Стремление быть ближе к народу становится для Чехова творческой необходимостью. В 1891 году, вскоре после возвращения с Сахалина, Чехов пишет в одном из своих писем: «Если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке... Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества... это не жизнь». Так возникла у Чехова мысль о переезде в деревню. Этого же требовало и здоровье писателя, подорванное недавней поездкой на Сахалин. «Если в этом году не переберусь в провинцию и если покупка хутора почему-либо не удастся, то я по отношению к своему здоровью разыграю большого злодея...» — писал Чехов 16 декабря 1891 года.
Семья писателя и даже знакомые принимают самое деятельное участие в поисках подходящего уголка.
Первоначально предполагалось купить хутор в Полтавской губернии. Мечтая о хуторе на Украине, Чехов прежде всего думает о народе, о «настоящем народе», среди которого он собирается жить. Когда покупка хутора на Украине не осуществилась, Чехов был очень огорчен. Семья А.П. Чехова стала искать усадьбу по объявлению в газетах и остановилась на Мелихове. Антон Павлович, занятый в это время поездками в голодающие губернии, не имел возможности побывать в Мелихове. По его просьбе сестра Мария Павловна и брат Михаил Павлович съездили в Мелихово, осмотрели и 2 февраля 1892 года купили его.
Покупка имения и в особенности оформление этой покупки во всяких, как говорил Чехов, «паразитных» учреждениях бюрократической дореволюционной России доставили ему много хлопот. Но возможность уехать в деревню увлекает Чехова. Он торопится с переездом в Мелихово, спешит с выполнением необходимых формальностей и в марте голодного, 1892 года, когда деревня переживала трудную весну, а распутица делала непроезжими деревенские дороги, Чехов со всей семьей переезжает в Мелихово.
Чехов не строил каких-либо иллюзий относительно деревенской жизни. «Во мне течет мужицкая кровь, — писал он, — и меня не удивишь мужицкими добродетелями». Врожденный демократизм и прекрасное знание деревенской жизни предостерегли Чехова от какой бы то ни было идеализации русского крестьянства.
Мелихово было небольшим селом Серпуховского уезда, Московской губернии, по Московско-Курской железной дороге. Оно лежало на Каширском тракте, по которому прогоняли гурты скота в Москву. В книге «Указатель селений и жителей уездов Московской губернии», изданной в 1852 году, говорится, что в Мелихове «крестьян 181 душа мужского пола и 177 женского, 1 церковь, 41 двор».
Бедность и некультурность были ужасающие: избы топились по-черному, то есть без трубы, школы не было, в самом же центре деревни расположились три трактира. «Хуже нашей деревни не было», — вспоминают о тех временах старожилы.
В это бедное и глухое село и переехал на постоянное жительство Антон Павлович Чехов.
До переезда в Мелихово Чехов лишь один раз побывал здесь, и тем не менее он составил совершенно верное представление об условиях мелиховской деревенской жизни. Он не только замётил запущенность усадьбы, нищету и бескультурье деревни, но и обратил особенное внимание на людей, среди которых ему предстояло жить. «Мужики забиты, запуганы, раздражены», — пишет Чехов после поездки в Мелихово. Но в этих забитых, озлобленных людях он увидел чувство собственного достоинства. Он возмущенно рассказывал о том, как дворянин-художник, продававший усадьбу, давал ему ложные сведения о границах владения, надеясь, что крестьяне подтвердят его ложь. С большим удовлетворением Чехов отмечает, что никто из крестьян не пошел на эту низость.
Прежние хозяева усадьбы, всячески старались отгородить ее от деревни. Чехов сразу же выбрал иной путь. Он ищет общения с крестьянами, которые вначале отнеслись очень сдержанно к новым владельцам, устанавливает с ними добрососедские отношения.
В Мелихове было три помещичьи усадьбы, а сама деревня делилась на три слободы и каждая имела свой надел, свой выгон для скота. Помещичьи земли были возле усадьбы, а крестьянская земля лежала далеко: крестьяне должны были прогонять скот и проезжать через барские земли или же делать большой крюк. Пастбища, луга, прогон скота, дороги — все эти важные для крестьян вопросы приводили к постоянным столкновениям с помещиками. Естественно, что крестьяне далеко не безразлично отнеслись к приезду нового хозяина и к тому, как поведет он себя с крестьянами. Вся деревня была удивлена, когда в первый же день приезда в Мелихово Чехов пошел знакомиться не с соседями-помещиками, а с крестьянами.
«Собрались наши мужики у колодца, — вспоминает мелиховский крестьянин П.А. Симанов. — Барин новый, говорят, приехал. Глядь, а к колодцу-то сам Антон Павлович и идет. Мужики ему в пояс: «Здравствуйте, барин». Антон Павлович подходит к нам и говорит: «Я не барин, а доктор».
Так с первой же встречи определил Чехов свои отношения с народом, среди которого ему предстояло жить.
Переездом в Мелихово, в сущности, открылась новая страница в биографии не только самого Антона Павловича, но и всей чеховской семьи. Скитавшаяся до этого по различным московским квартирам, часто малоудобным и неуютным, семья Чехова впервые получила возможность почувствовать себя дома, в своем гнезде.
«Коли деды и прадеды жили в деревне, то внукам безнаказанно нельзя жить в городе. В сущности, какое несчастье, что мы с детства не имели своего угла», — с грустью писал Чехов 21 октября 1892 года.
Отец Антона Павловича, Павел Егорович, по-своему отмечает значительность переезда в Мелихово: он начинает вести свой знаменитый мелиховский дневник. Дневник открывается записью о приобретении мелиховской усадьбы и затем кратко, но выразительно описан переезд в Мелихово.
«Март. 1 (1892 г.)
Переехали из Москвы со всем имуществом. Павел Чехов, Маша и горничная Пелагея к обеду.
4-го Антоша совсем переехал в свое имение».
Вместе с Антоном Павловичем в Мелихове поселились отец Павел Егорович, мать Евгения Яковлевна, сестра Мария Павловна, и в первое время в Мелихове жил младший брат, Михаил Павлович.
Мелиховская усадьба не представляла собой ничего привлекательного ни в хозяйственном, ни в эстетическом отношении. В письме к издателю А. Суворину от 7 марта 1892 года Чехов дает ее полуюмористическое описание: «Станция Лопасня, Московско-Курской. Это наш новый адрес. А вот Вам подробности. Не было хлопот, так купила баба порося! Купили и мы порося — большое, громоздкое имение... 213 десятин на двух участках. Чересполосица. Больше ста десятин лесу, который через 20 лет будет походить на лес, теперь же изображает собою кустарник. Называют его оглобельным, по-моему же, к нему более подходит название розговой, — так как из него пока можно изготовлять только розги. Это к сведению гг. педагогов и земских начальников...
Фруктовый сад. Парк. Большие деревья, длинные липовые аллеи. Сараи и амбары недавно построены, имеют довольно приличный вид... Двор, сад, парк и гумно... отделены друг от друга оградами. Дом и хорош, и плох. Он просторнее московской квартиры, светел, тепел, крыт железом, стоит на хорошем месте, имеет террасу в сад, итальянские окна и проч., но плох он тем, что недостаточно высок, недостаточно молод, имеет снаружи весьма глупый и наивный вид, а внутри преизбыточествует клопами и тараканами, которых можно вывести только одним способом — пожаром; все же остальное не берет их».
Как рассказывала Мария Павловна, настроение Антона Павловича после переезда в Мелихово было самое радостное. Несмотря на то что кругом лежал снег, он повсюду ходил, осматривал сад, лес, знакомился с крестьянами.
Запущенная усадьба, запущенный дом, неудобная и неурожайная земля не смутили Чехова. И та творческая энергия и трудолюбие, которые отличали всех членов чеховской семьи, получили возможность проявиться во всю силу.
Налаживать жизнь мелиховской усадьбы семье Чеховых приходилось в трудное время. «Первая весна в Мелихове была холодная, голодная и затяжная... — вспоминает Михаил Павлович. — Затем началась распутица. Дороги представляли собой нечто ужасное... Сена на десятки верст вокруг не было ни клочка, пришлось кормить скотину рубленой соломой».
Но Антон Павлович не унывал. Первые письма Чехова из Мелихова свидетельствуют о том, что новая жизнь увлекает его. «Сижу в своем кабинете с тремя большими окнам и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной, по ночам же бывает мороз в 12—13 градусов.
Настроение пока хорошее» (6 марта 1892 года).
Жизнь в чеховской усадьбе строилась по-деревенски: вставали рано — в пять часов утра все уже были на ногах и работали не покладая рук. Чехов понимал, что вести деревенское хозяйство можно только тогда, когда и сам будешь работать, невзирая ни на звание, ни на пол. «Успех в хозяйстве, даже маленький, в России дается ценою жестокой борьбы с природой, а для борьбы мало одного желания, нужны силы телесные и закал, нужны традиции», — писал он 30 марта 1895 года.
Трудовой режим чеховской семьи сливался с режимом крестьянской деревенской жизни. И, когда ровно в двенадцать часов колокол в чеховской усадьбе, водруженный Антоном Павловичем на высоком столбе, отбивал двенадцать ударов, возвещая время обеда, повсюду в деревенской округе тоже садились обедать.
Роли в хозяйстве были распределены следующим образом.
Павел Егорович, высокий, крупный, благообразный старик, в свое время воспитывавший детей по старинке — строго и взыскательно, теперь жил на покое и полностью признавал в семье главенство Антона Павловича. Павел Егорович ухаживал за садом — расчищал дорожки, следил за деревьями, поливал цветы.
Евгения Яковлевна вела домашнее хозяйство семьи, ложилась поздно, а вставала раньше всех. Она никогда не сидела сложа руки: всегда что-то шила, кроила, варила, пекла... Здесь, в Мелихове, она словно вознаграждала себя в своем гостеприимстве за скудость былой жизни. Она принимала и угощала гостей на славу и все делала своими искусными руками.
Михаил Павлович взял в свои руки полевое хозяйство. «Миша превосходно хозяйничает, — писал Антон Павлович. — Без него я ничего бы не сделал» Вскоре Михаил Павлович даже перевелся по службе в Серпухов, чтобы быть ближе к Мелихову. «Миша... люто хозяйничает», — сообщает Чехов 15 января 1893 года.
Антон Павлович занимался посадкой цветов и деревьев.
«Парники засадили и засеяли сами, без наемников; весною деревья будем сажать тоже сами, и огород тоже... В первое время меня всего ломало от физического труда, теперь же ничего, привык», — писал Чехов 31 марта 1892 года.
«...уставали ужасно: по новости, все схватывались за сельское хозяйство с таким пылом, что к вечеру едва доволакивали ноги до постелей... Один раз так устали, что проспали колоссальный пожар рядом, бок о бок с усадьбой», — вспоминает Михаил Павлович.
Много труда и забот в мелиховскую усадьбу вложила Мария Павловна. Она в то время была учительницей в одной из московских гимназий. Приезжая в Мелихово, она надевала толстые мужские сапоги, повязывалась белым платочком, из-под которого так хорошо сияли ее лучистые глаза, и целые дни пропадала то в поле, то на гумне, стараясь где возможно уберечь Антона Павловича от лишней заботы.
На руках Марии Павловны в Мелихове был огород. Кроме того, она помогала А.П. Чехову во всех хозяйственных делах и в общественной деятельности: в приемах больных, в организации врачебного пункта в Мелихове, в постройке школ. Антон Павлович всегда считал Марию Павловну хозяйкой Мелихова. «Мария Павловна у нас главная, и без нее каша не варится. Я полагаюсь во всем на нее; как она захочет, так пускай и будет», — говорит он в одном из своих писем.
Много сил было положено на приведение в порядок самой усадьбы. И отец писателя, П.Е. Чехов, только что торжественно отметивший в своем дневнике переезд в Мелихово, на целый месяц прекращает ведение дневника и дает этому весьма убедительное объяснение: «В продолжение сего месяца дневник не велся по случаю уборки и очистки комнат».
В доме работали плотники, маляры, столяры и т. д. Чехов впервые непосредственно столкнулся с наемными работниками и был поражен существующей низкой оплатой их труда. «Труд рабочего обесценен почти до нуля, — возмущенно писал он и добавлял с горькой иронией: — Я начинаю понимать прелести капитализма». Но никогда дешевый наемный труд не рассматривался в семье Чеховых как средство избавления от собственного труда.
Не было ничего барского и в отношении Чехова к людям, работавшим в его усадьбе. В одном из писем, сообщая о тех работах, которые велись в его доме, он пишет: «Велел я также людскую выбелить», и тут же делает выразительную оговорку: «Велел» — это уж очень по-помешицки; вернее — попросил...» Эта поправка как нельзя лучше характеризует Чехова.
Демократизм новых хозяев Мелихова сначала вызывал удивление. «Иногда до нашего слуха, — вспоминает Михаил Павлович, — долетали такие фразы мелиховских крестьян:
— Что и говорить, господа старательные!
— А что, это настоящие господа или ненастоящие?»
Все хозяйственные вопросы: сев и сбор урожая, дожди и бездождие, — волновавшие деревню, волновали и чеховскую семью. «Вот что, Антоша, пора, брат, запасать семена... — пишет Чехову его брат Михаил Павлович, которого Антон Павлович в шутку называл «господин главный управляющий». — Морозы — ужас». «Бедная наша скотина!» — делает он приписку в своем письме. Об этих же хозяйственных делах и волнениях, с ними связанных, говорит и дневник П.Е. Чехова.
Подлинной крестьянской тревогой пронизаны те строки дневника Павла Егоровича, где говорится о непрерывных дождях, угрожавших погубить весь урожай:
«Август 1893 г.
10-го. Дождь. Чечевичка в поле лежит мокрая.
11-го. Дождь. Гречиха мокрая, возить нельзя.
12-го. Дождь. Кислая погода. Работать нельзя.
13-го. Дождь. Чечевичка преет, лежит десять дней, гречиха тоже в рядах...
20-го. Теперь уже нет средств спасти чечевику и гречиху.
За эти двадцать дней ничего нельзя было делать. Убыток громадный сельскому хозяйству. Отчаяние и упадок духа».
Антон Павлович, ценивший в мелиховской жизни не только хозяйственные достижения, но и возможность творческой работы, со свойственным ему юмором вносит в эту семейную точку зрения на мелиховское хозяйство очень существенную поправку, которая сразу же определяет разницу в отношении к Мелихову его самого и его семьи.
«Сеем чечевицу, горох, гречу и продолжаем сеять на Парнасе семена славы», — пишет он 11 мая 1892 года.
Подводя итоги первого года жизни в Мелихове, Павел Егорович записывает в своем дневнике:
«31 декабря. Год кончился суровый, холодный и многоснежный».
«Здесь не так скучно, праздно, одиноко и тесно, как в городе». Так подводил итоги первых лет жизни в Мелихове Антон Павлович (16 февраля 1894 года).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |