Ауатиф Наим — иракская писательница, драматург, актриса, режиссер и исследователь. Ее пьесы, за исключением одной («Плыви в море глаз»), в Ираке не опубликованы. Автор представила их нам в рукописи и дала разрешение на перевод и публикацию. Подстрочные переводы с арабского выполнены А.Я. Аббасхилми, их литературная обработка — М.Ч. Ларионовой1. В беседе с одним из авторов настоящей статьи А. Наим объяснила, почему ей нравятся произведения русского писателя: Чехов говорил о маленьком человеке, он гуманист, язык его произведений кажется простым, но выражает глубокие мысли, люди разных эпох и культур могут читать и понимать Чехова, этого «Шекспира России», как его назвала А. Наим. Ее мечта — поставить в Багдаде пьесу «Вишневый сад». А. Наим убеждена, что все ее «чеховские» спектакли оказали сильное влияние на иракских зрителей. Пьесы А. Наим — форма адаптации произведений Чехова в иноэтничной и инокультурной среде. Драматург кладет в основу сюжета чеховские рассказы, но переносит их на иракскую почву.
Пьеса «Путешественник с фантазией» (2005) создана по мотивам «Палаты № 6». Действие в ней происходит в психиатрической больнице. Главными героями являются пациенты больницы: «Маленький» (низкого роста), «Худой» и «Женщина», а также «Мэр», «Директор клиники», «Санитар» и «Новый врач». Чеховская мысль о сумасшествии как естественной реакции на безумный мир и о личной ответственности человека за всё, в этом мире происходящее, разделена между героями. Больные страдают за то, что произошло с ними в прежней жизни. «Женщина» была известной актрисой, но утратила популярность и любовь зрителей. «Маленький» сошел с ума, когда увидел жену с любовником и фотографии измены. «Худой» был командиром, по его вине и по глупости командования погибли солдаты. «Санитар», жестокий и хитрый, в сговоре с «Мэром» и «Директором» крадет хорошие лекарства и заменяет их негодными. Поэтому больные не получают помощи и всё глубже погружаются в безумие. «Санитар» сдает их в аренду «Мэру», чтобы они развлекали его и работали у него в доме, отправляет побираться на улицу, а деньги делит со своими высокими покровителями.
Больные живут в иллюзорном мире, в искаженном виде повторяющем их прежнюю жизнь. У «Женщины» постоянно в руках шкатулка, где она хранит свои «сокровища». Каждый из них считает себя здоровым, а двух других — сумасшедшими. При этом они остаются добрыми и порядочными людьми, не видят вокруг себя зла, благодарят «Санитара» за то, что он разрешает им выходить из больницы. Ему же это необходимо ради денег, а деньги нужны для «кайфа» — алкоголя и женщин. Жестокость «Санитара» отсылает к чеховскому сторожу Никите, но если тот принадлежит к числу «простодушных, положительных, исполнительных и тупых людей, которые больше всего на свете любит порядок и потому убеждены, что их (больных. — Авт.) надо бить» (VIII, 72), то «Санитар» действует подло и расчетливо.
В больнице появляется «Новый врач», молодой, честный и добросовестный. «Мэр», «Директор» и «Санитар» боятся его разоблачений, они хотят, чтобы всё осталось, как прежде. «Директор» в пьесе не произносит своих слов, он только повторяет реплики «Мэра». В нем проявляются некоторые черты доктора Рагина: невозможность принять на себя ответственность, смирение с существующими беспорядками, равнодушие. Осознание окружающей безнравственности передано «Новому врачу». Молодой врач в пьесе А. Наим пытается исцелять болезни не только людей, но и общества. Но «Санитар» убеждает больных, что во всех их бедах виноват «Новый врач». В финале полностью обезумевшие пациенты убивают доктора.
А. Наим написала по мотивам страшного чеховского рассказа еще более страшную пьесу. Мотивы безысходности, безответственности, приводящей к умножению зла, доведены в ней до крайности. Если доктор Рагин у А.П. Чехова заслужил свою судьбу равнодушием и бездействием, то молодой врач в пьесе А. Наим пытался противостоять злу.
Пьеса А. Наим по мотивам рассказа «Смерть чиновника» называется «Горячий день» (2007). Как и в предыдущем случае, драматург переносит события в современный Ирак, придает им острый социально-политический смысл. Главный герой, названный в пьесе просто «Он», работает фотографом. Он снимает важные события, происходящие в его учреждении. Другой герой — «Важный человек». Это директор учреждения, где служит «Он». «Он» подбегает к «Важному человеку» и начинает его фотографировать с разных сторон. Тот с удовольствием позирует, как голливудская звезда. Фотограф неожиданно чихает, когда стоит напротив «Важного человека», прямо ему в лицо. На сцене сразу становится темно и тихо. Ремарка указывает на выражения лиц героев: ошарашенное, несчастное у фотографа и злое, угрожающее у «Важного человека». Телохранители окружают фотографа, будто ждут приказа уничтожить обидчика. «Важный человек» уходит.
В рассказе А.П. Чехова Червяков чихает, как и у А. Наим, спонтанно. Именно поэтому, возможно, А.П. Чехов из всех случайных физиологических проявлений выбрал именно чихание — его трудно сдержать и скрыть. Генерал не чувствует себя оскорбленным, он лишь недоволен, что ему мешают смотреть спектакль. Да и начальник он чужой, не Червякова. В иракской пьесе дело усугубляется тем, что «Важный человек» — непосредственный начальник фотографа, от него зависит работа последнего. Первый небольшой монолог фотографа почти повторяет слова Червякова о непреднамеренности, случайности чихания: «Он (дрожит от страха, говорит сам с собой): У тебя был целый день, чтобы чихнуть. Ты мог чихать утром, вечером, в любое время. Почему сейчас? <...> Это произошло случайно! Просто пришло чихание. Это непреднамеренно! <...> До этого его лицо было розовым и спокойным из-за хорошего питания, сладкого сна, сауны и транквилизаторов. А стало темным и мрачным. Замкнутым. Он оскорбился? Конечно, оскорбился! Его оскорбила моя слюна, стекающая по его щеке».
Фотограф колеблется между простым человеческим оправданием своего поступка и его возможным социальным истолкованием. «Важный человек» в его мыслях то понимает его, то злится. В конце концов он додумывается до того, что начальник обвинит его в том, что он специально хотел заразить его каким-то страшным вирусом. Птичьим гриппом! А. Наим очень точно подметила кумулятивное строение чеховского рассказа, но, усиливая кумуляцию, она увеличивает и трагикомический эффект. Фотограф додумывается до того, что его обвинят в развязывании войны между Израилем и Ливаном, в террористических актах в Ираке, в голоде на Африканском континенте.
Как и А.П. Чехов, А. Наим предоставляет своему герою несколько попыток объясниться с «Важным человеком». И здесь есть существенное отличие ее пьесы от чеховского рассказа. Червяков вовсе не чувствует себя ничтожным и маленьким человеком. Он сидит в театре, во втором ряду кресел, непосредственно за генералом. Он чувствует себя «на верху блаженства» (II, 164). Но амбициозность соседствует в нем с трусостью и чинопочитанием. Герой иракской пьесы — действительно маленький человек, зависимый от настроения начальника. Он ищет причину своего чихания и вспоминает, что одет в костюм, взятый напрокат за большие деньги. Жара и чужой костюм виноваты в его чихании.
На сцене вновь появляется «Важный человек». Фотограф падает на колени и просит его простить. В отличие от чеховского генерала, начальнику доставляет явное удовольствие унижение подчиненного. Он выпускает дым сигареты прямо тому в лицо. Конечно, фотограф снова чихает. Теперь он ползает у ног начальника, умоляя его простить. «Окей», — говорит начальник и опять пускает дым в лицо счастливого фотографа. Тот пытается поблагодарить начальника, но снова чихает, падает и умирает. Начальник смотрит на зрителей и произносит: «Окей. Финиш». Занавес.
За весь спектакль «Важный человек» произносит всего несколько слов. И неслучайно почти все — американизмы. Они характеризуют его как пустого, напыщенного, бездушного человека.
Можно предположить, что кроме главного источника — рассказа А.П. Чехова «Смерть чиновника» — А. Наим ориентировалась на художественный опыт другого русского писателя — Н.В. Гоголя. В поведении фотографа легко узнается Акакий Акакиевич, а в преувеличении своего участия во всех мировых проблемах — Поприщин из «Записок сумасшедшего». Это существенно трансформировало чеховский замысел. Фотограф — зависимый человек, он сталкивается со своим начальником. Червяков — с чужим, он относительно независим. Червяков чихает один раз, что подчеркивает спонтанность его поступка. Фотограф чихает трижды, причем в те самые моменты, когда извиняется. Это может показаться злонамеренным и усугубляет социальный конфликт. Смерть Червякова объясняется его малодушием, раболепием и законами системы. Смерть фотографа имеет более понятные причины: потеря работы, нищета, судьба семьи.
Следующая пьеса А. Наим (2009) написана по мотивам рассказа А.П. Чехова «Хамелеон» (она называет его «Собака генерала»). Акцент переносится с психологической на социальную проблематику. Пьеса имеет название «Мечта Масуда», и к социальной проблематике здесь добавляется политическая. Сохраняя основную фабулу чеховского рассказа, А. Наим значительно меняет сюжет. Герой пьесы — Масуд, бедный молодой человек, который приехал из деревни в город, чтобы заработать денег.
Пьеса начинается с того, что за сценой лает собака, потом раздается мужской крик и на сцену выбегает Масуд. Видно, что он серьезно ранен и хромает. К нему подбегают люди, чтобы узнать, в чем дело. Он отвечает, что его укусила огромная, как лев, собака. И не просто укусила, как замечает один из прохожих, а вырвала из бедра кусок мяса. Мужчины грозят убить собаку. Масуд боится, что собака бешеная, и ему придется лечиться и делать уколы. От боли он теряет сознание.
Аналогом полицейского надзирателя Очумелова в пьесе А. Наим является полицейский Сатар. Как и чеховский герой, он меняет поведение, когда узнает, кому принадлежит собака. Сначала он готов исполнить свой служебный долг и защитить Масуда: «Жаль, нет при мне пистолета. Я бы быстро расправился с ней. Ошейник у нее есть? <...> Я хочу узнать, есть ли у собаки хозяин? Если есть, я арестую его и отведу в тюрьму. Закон выше всех. Перед законом все равны!»
Масуд отвечает Сатару, что собака черная, как ночь, с белыми пятнами, длинным хвостом и висячими, как у козы, ушами. В рассказе А.П. Чехова собака — это «белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса» (III, 52). И укусила собака Хрюкина — за палец — не просто так, а потому что он сунул «цигаркой ей в харю для смеха» (III, 53). Судя по описанию, в иракской пьесе это, как и у А.П. Чехова, борзая, но огромная и страшная. И это не преувеличение Масуда. Дело в том, что собака принадлежит британскому послу. А, как известно, Ирак длительное время был британской колонией. Поэтому собака кусает Масуда от злобы и вседозволенности.
Узнав, кто хозяин собаки, полицейский застывает на месте, роняет из рук дубинку и обвиняет Масуда. Масуд настаивает на своем праве привлечь посла к ответственности. Сатар горько возражает: какое право? Посол забрал у народа все права. Он вор и обманщик, он выдумает причины, чтобы посадить тебя в тюрьму. Однако Сатар вовсе не такой беспринципный человек, как Очумелов. Он понимает, что британский посол никогда не признает себя виновным. Он скорее объявит Масуда террористом — эта реалия хорошо понятна иракским зрителям. Поэтому он объясняет деревенскому жителю Масуду правду иракской жизни: «Сатар (с горечью): Закон! Ты понимаешь, это британский посол. Представитель страны, которая лишила нас свободы, лишила всех прав. Он придумает такую историю, что ты окажешься виноват и попадешь в тюрьму. В конечном счете окажется, что это ты укусил его собаку и нанес ему ущерб. Мой тебе совет: уходи, пока цел».
Сатар слышит лай собаки, ему страшно, он убегает с криком: «Спасите! Люди! Будьте свидетелями!» Последняя реплика значима, потому что прохожие, которые бросились помогать Масуду, разошлись, узнав о хозяине собаки.
У А.П. Чехова нет правых и виноватых: все участники событий в большей или меньшей степени «хамелеоны», и вердикт Очумелова в пользу генеральской собаки вызывает в толпе лишь смех в адрес Хрюкина. Напротив, герой А. Наим вызывает сочувствие всех действующих лиц.
В 2009 г., когда пьеса была сыграна, в газете «Эльсабах Эльджадид» появилась интервью с известным поэтом и театральным критиком А. Китаном и А. Хаюном, мужем А. Наим, режиссером спектакля и исполнителем роли полицейского. В этом интервью, кроме разбора спектакля, критик высказывает очень важную, на наш взгляд, мысль, характеризующую отношение и причины интереса к А.П. Чехову в Ираке: «Иракцы доказали, что они могут создавать жизнь. Сегодня в нашем красивом Багдаде взрываются заминированные террористами машины. Но в то же время в другом месте в городе наши актеры создают праздник жизни». А. Хаюн добавляет: «Люди везде думают и чувствуют одинаково. Это не зависит от территории. Всё, что давно написал А.П. Чехов, сегодня стало нашим достоянием. Ауатиф Наим переделала чеховский текст, сделав его иракским, отражающим проблемы и мечты иракцев. Мы хотели этим спектаклем сказать свое слово иракцам, без шума и пафоса показать им то, что кричит внутри, в душе людей»2. А. Наим намекает на современную ситуацию, на американскую оккупацию Ирака, когда люди оказались бесправны. Она хочет, чтобы с помощью чеховского рассказа люди выработали четкую жизненную и политическую позицию, чтобы их гнев обратился против несправедливости.
Возникает закономерный вопрос: что важнее для инокультурного читателя и зрителя — перевод чеховских произведений, сохраняющий их неповторимость и оригинальность, или передача чеховской идеи, приближение первоисточника к читателю и зрителю, но при этом отказ от его уникальности и неповторимости? Как писал М.П. Алексеев, «степень глухоты или близорукости переводчиков представляется не только знаменательной, но и подлежащей историческому объяснению»3. Выбор произведения, степень его переработки приобретают не только литературную, но и историческую и идеологическую значимость, свидетельствующую, по словам В.М. Жирмунского, «о характере и направлении творческого освоения наследия писателей в иноязычной среде»4. Это позволяет осмыслить чужую литературу как свою. Такая «национальная адаптация» чрезвычайно характерна для Востока.
Творчество и личность А.П. Чехова становятся фактом арабской культуры, но они не трансплантируются, а творчески переосмысляются, перерабатываются под влиянием специфики общественного и литературного развития другого народа, особенностей его социальной практики. Чеховские сюжеты оказались осовременены, «встроены» в социально-политическую жизнь Ирака, приобрели новую национальную и историческую конкретику. В них добавились ноты антиколониального, антизападного протеста.
Литература
Аббасхилми А.Я., Ларионова М.Ч. Творчество А.П. Чехова в Ираке: рецепции и интерпретации. Ростов-н/Д.: Изд-во Южного научного центра РАН, 2022. 226 с.
Алексеев М.П. Пушкин и мировая литература. Л.: Наука, 1987. 616 с.
Голоса Ирака. Интервью с А. Киганом и А. Хаюном. «Мечта Масуда»: постановка в Багдаде по рассказу Чехова // Эльсабах Эльджадид. Багдад. 2009. № 964. 17 мая.
Жирмунский В.М. Гёте в русской литературе. Л.: Наука, 1982. 558 с.
Примечания
Публикация подготовлена в рамках реализации ГЗ ЮНЦ РАН, № гр. проекта 122020100347—2.
1. Аббасхилми А.Я., Ларионова М.Ч. Творчество А.П. Чехова в Ираке: рецепции и интерпретации. Ростов-н/Д.: Изд-во Южного научного центра РАН, 2022. С. 156—212.
2. Голоса Ирака. Интервью с А. Китаном и А. Хаюном. «Мечта Масуда»: постановка в Багдаде по рассказу Чехова / Пер. с арабского А.Я. Аббасхилми // Эльсабах Эльджадид. Багдад. 2009. № 964. 17 мая.
3. Алексеев М.П. Пушкин и мировая литература. Л.: Наука, 1987. С. 355.
4. Жирмунский В.М. Гёте в русской литературе. Л.: Наука, 1982. С. 5.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |