов» он обратил внимание на некоторые заметки из дневника и записной книжки Чехова примерно августа—сентября 1896 года, вошедшие затем в текст «Дяди Бани»: о Меньшикове — «в сухую погоду ходит в калошах, носит зонтик» (Войницкий почти в тех же словах говорит о Серебрякове); о бездарном ученом, тупице, прослужившем 24 года — ср. слова о Серебрякове того же Войницкого; высказывание Астрова — «нормальное состояние человека — это быть чудаком»6.
Можно добавить и новые подтверждения того, что Чехов переделывал «Лешего» в «Дядю Ваню» осенью 1896 года. Раскроем первую записную книжку. Вот запись, на которую ссылается В.Я. Лакшин:
«Бездарный ученый, тупица, прослужил 24 года, не сделав ничего хорошего, дав миру десятки таких же бездарных узких ученых, как он сам. Тайно по ночам он переплетает книги — это его истинное призвание; здесь он артист и испытывает наслаждение. К нему ходит переплетчик, любитель учености. Тайно по ночам он занимается наукой» (I, 65, 3).
Эта запись идет за последними заметками к «Чайке», что подтверждает мнение С.Д. Балухатого: «Дядя Ваня» писался после того, как была закончена работа над «Чайкой» (но до ее постановки).
Действительно, здесь трудно не уловить ассоциации с Серебряковым, бездарным ученым, прослужившим двадцать пять лет.
Несколькими страничками спустя — запись о нормальном состоянии человека — «быть чудаком» (I, 69, 5).
А двумя заметками выше, на той же 69-й страничке — заметка: «Гимназист: это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности» (I, 69, 3).
Откуда эти слова?
В «Лешем» Дядин, по прозвищу Вафля, говорит: «Это не секрет и не покрыто мраком неизвестности, что жена моя бежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по причине моей непривлекательной наружности...»
Переделывая «Лешего» в «Дядю Ваню», Чехов переписывает это место. Телегин — новая фамилия Вафли — рассказывает: «Жена моя бежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по причине моей непривлекательной наружности».
Выражение «не покрыто мраком неизвестности» Чехов снял. Именно в этот период, когда в записной книжке намечались мотивы «Дяди Вани», он занес и «мрак неизвестности», вычеркнутый при переделке «Лешего»7.
Перед нами еще один штрих, говорящий в пользу того, что Чехов именно в это время — август—сентябрь 1896 года — работал над «Лешим», перерабатывал его в новую пьесу.
Примеры, приведенные В.Я. Лакшиным, не убедили Н.И. Гитович. Она ответила статьей, где привела новые аргументы, опровергающие, по ее мнению, принятую датировку «Дяди Вани» (1896-м годом)8.
Относительно тех заметок 1896 года в записных книжках, которые относятся к «Дяде Ване», Н.И. Гитович замечает: «...Это ничего не доказывает. Таких записей могло бы быть и больше. Чехов, вероятно, вносил исправления в старую пьесу перед посылкой ее в типографию и, уж несомненно, правил ее в корректуре. <...> Из писем Чехова мы знаем, что даже свои новые произведения он всегда правил в корректуре» — и приводит соответствующие высказывания9.
Однако заметки к пьесе — иного характера, они находятся на более ранней, черновой стадии работы.
Взглянем с этой точки зрения на запись: «Чудаки казались ему прежде больными, а теперь он считает, что это нормальное состояние у человека — быть чудаком» (I, 69, 5).
В четвертом действии «Дяди Вани»:
«Войницкий (глядя на дверь). Нет, сумасшедшая земля, которая еще держит вас!
Астров. Ну и глупо.
Войницкий. Что ж, я — сумасшедший, невменяем, я имею право говорить глупости.
Астров. Старая шутка. Ты не сумасшедший, а просто чудак. Шут гороховый. Прежде и я всякого чудака считал больным, ненормальным, а теперь я такого мнения, что нормальное состояние человека — это быть чудаком. Ты вполне нормален».
Сравнивая заметку в записной книжке с окончательным текстом, видишь: перед нами — пример не правки текста, не доделки в корректуре, но именно авторской работы. Так записывал Чехов наброски к новым произведениям.
Связь между черновой записью («Чудаки казались ему...») и окончательным текстом не прямая, и мысль намечена как раздумье о герое («казались ему»), но не как его непосредственное высказывание.
Все это мало похоже на ту правку, отделку текста, которую имеет в виду Н.И. Гитович.
Есть еще одна точка зрения, третья: Чехов переделал «Лешего» не в 1896 году и не весной 1890 года (март—апрель), как полагает Н.И. Гитович, а на обратном пути с Сахалина; иначе говоря, — во второй половине октября—ноябре 1890 года. Такую мысль высказал А. Лукашевский10.
Доказательств у автора нет, это лишь предположение.
Итак, амплитуда разногласий в дискуссии о датировке «Дяди Вани» довольно большая — 1890-й или 1896 год?
Мы видели, что, работая над «Лешим» в 1889 году, Чехов вносил разные поправки, но все они не выходили за пределы определенного круга сюжетных и образных мотивов. В «Дяде Ване» круто изменилось само течение сюжета.
Мог ли Чехов спустя столь короткое время так радикально изменить пьесу, перестроить ее — перейдя от микропоправок к существеннейшей переделке?
Думается, здесь требовались не месяцы, а годы. Но чтобы убедиться в этом, нужно, очевидно, посмотреть, какие же изменения претерпела пьеса, превратившись из «Лешего» в «Дядю Ваню». И чем более серьезными, принципиальными окажутся — при сопоставлении двух пьес — различия, тем больше аргументов в пользу первой, от С.Д. Балухатого идущей, точки зрения: Чехов переделал «Лешего» в «Дядю Ваню» в 1896 году, после того как кончил работать над «Чайкой» (и до ее александринского провала)11.
Примечания
1. Поэтика. Л., «Academia», 1926, с. 148.
2. Балухатый С. Проблемы драматургического анализа. Чехов. — В кн.: Вопросы поэтики. Вып. 9. Л., «Academia», 1927, с. 106, 178. См. также его книгу «Чехов драматург» (Л., ГИХЛ, 1936, с. 162), где пьеса датируется 1896 годом.
3. Чехов М.П. Вокруг Чехова, с. 200.
4. Гитович Н.И. Летопись жизни и творчества А.П. Чехова, с. 282—283, 687.
5. Именно так и объяснял это А.П. Скафтымов (см. его комментарий к «Дяде Ване» в 11-м томе (М., ГИХЛ, 1948) 20-томного Полного собрания сочинений и писем А.П. Чехова, с. 578—579.
6. Лакшин В. Толстой и Чехов. М., «Сов. писатель», 1963, с. 209.
7. Выражение «мрак неизвестности» не будет Чеховым забыто — оно войдет в монолог Лопахина в третьем действии «Вишневого сада»: «Это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности...» Кстати сказать, пример очень характерной для поэтического хозяйства Чехова, у которого не пропадает ни одна нужная «мелочь».
8. Гитович Н. Когда же был написан «Дядя Ваня»? — «Вопр. лит.», 1965, № 7, с. 130—136.
9. Гитович Н. Когда же был написан «Дядя Ваня»? — «Вопр. лит.», с. 133.
10. Лукашевский А. Переставим слагаемые. — «Лит. учеба», 1978, № 6, с. 202—204.
11. Обоснованно поддерживают эту точку зрения Г. Бердников в книге «Чехов-драматург» (изд. 2-е, доработ. М., «Искусство», 1972, с. 169—170) и И.Ю. Твердохлебов (Чехов А.П. Соч., т. 13, с. 387—391).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |