Герои повести «Моя жизнь» постоянно думают, говорят и спорят о том, как должен жить человек. При этом их мнения о той или иной возможной организации человеческой жизни и ее оценка выражаются в образах. Соответственно в репликах героев используются такие языковые единицы, которые репрезентируют ассоциации, порождаемые понятиями о том или ином образе жизни. Наиболее яркие, зрительно отчетливые образные представления о жизни человека содержатся в главе VII, где в доме Должиковых за ужином начинается спор между Машей и доктором Благово.
Маша Должикова говорит о тех людях, которые знают, как им жить, и о тех, которые ничего не знают:
— Талантливые, богато одаренные натуры, — сказала Должикова, — знают, как им жить, и идут своею дорогой; средние же люди, как я, например, ничего не знают и ничего сами не могут; им ничего больше не остается, как подметить какое-нибудь глубокое общественное течение и плыть, куда оно понесет1 [С. 9, 230].
Жизненное «пространство» этих людей разнится и соответственно метафорически связывается или с землей — с дорогой, или же с водой — общественным течением. Так как вопрос касается организации жизнедеятельности человека, процесса его жизни, концепт вербализуют глаголы — жить и соответствующие ему метафорические идти и плыть.
Дорога — один из наиболее частотно реализуемых образных компонентов концепта «жизнь» в русском языке (ср.: жизненный путь, уйти из жизни, спутник жизни и т. д.). Течение иногда рассматривается исследователями как трансформация метафоры дороги [Ипанова 2007: 364]. Приведенный отрывок из А.П. Чехова, однако, представляет собой антитезу, противопоставляющую два разных принципа организации жизни человека и соответственно две метафоры. Ассоциация с водой актуализирует совсем другие стороны денотата имени «жизнь», нежели сравнение с дорогой. Чеховские нюансы, создающие картину жизни, включают самостоятельность, независимость человека, личностную свободу, или полную подчиненность его условиям общественной жизни, нивелировку личности. Метафоры в чеховском тексте рисуют жизнь человека в социуме.
Образ самостоятельной жизни формирует метафорический перифразис «идут своей дорогой», отчетливо, зрительно ярко рисующий человека-пешехода. Дорога становится образом такой жизни человека, когда он полностью владеет ситуацией, распоряжается каждым своим шагом — осуществляет движение в свободно выбираемом им направлении. Этот образ связан с представлениями о главенствующей, активной позиции человека, который является источником движения.
Как образ идущего по дороге человека соответствует общеязыковым представлениям, так и вторая метафорическая картина основывается на известных языковых единицах. В основе образа жизни человека, не знающего своего направления, своей дороги, лежит устойчивое метафорическое выражение русского языка «плыть по течению», характеризующее пассивное поведение человека и содержащее негативную оценку его жизни. Оно взаимодействует с лексикализованной метафорой «общественное течение». Эта метафора сужает значение фразеологической единицы, указывая на вполне определенные формы влияния жизни на человека — те или иные направления общественной мысли, общественные движения.
Главное в метафорической картине жизни-течения — это несамостоятельность человека, неспособность познавать жизнь и действовать самому («ничего не знают и ничего сами не могут»). Маша Должикова видит активность человека в том, что он может выбрать подходящее течение — подметить его. Она представляет также достаточную активность человека, уже попавшего в русло течения: об этом говорит глагол плыть, имеющий в сочетании с одушевленными существительными соответствующий семантический признак, дифференциальную сему, которую определяют как «средство перемещения» [Панкина 2007: 53]. Однако на деле такой активности нет: течение очень сильно, оно полностью распоряжается попавшим в него, подхватывает его и несет, куда ему угодно («куда оно понесет»). Такой контекст накладывается на семантику глагола плыть именно в отношении семы «средство перемещения». Перед нами, следовательно, такой контекст, в котором нарушается закон семантического согласования, заключающийся в том, что слова в предложении должны иметь общие семы, поддерживающие друг друга и обеспечивающие их однозначность [Гак 1972: 377]. В случае утраты семы «средство перемещения» глагол плыть сочетается с неодушевленными существительными и может иметь значение «перемещаться несамостоятельно, без видимых движений, под действием потока движения воды» [Панкина 2007: 54] (ср.: плывут льды, плывет щепка, плывет труп). В словах чеховской героини глагол плыть балансирует между двумя противопоставленными друг другу значениями, порождая семантическое противоречие. В результате метафорическая картина, которая получилась у Маши, показывает не активно плывущего человека, а, скорее, беспомощного, влекомого потоками утопающего, в котором парализована возможность совершать самостоятельные активные движения.
Итак, две образующие антитезу метафоры рисуют два пространства, две стихии жизни человека. При этом очевидно, что образ жизни-дороги воплощает естественное и безопасное для человека пространство, подходящую «среду обитания», в то время как водная стихия грозит ему гибелью.
Необходимо обратить внимание также на то, что из реплики Маши извлекается еще один смысловой элемент, имеющий отношение к представлению жизни. Это характеристика, оценка человека по признаку наличия или отсутствия у него таланта. Это очевидно чеховский штрих к общеязыковой картине жизни как движения по дороге или по течению. Известная метафорическая картина двух жизненных пространств «дорисовывается» у А.П. Чехова образами людей талантливых, одаренных и средних: первые идут по земле, по дороге, зная свой путь, вторые, будучи не в состоянии осмыслить путь жизни, находятся в воде, увлекаемые общественными течениями. В повести «Моя жизнь» это соответствует многим деталям повествования, связанным с темой творчества и искусства. Персонажи повести так или иначе проверяются на талантливость, одаренность, способности: архитектор, Ажогины, прекрасно поющая Маша, доктор Благово, Мисаил, Редька (см. ниже: гл. 2, § 3, гл. 5).
Представление жизни в образе дороги и потока становятся базовыми метафорами, которые, во-первых, неоднократно используются в повести, а во-вторых, развертываются, находя соответствие во многих предметно-словесных деталях текста.
Примечания
1. Здесь и далее тексты Чехова цит. по изданию: Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Сочинения: в 18 т. Письма: в 12 т. М.: Наука, 1974—1983. Ссылки даются с указанием в скобках тома и страниц, сочинения обозначаются буквой «С», письма — буквой «П». При повторном цитировании том и страница не указываются.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |