Религиозный ритуал является важной составляющей мира священнослужителей и реализуется в определенном месте. Протопресвитер Александр Шмеман в своей лекции говорил о том, что только А.П. Чехов не проглядел русского священника и что только он из всех русских классиков самый точный в описании церковных обрядов (http://www.pravmir.ru/protopresviter-aleksandr-shmeman-tolko-chehov-ne-proglyadel-russkogo-svyashhennika/). Общеизвестно, что А.П. Чехов был рожден в православной семье, с ранних лет был приобщен к церковной жизни и был знаком с христианским богослужением, с православными обрядами. В одном из писем к И.Л. Леонтьеву он писал:
«Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание: с церковным пением, с чтением Апостола и кафизм в церкви, с исправным посещением утрени, с обязанностью помогать в алтаре и звонить на колокольне <...>» (Чехов — И.Л. Леонтьеву (Щеглову) от 9 марта 1892, Мелихово (Чехов, 1977, т. V, с. 20—21)).
Глубокое познание писателем церковных служб, обрядов, таинств прослеживается в таких рассказах, как «Кошмар», «Панихида», «На страстной неделе», «Перекати-поле», «Архиерей», «Тиф», «Гусев», в повести «Три года». В толковом словаре под редакцией Д.Н. Ушакова ритуал трактуется как «установленный порядок обрядовых действий при совершении какого-нибудь религиозного акта» (БТС, 2008, с. 693). Существуют определенные правила поведения в конкретных ситуациях, которым «человек должен соответствовать, даже несмотря на внутреннее состояние души» (Клопыжникова, Ромах 2008, с. 107). Церковные ритуалы и обряды — это звенья одной системы, которые имеют свои установленные религиозные особенности. Они «определяют внутреннее устройство действия и их определенную четкую очередность» (Полякова 2012, с. 392). Кроме того, в православной церкви установлено семь таинств. Таинствами называются церковные молитвы и священные действия, когда под видимым действием священника на человека невидимо и тайно влияет высшая сила (Вера православная, https://verapravoslavnaya.ru).
А.П. Чехову всегда были интересны ритуальный и символический аспекты религиозных праздников. Писатель в рассказах изображает православные обряды и таинства развернуто или выборочно. Такие различные, оппозитные способы изображения можно продемонстрировать на примере двух рассказов: штриховое описание — в рассказе «Панихида» (1886) и развернутое описание — «На страстной неделе» (1887).
В рассказе «Панихида» А.П. Чехов описывает церковную службу — панихиду, заказанную лавочником Андреем по умершей дочери. Для этого «следует перед началом литургии или накануне вечером подать в церкви записку с именем» (https://vera-isv.com):
«И отец Григорий сердито тычет к глазам его записочку. А на этой записочке, поданной Андреем Андреичем на проскомидию вместе с просфорой, крупными, словно шатающимися буквами написано: «За упокой рабы божией блудницы Марии»» (Чехов, т. IV, с. 352).
Проскомидия — «первая часть литургии» (Христианство, 1994, с. 413), а просфора — «богослужебный литургический хлеб, употребляемый в православии для таинства Евхаристии и для поминания во время проскомидии живых и мёртвых» (там же). На проскомидии из просфор будут вынуты частицы за упокоение, которые в конце литургии будут опущены в святую чашу и омыты кровью Иисуса» (https://verapravoslavnaya.ru).
Панихида в церкви служится после литургии и перед кануном — «особым столиком с изображением распятия и рядами подсвечников», ставится коливо — «поминальное блюдо в православных церквях» (Вера православная, https://verapravoslavnaya.ru):
«Сторож Матвей ставит перед ним столик с коливом, и, немного погодя, панихида начинается» (Чехов, т. IV, с. 354).
Далее А.П. Чехов описывает звуки и изображает прихожан церкви:
«В церкви тишина. Слышен только металлический звук кадила да протяжное пение...» (Чехов, т. IV, с. 354).
В рассказе отсутствует полное и поэтапное описание ритуала, нет детального описания церковной службы, однако за счет отдельных слов — церковных терминов (обозначений явлений и реалий) А.П. Чехов описывает моление об упокоении, панихиду. Антураж такого обряда составляют пение дьячка, звук кадила и тишина церкви, которые представлены с помощью средств изобразительности — эмоционально окрашенных слов. Такой же способ изображения фона церковной службы используется в описании обедни в рассказе «Кошмар» (1886) и в описании Всенощного бдения в рассказе «Архиерей» (1902).
В рассказе «На страстной неделе» представлена исповедь, или покаяние, одно из семи таинств в православной церкви. Описываемая ситуация, в которой женщина приходит на исповедь к священнику, репрезентирует все те действия, которые предписаны церковью при совершении исповеди. Сначала исповедник должен подойти к священнику, стоящему перед аналоем, на котором лежат Евангелие и крест (Вера, электронный ресурс). А.П. Чехов демонстрирует полное, развернутое описание ритуальных действий:
«В щелку между двумя половинками ширмы видно, как дама подходит к аналою и делает земной поклон, затем поднимается и, не глядя на священника, в ожидании поникает головой» (Чехов, т. VI, с. 143).
Глаголы движения и действия представляют невербальные акты исповедующейся в каноническом, установленном порядке: делает земной поклон — то есть касается лбом пола, стоя на коленях, и поникает головой — то есть опускает голову вниз в знак послушания. При описании взгляда писатель использует деепричастие несовершенного вида, что, в свою очередь, указывает на синхронность всех действий исповедующейся: не глядя на священника.
Далее в рассказе А.П. Чехов поочередно описывает действия священника и исповедующейся женщины. Действия священника представляют собой ряд невербальных элементов, которые коррелируют с паралингвистическими характеристиками его речи:
«Вздохнув и не глядя на даму, он начинает говорить быстро, покачивая головой, то возвышая, то понижая свой шепот» (Чехов, т. VI, с. 143).
Священнослужитель говорит шепотом, то есть тихо — это указание на то, что он обязан хранить исповедь в тайне, иначе он может лишиться сана. Глагол шептать определяет силу звучания, ослабленного и приглушенного (Милых, 1958, с. 46). Это демонстрирует описание голоса священника, который охарактеризован у А.П. Чехова по темпу (распространитель глагола — наречие быстро) и тону (деепричастия возвышая и понижая). В данном описании паралингвистическая характеристика голоса священнослужителя воспроизводит норму церковного канона, которая предписывает священнику хранить тайну исповеди и воздействовать на исповедующегося, чтобы наставить на путь истины. Последнее достигается, помимо модификации голоса, с помощью движения головы: покачивая головой. Следующее описание характеризует поведение исповедующегося человека в рамках общения со священником в ситуации исповеди:
«Дама слушает покорно, как виноватая, коротко отвечает и глядит в землю» (Чехов, т. VI, с. 143).
А.П. Чехов обращается к психологическому аспекту исповеди, которая, как гласит церковь, предполагает раскаяние. Это демонстрируется с помощью сравнительного оборота как виноватая, который указывает на чувство вины, важное и необходимое в процессе покаяния и раскаяния для отпущения грехов и очищения как души, так и совести. В то же время продолжается послушание исповедующейся, на что указывают глагольно-наречные сочетания: слушает покорно, коротко отвечает и глядит в землю. А.П. Чехов описывает важное действие священника в таинстве покаяния:
«Но вот священник покрывает ее голову епитрахилью» (Чехов, т. VI, с. 143).
Епитрахиль — «это длинная широкая лента, которую носит священник, совершая богослужения» (Христианство, 1994, с. 113). Принимающий исповедь священник должен накрыть голову исповедующегося человека епитрахилью во время чтения так называемой разрешительной молитвы. У А.П. Чехова представлена эта молитва в каноническом прочтении:
«И аз, недостойной иерей... — слышится его голос... — властию его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих...» (Чехов, т. VI, с. 143).
Необходимо указать, что при чтении разрешительной молитвы священник от имени Бога отпускает исповедующемуся грехи, о которых он рассказал и в которых раскаивается. Однако если при тех или иных обстоятельствах священник торопится, то он имеет право прочитать не всю молитву, а только ее часть — разрешительную формулу, содержащуюся в последней молитве исповеди (https://verapravoslavnaya.ru).
А.П. Чехов далее описывает последние фрагменты исповеди — невербальные кинетические акты, которые надлежит совершить при окончании таинства покаяния, и использует глаголы движения и действия:
«Дама делает земной поклон, целует крест и идет назад» (Чехов, т. VI, с. 143).
Писатель от имени мальчика-рассказчика говорит о важном действии — посте перед исповедью:
«Я отлично знаю, что после исповеди мне не дадут ни есть, ни пить» (Чехов, т. VI, с. 141).
Важно отметить то, что православный религиозный ритуал в произведениях А.П. Чехова представлен не только в церковном пространстве, но и в бытовом — дома. Например, в повести «Три года» (1895) молебен проводится по заказу в пространстве дома. Церковь не приветствует и даже запрещает проведение церковных обрядов вне стен Божьего дома. Проведение православного обряда дома, а не в церкви считалось проявлением народной традиции. А.П. Чехов изображает обряд, используя глаголы действия, которые демонстрируют структуру обряда. С помощью церковно-религиозной лексики, обозначающей церковные предметы, и высказываний из Священного Писания, которые сопутствуют каноническому действию, воссоздается соответствующая атмосфера (см.: Приложение Б, пример № 35).
По структуре молебен представляет собой сокращённый вариант утрени (https://vera-isv.com). Как видно из данного фрагмента, А.П. Чехов, как и в рассказе «На страстной неделе», демонстрирует развернутое описание молебна, показывает его ритуальные составляющие, коррелируя описание обряда с авторскими ремарками, которые визуализируют и характеризуют героев повести.
Проведение религиозного ритуала поминания в пространстве дома представлено и в рассказе «У предводительши» (см.: Приложение Б, пример № 36). А.П. Чехов не показывает ритуал в динамике, а изображает отдельные фрагменты, в которых действия выражены глаголами с указанием объекта — религиозного атрибута: священник надевает черные ризы, дьякон перелистывает требник и закладывает в него бумажки, дьячок раздувает кадило. Далее А.П. Чехов с помощью таких средств, как метафора и эпитет, художественно воссоздает церковную атмосферу, впечатления и эмоции людей. Писатель также обращает внимание на акустику дома, которая, конечно же, не приспособлена к церковному пению. В данном случае это противопоставление помогает создать контекстуальные антонимические пары: резкое, оглушительное и тихое, стройное.
В рассказе «Архиерей» А.П. Чехов изображает преосвященного Петра в Службе «Двенадцати Евангелий». Это великопостное богослужение, совершаемое вечером Страстного Четверга (см.: Приложение Б, пример № 37). Служба посвящена благовестию о страданиях и смерти Спасителя разделена на двенадцать чтений (по числу часов ночи). А.П. Чехов использует экспрессивные выражения: целое море огней, треск свечей, которые являются указанием на то, что при чтении Страстных Евангелий верующие должны стоять с горящими свечками в руках. В свою очередь, фраза — но людей не было видно отсылает к тому факту, что это служение проводится ночью. Чтение Страстных Евангелий обставлено некоторыми особенностями: оно предваряется и сопровождается соответствующим их содержанию пением: «Слава долготерпению Твоему, Господи», возвещается благовестом. Первое евангелие «Ин. 13:31—18:1 (Прощальная беседа Спасителя с учениками и Его первосвященническая молитва за них)» является самым длинным и, по замечанию А.П. Чехова, самым красивым.
В повести «Степь» отец Христофор проводит ритуал чтения кафизм в пространстве природы, что, в свою очередь, характеризует его как добросовестного человека и истинно верящего в христианские идеалы священника: он не может пропустить данный ритуал, независимо от ситуации и обстановки, в которой он пребывает.
Описывая православные ритуалы, А.П. Чехов создает художественный мир. В рассказе «Святою ночью» описано пасхальное служение; писатель совмещает повествование, включающее хронологию того или иного ритуального действия в системе всего служения, с описанием атмосферы, отдельных деталей, которые привносят в рассказ элемент экспрессии (см.: Приложение Б, пример № 38).
Таким образом, выполнение священнослужителями долга и служебных функций, наложенных на них саном, не зависит от пространства, в котором они находятся: это может быть не только в пространстве церкви, но и в доме, а также на фоне природы. Демонстрируя православный ритуал в религиозных обрядах и таинствах, писатель с помощью языковых средств детально и точно описывает его вербальное и невербальное воплощение. А.П. Чехов либо дает развернутое описание религиозных действий священнослужителей и в церковном, и во внецерковном пространствах, либо выборочно описывает отдельные элементы ритуала.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |