В рассказах «Певчие» (1884), «Кошмар» (1886), «Святою ночью» (1986), «Письмо» (1887), «Святая простота» (1985), «Невеста» (1903), в повестях «Степь» (1888) и «Дуэль» (1891) А.П. Чехов представляет развернутый портрет священнослужителя: указывает на возраст, фигуру или рост; описывает лицо или части лица (глаза, бороду, усы, брови, веки), волосы — избирательно у того или иного персонажа; указывает на состояние — физическое или психологическое.
В рассказах «Панихида» (1886), «Канитель» (1885), «У предводительши» (1885), «В бане» (1885) А.П. Чехов не дает развернутый портрет, а описывает или указывает на какую-нибудь определенную деталь лица. В остальных рассказах либо нет описания портрета, либо описание сводится к мимике, взгляду или жесту. В данном случае можно говорить об имплицитных, или скрытых, средствах создания портрета. Как замечает И.А. Быкова, «Чехов намеренно делает огромные пробелы в описании портрета персонажа или вовсе его не дает» (Быкова, 1988, с. 27), в то время как сам читатель дорисовывает портрет в своем воображении, «опираясь на характеристику героя, его поступки, социальное положение, отношение к нему других персонажей» (там же). Имплицитные средства создания портрета священнослужителей уступают место эксплицитным, так как А.П. Чехов в той или иной мере с помощью эксплицитных лексических средств дает такой портрет, который раскрывает сущность персонажа через указание определенных деталей или черт его внешности. В некоторых случаях портрет священнослужителя изображается как с помощью авторской ремарки — развернутого описания, так и с помощью слов другого персонажа.
Говоря об эксплицитных средствах, И.А. Быкова выделяет маркированные и немаркированные лексические средства. В отличие от немаркированной лексики, «использования определенным образом связанных тематических групп существительных и некоторых качественных прилагательных, являющихся нейтральными, общеязыковыми средствами и не передающих авторского отношения к персонажу» (Быкова, 1988, с. 30), то есть передающей объективное чеховское описание портретных черт, маркированная лексика «дает авторскую оценку субъекту описания» (там же), что проявляется в использовании средств изобразительности. Портрет священнослужителей изображается в равной степени как с помощью немаркированной, так и маркированной лексики в одном фрагменте. Такое сцепление позволяет более точно, изобразительно и экспрессивно передать образ, охарактеризовать натуру священнослужителя, тем самым соотнеся внешность с действиями и поступками.
Внешний портрет священнослужителя в рассказах и повестях А.П. Чехова необходимо рассматривать на разных тематических уровнях.
1. Слова, обозначающие рост и телосложение. Параметры телосложения служат не только для обозначения физиологических особенностей священнослужителя (а также церковнослужителя), но также для отражения его характера и внутреннего состояния. Оппозиция слов «высокий — маленький», которыми А.П. Чехов обозначает рост того или иного персонажа, является примером контекстуальной антонимии, так как слову низкий А.П. Чехов предпочитает употребление слова маленький:
Послушник Иероним из рассказа «Святою ночью»: «Это был высокий человек <...>» (Чехов, т. V, с. 94);
Алексей Алексеич из рассказа «Певчие»: «<...> высокий, плотный мужчина...» (Чехов, т. II, с. 351);
Отец Христофор из повести «Степь»: «маленький длинноволосый старичок <...>» (Чехов, т. VII, с. 13);
Отец Онисим из рассказа «Не судьба!»: «С бричкой поравнялась крестьянская телега, в которой сидел маленький, дряхленький иерей» (Чехов, т. IV, с. 64);
Отец Кузьма из рассказа «Певчие»: «...маленький, седенький попик...» (Чехов, т. II, с. 351).
Как показывают примеры, рост обозначается с помощью прилагательных со значением качественного признака.
Телосложение в описании может указывать не только на физический параметр, но и отражать характер. Это заключается в том, что особенности строения тела выражаются либо с помощью нейтральной лексики, либо с помощью слов с отрицательной коннотацией, что, в свою очередь, соотносится с характеристиками поведения и действий:
Отец Федор из рассказа «Письмо»: «...благообразный, хорошо упитанный мужчина...» (Чехов, т. VI, с. 153);
Отец Анастасий из рассказа «Письмо»: «...дряхлый не по летам, костлявый и сутуловатый...» (Чехов, т. VI, с. 153).
Таким образом, рост и телосложение священнослужителей соотносятся в описании их внешности.
2. Слова, обозначающие возраст. Священнослужители в произведениях А.П. Чехова — это люди различного возраста, который обозначается с помощью маркированных лексических средств: количественного числительного, а также с помощью качественного прилагательного (визуальный возраст). При этом А.П. Чехов, указывая на возраст, использует постпозицию, что позволяет говорить не о точном возрасте, а о приблизительном:
Дьякон Победов из повести «Дуэль»: «Молодой человек, лет 22...» (Чехов, т. VII, с. 368);
Архимандрит из рассказа «Княгиня»: «Старик лет 70, серьезный, некрасивый и застенчивый» (Чехов, т. VII, с. 236—237);
Отец Федор из рассказа «Письмо»: «...благообразный, хорошо упитанный мужчина, лет пятидесяти...» (Чехов, т. VI, с. 153).
Иногда количественное числительное стоит в препозиции, что указывает на точный возраст персонажа:
Отец Анастасий из рассказа «Письмо»: «Это был старик 65-ти лет...» (Чехов, т. VI, с. 153).
В рассказе «Кошмар» о возрасте отца Якова становится известно не из авторского описания, а из прямой речи священнослужителя — в ответе на вопрос Кунина:
«— Сколько вам лет?
— Двадцать восемь-с...» (Чехов, т. V, с. 60).
А.П. Чехов может не указывать точный либо приблизительный возраст, ограничиваясь словами старик, старый, престарелый, то есть словами с семой «старость»:
Отец Андрей из рассказа «Невеста» «...старик, худощавый, беззубый...» (Чехов, т. X, с. 204).
Дьякон Любимов из рассказа «Письмо»: «Человек старый, с плешью во все темя...» (Письмо, т. VI, с. 155).
Отец Савва из рассказа «Святая простота»: «...престарелому настоятелю Свято-Троицкой церкви в городе П.» (Чехов, т. IV, с. 248).
В вышеуказанных портретных описаниях дьякона Любимова из рассказа «Письмо» и дьякона Победова из повести «Дуэль» возраст, выраженный антонимическими прилагательными старый и молодой, не только служит визуализации портрета, но также несет концептуальную, смысловую нагрузку. Обоим им присущ инфантилизм, однако старый дьякон Любимов нерешителен, нуждается в совете и помощи отцов Федора и Анастасия, склонен к примитивному мышлению, в то время как молодой дьякон Победов вполне самостоятельный, могущий вступать в философские рассуждения с фон Кореном, несмотря на наивность своих взглядов, отстаивать свое видение на те или иные вопросы бытия, а также остановить убийство. Однако возраст не является той категорией, которая могла бы стать определителем возможностей, фактором, раскрывающим духовное и сознательное: например, отец Яков из рассказа «Кошмар», которого мучают совесть и гордость, молод, а отец Анастасий из рассказа «Письмо», не сумевший преодолеть свои пороки, стар.
Большинство чеховских священнослужителей — это люди преклонного, старческого, возраста. К молодым священнослужителям относятся: дьякон Победов, отец Яков, послушник Иероним.
3. Слова, обозначающие части тела (соматическая лексика)
А.П. Чехов в портретном описании священнослужителей выделяет лицо, части лица (глаза, нос, лоб, щеки, подбородок, брови, борода, усы), части тела (плечи, спина, руки, пальцы), волосы. Конечно, данные слова функционирует не сами по себе, а вступают в синтагматическую связь с прилагательными, глаголами, тем самым, как пишет И.А. Быкова, «создавая выразительность внешнего портрета героя, его цельность и художественную законченность» (Быкова, 1988, с. 29). Части тела представлены писателем как с помощью прилагательных со значением качественной оценки, так и с помощью экспрессивных лексических средств, как немаркированных, констатирующих факт внешности, деталь как таковую, так и маркированных, которые выражают эмоциональную составляющую либо физиологическую составляющую, соотносимую с характером и поведением.
Портреты персонажей рассказов «Письмо» (отец Анастасий) и «Кошмар» (отец Яков) описаны А.П. Чеховым в большей мере, чем портреты всех остальных священнослужителей. Портреты данных персонажей раскрываются с помощью целого набора лексических средств: контекстуальные синонимы, антонимы, эпитеты, сравнения, которые соотносятся с их состоянием, эмоциональным фоном, положением. Особенно развернуто дано описание внешности отца Анастасия (см.: Приложение Б, пример № 39).
Определения, которыми А.П. Чехов описывает отца Анастасия, соответствуют его психологическому состоянию: он устал от жизни, признает свою греховность, думает о смерти. Описание лица и век, которое сопровождается прилагательными с отрицательной коннотацией, соотносится с состоянием этого персонажа. Интерес представляет и цветовая характеристика: темное лицо, красные глаза и веки и зеленый отлив волос. Если отвлечься от физиологических проявлений данного цветового эффекта и обратиться к христианской интерпретации, то красный цвет — это цвет жизни, крови Христа, следовательно, цвет любви к людям; темный (или черный) цвет — это цвет зла, греха и смерти; зеленый цвет обозначает жизнь, цветение (Григорьева, 2011, с. 1479). Действительно, отец Анастасий погряз в грехах; красный цвет глаз дополняется прилагательным мутноватые — от «мутный» — «потускневший, затуманенный, непрозрачный» (БТС, 2008, с. 465), то есть жизнь потускнела, пропала любовь к людям; зеленый цвет, как цвет жизни, характеризуется оттенком (отлив волос), неполнотой. Если не принимать во внимание символику цвета в христианском аспекте, то и красный, и черный, и зеленый цвета придают портрету отрицательную коннотацию, за счет чего образ (или внешний портрет) становится еще более отрицательным.
Оценочный ряд прилагательных в описании выражения глаз (жалкенькое, забитое и униженное) дополняет ту характеристику, которая дается в авторской ремарке через восприятие отца Федора:
«<...> этот подследственный, испитой, опутанный грехами и немощами старик <...>» (Чехов, т. VI, с. 155).
Описывая мысли отца Федора, А.П. Чехов в ремарке выстраивает оппозицию, которая показывает, что отец Анастасий стал таким, каким он есть, не по своему выбору:
«Старик казался о. Федору не виновным и не порочным, а униженным, оскорбленным, несчастным» (Чехов, т. VI, с. 155).
Здесь синонимический ряд прилагательных, с помощью которого описывается общее состояние отца Анастасия с точки зрения отца Федора, создает образ человека угнетенного, глубоко несчастного, поэтому градация синонимов имеет яркую экспрессивную окраску. Первый ряд прилагательных не виновным и не порочным противопоставляется второму униженным, оскорбленным, несчастным по признаку совершения действия самим человеком или действием, совершенным над ним. Человек виновен и порочен тогда, когда он сам совершает действие, а оскорблен и унижен — когда действие совершается над ним. Так, получается, что отец Анастасий, с одной стороны, сам виноват в своих несчастьях, с другой стороны, он несчастен по воле судьбы.
Представляет интерес описание фигуры священнослужителя. Слово костлявый обозначает «очень тощий, с выдающимися под кожей костями» (БТС, 2008, с. 403); слово дряхлый обозначает «слабый, немощный от старости» (БТС, 2008, с. 87); слово исхудалый — «очень похудевший» (БТС, 2008, с. 129); тощий — «исхудавший и немощный» (БТС, 2008, с. 698). Данные прилагательные, обозначающие сложение тела священника, имеют общее семантическое значение — худой и немощный. Слово сутулый обозначает «сгорбленный, с приподнятыми плечами и немного выгнутой спиной» (БТС, 2008, с. 605). Таким образом, А.П. Чехов с помощью качественных прилагательных с отрицательной коннотацией изображает костлявого, немощного и худого старика. Это описание, которое дополняется изображением лица, век и глаз, а также спины (сравнение как у рыбы), вполне может соотноситься с символом смерти. Слово костлявая в русской языковой традиции символизирует смерть, которая изображается обычно в виде скелета с косой в руках. В этом контексте прослеживается омонимия со словом «коса» — седые с зеленым отливом косички на затылке. Данное описание священника вполне характеризует его жизнь: его лишили сана, он употребляет алкоголь, думает и говорит о приближающейся смерти. О смерти священника думает и отец Федор (см. Приложение Б, пример № 40).
В образе отца Анастасия смерть символизирует не только приближающееся физическое завершение жизни, но и смерть человека как социального субъекта.
Старость и немощность показаны писателем в портрете отца Сисоя из рассказа «Архиерей»:
«Отец Сисой был стар, тощ, сгорблен, всегда недоволен чем-нибудь, и глаза у него были сердитые, выпуклые, как у рака» (Чехов, т. X, с. 190).
В этом фрагменте А.П. Чехов указывает на возраст без уточнения лет, на телосложение, используя краткие прилагательные. Глаза священнослужителя характеризуются как сердитые и выпуклые, что соотносится с его натурой: всегда недоволен чем-нибудь. Сравнение как у рака интересно тем, что оно является немаркированным средством изобразительности, в то время как в сравнении отца Анастасия с рыбой по признаку узкой спины — как у рыбы является авторским, маркированным; и то, и другое относятся к водной стихии.
В этом портрете отца Сисоя вновь возникает зеленый цвет: «Батюшка, у вас борода зеленая!» (Чехов, т. X, с. 193). Эту деталь замечает Катя, а затем и архиерей: «Преосвященный вспомнил, что у седого отца Сисоя борода в самом деле отдает зеленью» (там же).
Сравнение священнослужителя с раком употребляется А.П. Чеховым и в рассказе «У предводительши»:
«Диакон Конкордиев, красный как рак и уже облаченный, бесшумно перелистывает требник и закладывает в него бумажки» (Чехов, т. III, с. 169).
В отличие от фразеологизма-сравнения глаз отца Сисоя с выпуклыми глазами рака, здесь за основу берется цвет лица, характеризующий изнеможденность.
Подобными, как и в портрете отца Анастасия, лексическими средствами описан портрет дьякона из рассказа «В бане» (см.: Приложение Б, пример № 41). А.П. Чехов также делает акцент на худобу и тощее телосложение, однако он не дает развернутого описания лица, а лишь ограничивается описанием глаз, которое выражает очень негативное отношение священнослужителя к собеседнику: «два глаза, полные злобы и презрения...», а также волос, закрывающих лицо: они длинные. Далее описание дьякона А.П. Чехов дает с точки зрения персонажа Михайло: «Худенький такой, белобрысенький... Бородка чуть-чуть... Всё кашляет» (Чехов, т. III, с. 182).
Возникает некий контраст в изображении: портрет, описанный персонажем Михайло, включает в себя слова, не обладающие отрицательной коннотацией, а, наоборот, смягчающие представление о внешнем облике. Авторское развернутое метафорическое выражение тощий человек с костистыми выступами на всем теле и состоящий, как казалось, из одних только кожи да ребер, данное в ремарке, в речи Михайло звучит как худенький. В словаре: худой — «тощий, сухощавый, с сухими, лишенными жира мышцами» (БТС, 2008, с. 845); суффикс -еньк- — это словообразовательная единица, образующая имена прилагательные с уменьшительным, ласкательным или пренебрежительным значениями. Такое уменьшительное значение наблюдается и в слове белобрысенький, и в такой детали портрета, как бородка за счет наречия чуть-чуть (в значении «небольшая» или «редкая»).
Портрет отца Якова из рассказа «Кошмар» сначала дается с точки зрения Кунина: «Какое аляповатое, бабье лицо» (Чехов, т. V, с. 60). (аляповатый — «неизящный, неуклюжий, грубо сделанный» (БТС, 2008, с. 39)). Перед этим священник, отвечая на вопрос Кунина, говорит о своем возрасте: «Двадцать восемь-с...» (там же). Далее А.П. Чехов дает развернутый портрет отца Якова (см.: Приложение Б, пример № 42).
Описание портрета отца Якова дается в авторском тексте: изображаются лицо, щеки, нос, глаза, борода, волосы, плечи. С помощью словосочетаний с конструкцией существительное + конкретизирующее прилагательное дается описание, которое создает яркий зрительный образ: цветовая характеристика волос, щек и глаз, а также прилагательные с отрицательной коннотацией, которые описывают нос, брови, волосы и бороду: вздернутый, жидкие, сухие и гладкие, никуда не годных, реденькая. Маркированная лексика, представленная использованием цветовых прилагательных и эпитетов-определений, позволяет изобразить внешность отца Якова с элементами индивидуализирующего признака. Описание носа, щек, бровей, волос, усов и бороды вступает в контраст с описанием глаз отца Якова. Большие серо-голубые глаза — единственная деталь портрета, которая представлена А.П. Чеховым в нейтральном значении. На фоне остальных портретных деталей глаза могут отсылать к значимому выражению «глаза — зеркало души». Несмотря на неприглядное описание внешности отца Якова за счет экспрессивных средств, его глаза — единственный элемент, который представляет данного персонажа с лучшей (и истинной) его стороны. Далее описание внешности вновь дается с точки зрения Кунина (см.: Приложение Б, пример № 43).
Этот фрагмент позволяет говорить о том, что А.П. Чехов, как и в портрете отца Анастасия, дает полное описание внешних деталей, соотносимых с характером и оценкой его образа. А.П. Чехов указывает на маленький рост (малорослый — «небольшой, невысокий ростом» (БТС, 2008, с. 419)); на принятую позу, которая включает в себя способ сидения и положения рук и тем самым представляет такое качество, как подхалимство, и указывает на отсутствие достоинства. Описание внешности дает отрицательную характеристику героя с помощью лексических средств, раскрывающих его эмоции, отраженные на лице — потом и краской на лице. В связи с этим Кунин дает оценку отцу Якову, его поведению и характеру: неприятное впечатление, несолидный и жалкий на вид священник.
Далее в различных фрагментах рассказа «Кошмар» А.П. Чехов указывает на бледный цвет лица отца Якова, который является следствием его волнения и переживания. Прилагательное бледный при описании лица является авторским оценочным определением, выражающим положительную коннотацию. Данный оттенок цвета А.П. Чехов использует в описании внешности персонажей, обладающих ранимой душой, тонким внутренним миром и способных к глубоким духовным переживаниям.
Похожее изображение, но с меньшей экспрессивностью и эмоциональной окраской дается в портрете послушника Иеронима (см.: Приложение Б, пример № 44).
В данном случае А.П. Чехов указывает на высокий рост, узкие плечи, возраст, однако не дает полного описания лица, ограничиваясь лишь некоторыми деталями: чертами лица округлыми, глазами лениво глядящими и неопрятной бородкой нечесаной клиновидной.
А.П. Чехов выражает состояние послушника через его вид — необыкновенно грустный и утомленный, что в целом соотносится с психологическим типом данного персонажа, его словами, действиями и поведением. Отсюда можно заключить, что описание глаз и бороды соотносится с состоянием грусти, в котором пребывает Иероним.
Неполное описание внешнего портрета характерно для образа дьякона Победова в повести «Дуэль»:
«Молодой человек, лет 22, худощавый, длинноволосый, без бороды и с едва заметными усами» (Чехов, т. VII, с. 368).
А.П. Чехов указывает на возраст, телосложение, волосы, отсутствие бороды и почти незаметное присутствие усов. Оценочной функцией обладает прилагательное худощавый — тощий, худой (БТС, 2008, с. 812).
Описание дьякона Любимова из рассказа «Письмо» также дается А.П. Чеховым избирательно:
«Человек старый, с плешью во все темя, но еще крепкий, черноволосый и с густыми, черными, как у грузина, бровями» (Чехов, т. VI, с. 155).
В словаре под редакцией Ушакова обозначено, что крепкий человек — это «выносливый, здоровый, сильный» (БТС, 2008, с. 428). Так, бодрость дьякона вступает в контраст с его возрастом и такой деталью, как плешь (отсутствие волос на голове). Контекстные антонимы плешь во все темя — густые, как у грузина, брови добавляют экспрессивность в изображение, где в контрасте находятся молодость и старость. При этом бодрость и живость дьякона подчеркиваются с помощью цветовых прилагательных. Черные волосы и черные густые брови служат для большего выражения его характера — некоторой детскости и наивности, несмотря на преклонный возраст.
Другой персонаж рассказа «Письмо», отец Федор, напротив, обладает строгим характером и относится к жизни серьезно, что и отражает его портретное описание (см.: Приложение Б, пример № 45).
Слово благообразный обозначает «приятный с виду; внушающий уважение наружностью» (БТС, 2008, с. 78); важный — «величественный, имеющий вес» БТС, 2008, с. 111); строгий — «очень требовательный, взыскательный» (БТС, 2008, с. 612). Ряд качественных прилагательных, характеризующих проявление основных черт священнослужителя, помогают создать фигуру, которая воспринимается как образцовая, присущая священнослужителю. Дополнением к этому служит выражение достоинства и утомленность, присущая тем, кто работает исправно.
Характеристику внешности отца Федора дополняет слово благочинный, которое имеет, кроме наименования сана, еще и оценочное значение: приличный, благопристойный (БТС, 2008, с. 86), что также соотносится с взглядами, действиями и поступками данного персонажа.
Описание внешности отца Федора похоже на описание Алексея Алексеича из рассказа «Певчие» (см.: Приложение Б, пример № 46). В этом описании эпитет плотный соотносится с эпитетом, который представляет внешность отца Федора — упитанный, а солидная походка соотносится с характеристикой всегда важный и строгий. В словаре указывается: солидный — «важный, представительный» (БТС, 2008, с. 571). Действительно, отец Федор и Алексей Алексеич — персонажи, которые обладают волевой натурой и сильным характером, что отражается в их отношениях с другими персонажами. В этом примере сравнение лица псаломщика Алексея Алексеича с выменем (лицом, похожим на коровье вымя), а также индивидуализирующий авторский эпитет (двухэтажным подбородком) и развернутое сравнение он более похож на человека, занимающего не
последнюю ступень в высшей светской иерархии, чем на дьячка помогают визуально оценить персонажа, дополняют его характеристику, выделяя его внешность и присущие ему черты волевого человека. Однако данные изобразительные средства несколько принижают образ.
Портрет другого персонажа из этого рассказа, диакона, построен по такой же схеме — описание роста, телосложения, лица и других характерных черт:
«Диакон, высокий, плотный мужчина, с красным рябым лицом и с соломой в волосах» (Чехов, т. II, с. 354).
Однако рост и телосложение в данном случае не подчеркивают величие, а являются констатацией факта внешности. Эпитет красное рябое лицо (рябой — «имеющий на фоне одного цвета пятна другого цвета, не одноцветный, пестрый» (БТС, 2008, с. 601)), как и сравнение лица Алексея Алексеича с коровьим выменем, добавляет отрицательную коннотацию в портрет дьякона. Помимо этого, такая деталь, как солома в волосах, прямо указывает на несоответствие дьякона образу священнослужителя: дана деталь, указывающая на такую черту характера и поведения, как неряшливость.
В портрете отца Христофора в повести «Степь» обращается внимание на маленький рост, представлено описание волос, улыбки и глаз (см.: Приложение Б, пример № 47). Описание глаз (взгляда) и улыбки помогает выразить внутренний мир отца Христофора. Он влажными глазками удивленно глядел на мир божий, так как этот персонаж открывается, как говорил протопресвитер Александр Шмеман, «с его какой-то духовной простотой, весельем, радостью» (Протопресвитер Шмеман, 2005, с. 201).
О.В. Левкович, рассматривая гротеск в портретно-психологических характеристиках чеховских героев, пишет, что за основу берется в том числе «портрет, комический эффект которого построен на несоответствии статуса героя и его поведения» (Левкович, 2012, с. 65). Такой прием изобразительности используется А.П. Чеховым в портретной характеристике не только как средство создания комического эффекта. Думается, такой эффект может быть реализован как с помощью гротеска, так и с помощью гиперболы. Гипербола во фразе улыбался так широко, что, казалось, улыбка захватывала даже поля цилиндра показывает, что отец Христофор — человек, который принимает реалии мира, не вступает в конфронтацию с миропорядком, балансирует в той или иной мере между тем, что должно делать, и тем, что можно делать, при этом в любом жизненной перипетии сохраняя благость. Характеристика лица и внешнего вида в данном описании можно считать проявлением физического (лицо его было красно) и природного фактора — раннее утро (имело озябший вид).
В портретных характеристиках других персонажей А.П. Чехов дает не развернутый, а точечный портрет, указывая на одну или две детали. Такое описание может быть имплицитным или эксплицитным. Портрет отца Петра в рассказе «Архиерей» изображается имплицитно. А.П. Чехов не дает никакого описания, кроме того, каким преосвященный Петр предстает в глазах своей матери:
«И ни капельки не изменились, только вот разве похудели и бородка длинней стала» (Чехов, т. X, с. 190); «Пришла старуха мать. Увидев его сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась, упала на колени пред кроватью и стала целовать его лицо, плечи, руки» (Чехов, т. X, с. 200).
А.П. Чехов описывает лицо священнослужителя, его глаза. Реакция матери говорит о том, что такое состояние глаз не свойственно архиерею, а вызвано последствиями болезни. А.П. Чехов избирателен в деталях внешности и в портрете других священнослужителей и церковнослужителей:
Отец Григорий из рассказа «Панихида»: «Красное, разгневанное лицо», «миганье бровей» (Чехов, т. IV, с. 352).
Дьячок Отлукавин рассказа «Канитель»: «Маленький лоб его собрался в морщины, на носу играют пятна всех цветов, начиная от розового и кончая темно-синим» (Чехов, т. III, с. 232).
Описание внешности отца Григория из рассказа «Панихида» сводится к указанию на цвет лица и густоту бровей. Отец Григорий в диалоге с лавочником Андреем осуждает его, порицает и наставляет, что подчеркивается также и невербальными компонентами: на протяжении всего диалога он сердится, придается гневу, что отражается в цвете лица и движении бровей.
В рассказе «Канитель» в портрете дьячка Отлукавина представлены две детали: лоб и нос. Лоб церковнослужителя покрыт морщинами, так же, как и лицо вышеупомянутого архиерея. В портрете дана цветовая характеристика лица.
Прилагательные со значением цвета — одно из ярких языковых средств создания внешнего облика священнослужителя. У А.П. Чехова цветовая характеристика, зачастую выраженная в форме качественного прилагательного, в меньшей степени — существительного, может обозначать как физиологическое свойство священнослужителей, так и выражать их психологическое состояние. Например, черный цвет характеризует волосяной покров — голова, усы, брови:
Дьякон Любимов из рассказа «Письмо»: «<...> черноволосый и с густыми, черными, как у грузина, бровями» (Чехов, т. VI, с. 155).
Красный цвет и его оттенки характеризует лицо священнослужителя, при этом являясь показателем как физиологического фактора, так и психологического:
Дьякон Авдиесов из рассказа «Певчие»: «Диакон, высокий, плотный мужчина, с красным рябым лицом и с соломой в волосах» (Чехов, т. II, с. 354);
Отец Федор из рассказа «Письмо»: «Глаза благочинного гневно вспыхнули, и на висках выступила краска» (Чехов, т. VI, с. 157).
Как было указано выше, оттенки синего цвета характеризуют либо глаза, либо пятна на лице, что является только физиологическим фактором, например, в описании глаз отца Якова в рассказе «Кошмар». В свою очередь, зеленый цвет характерен для волос отца Анастасия и бороды отца Сисоя.
Особенностью слов с цветовой семантикой является то, что в описании волос и бровей цветовое прилагательное лишь констатирует факт внешности, а в описании лица, глаз чаще всего такие прилагательные выступают в роли эпитетов и служат средством экспрессии, выражающим интенции и состояния:
Отец Кузьма из рассказа «Певчие»: «Лицо его бледно, плечи осунулись, блеск лиловой рясы померк» (Чехов, т. II, с. 354);
Отец Григорий из рассказа «Панихида»: «<...> красное, разгневанное лицо» (Чехов, т. V, с. 352).
Палитра цветов, участвующая в описании портрета чеховских священнослужителей, представлена в большей мере оттенками черного и красного цвета, а также голубого, темного, бледного.
Н.А. Кожевникова пишет: «Если в творчестве Гоголя, Тургенева, Гончарова тропы дополняют другие способы характеристики персонажей, в рассказах Чехова они выводят на первый план» (Кожевникова, 1988, с. 109).
Среди лексических средств выразительности, участвующих в создании портрета священнослужителя, особое место отводится, конечно, метафорам, сравнениям и эпитетам. Согласно И.А. Быковой, «наиболее характерный в художественной прозе А.П. Чехова способ сравнения — это полное сравнение, заключающее в себе предмет, образ и связывающий признак» (Быкова, 1988, с. 31). Это изображено, например, в портрете отца Анастасия:
«<...> костлявый и сутуловатый, с старчески темным, исхудалым лицом, с красными веками и длинной, узкой, как у рыбы, спиной...» (Чехов, т. VI, 153).
Такие сравнения зачастую могут распространяться эпитетами, что придает выразительность, необходимую для понимания образа, например, в описании отца Якова:
«Длинные рыжие волосы, сухие и гладкие, спускались на плечи прямыми палками» (Чехов, т. V, с. 61).
Также И.А. Быкова отмечает, что эпитеты, «обогащающие содержанием высказывание, индивидуализирующие признак описываемого субъекта, привносящие эмоциональную окраску, широко используются А.П. Чеховым при создании портретов персонажей» (там же). Например, это видится в следующих описаниях церковнослужителя и послушника:
Дьячок Отлукавин: «Маленький лоб его собрался в морщины» (Чехов, т. III, с. 232);
Послушник Иероним: «Вид у него был необыкновенно грустный и утомленный» (Чехов, т. V, с. 103).
Таким образом, рассмотренные портреты чеховских священнослужителей представляют собой в той или иной мере развернутое изображение либо штриховое описание, в котором автор выборочно описывает какую-либо деталь с указанием на возраст, рост, особенности телосложения, общий вид лица, соотносимый также с физиологическим или психологическим состоянием; выборочно описываются также глаза, волосы, борода, усы, подбородок, брови, веки, нос. При этом А.П. Чехов в большей мере дает эксплицитный портрет, используя для этого как немаркированные, так и маркированные лексические средства. Особенно А.П. Чехов выделяет лицо и глаза священнослужителей, которые выражают эмоциональное состояние и отношение к происходящему вокруг.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |