Впервые русско-французский спектакль «Вишневый сад» в постановке Сергея Афанасьева был показан в Новосибирске в декабре 2005 года в программе Рождественского фестиваля. Через десять лет спектакль «Вишневый сад» появился в афише Молодежного театра Алтая им. В.С. Золотухина. Между этими двумя событиями была осуществлена постановка дипломного спектакля «Вишневый сад» на курсе п/р Елены Ждановой и Павла Южакова в Новосибирском государственном театральном институте (2012 г.). Все три воплощения пьесы в режиссуре Сергея Афанасьева стали событиями театральной жизни Новосибирска, Барнаула и не прошли незамеченными для российского театрального процесса. После выпуска актерско-режиссерского курса Сергей Афанасьев возобновил русско-французскую версию в Новосибирском городском драматическом театре, принципиально заняв в спектакле только молодое поколение труппы — даже Фирса играл вчерашний выпускник театрального института. Четыре сценические версии воплощали один и тот же режиссерский замысел, который можно рассматривать в качестве инварианта. Так же как пьеса служит ядром для облака из разных режиссерских интерпретаций, режиссерский замысел постановки в данном случае выступает инвариантом четырех спектаклей. Аналитическому описанию этого замысла и его воплощениям на трех сценах посвящена настоящая статья.
Все начиналось с русско-французского театрального проекта, над которым работала интернациональная творческая группа: режиссер Сергей Афанасьев, режиссер и актер Паскаль Лярю (Аллон, Франция) и художник-сценограф Викторс Янсонс (Рига, Латвия). В совместной постановке театра «Лэнфюмерэ» и Новосибирского городского театра п/р С. Афанасьева (сокращенное название — НГДТ) были заняты профессиональные французские актеры: Рудольф Пулен (Лопахин), Камилла Вер (Варя), Паскаль Лярю (Симеонов-Пищик), Анни Хамелен (Шарлотта), Гай Бланшар (Фирс), а в роли Пети был занят актер из Великобритании Найджел Холлидж. Все они были отобраны на кастинге для работы именно в этом спектакле. Роль Раневской исполнила актриса из «закрытого» города Северска (Томской области) Татьяна Угрюмова, факт сам по себе примечательный, поскольку Афанасьев крайне редко приглашает актеров из других театров в свои постановки. Художник-сценограф Викторс Янсонс, художник и режиссер по образованию, давний друг и единомышленник Сергея Афанасьева оформил спектакль вместе с художником по костюмам Мариэль Лефошо и художником по свету Лоран Верите (Франция).
Спектакль был бы невозможен, если бы Паскаль Лярю не стал его продюсером, участвуя в проекте одновременно как актер, ассистент режиссера и автор литературной редакции перевода на французский язык. Благодаря продюсерским усилиям Паскаля проект получил финансирование на организацию кастинга во Франции и на выпуск спектакля в театре «Лэнфюмерэ» (г. Аллон). Все русские артисты смогли выехать для совместных репетиций с французской актерской командой, и сыграли подряд 10 спектаклей после премьеры. По словам Паскаля, для французов «Вишневый сад» в постановке Афанасьева был интересен тем, что обращался к социально-политической «повестке дня», по-прежнему актуальной для современной Франции: спектакль создавал «портрет сословия, которое добровольно вымирает, чтобы только не жить в мире, где все решают деньги»1.
В мае 2007 г. «Вишневый сад» произвел ошеломляющее впечатление на публику и критиков на фестивале «Мелиховская весна». Свидетельством успеха был отзыв Н. Шалимовой в «Петербургском театральном журнале», который и теперь можно прочесть в архиве журнала на сайте: «Центральным событием фестивального марафона стал «Вишневый сад», поставленный Сергеем Афанасьевым в Новосибирском городском драматическом театре. Накануне показа режиссер и художник (Виктор Янсонс) целеустремленно искали место для «Вишневого сада», категорически решив, что на старой сцене эстрадного типа играть его невозможно. И нашли — среди деревьев, на фоне цветущей вишни, хозяйственных построек и ночного неба над головой. И были расставлены в саду дымящиеся бочки — отогревать ветки, чтобы цвет не померз, и поставлены скамейки для зрителей, знающих чуть ли не наизусть последнюю пьесу любимого писателя, и в назначенное время зажглись прожектора, и произошло обыкновенное театральное чудо — претворение, преображение, одухотворение пространства искусством художника, мастерством русских и французских артистов»2.
Во время спектакля, сыгранного под открытым небом, и у зрителей, и у актеров возникло мистически-завораживающее, возвышенное чувство соучастия природы в происходящем. На реплику «взошла луна» всходила луна, вишневый сад цвел, звенели комары, незнакомец-прохожий появлялся в поле зрения публики и актеров, когда он был нужен по действию. На пленэрной сценической площадке, кроме собственно декораций, появились новые объекты, органично вошедшие в спектакль: дровяной сарай, старые липы, неровности площадки, корни старого дерева и свет вечернего неба, переходящего в ночь. Подлинность пространства, его заповедность произвели сильное воздействие на актеров еще во время репетиций, а исполнение спектакля превратилось в ритуал, усиленный особенно достоверным звучанием чеховского текста в ауре чеховской усадьбы. Татьяна Угрюмова (Раневская) так описала свое актерское состояние сразу после спектакля: «В Мелихове я испытала потрясение. Все вокруг точно взято из пьесы. Из окон мелиховского дома виден сад. И аллея протянута, как ремень. Рядом река. По ночам в мае поют соловьи... Если стоять на крыльце чеховского дома, лицом к саду, то по левую руку будут дровяной сарай и летний погребок. А перед дровяным сараем — поляна. Вот на ней мы и играли. Сумерки сгущались. От чеховского текста, который звучал магически в чеховском имении, атмосфера сгущалась и становилась почти осязаемой».
На поляне, приспособленной под сценическую площадку, играли все те же предметы, что и в театре: невысокий стол, старые потертые венские стулья, тряпичные куклы, внушительная связка ключей, простое зеркало, лампада, четыре железные кровати, тяжелый большой топор. Разрозненные элементы интерьера напоминали о бывшем некогда в этом доме уюте, о разоренном родовом гнезде; все, кроме железных кроватей и топора — топор не держат в доме, его место на хозяйственном дворе.
Кроме событий из жизни одной семьи, одного родового поместья, «Вишневый сад», конечно, описывает слом в русской жизни, распад старого миропорядка, переход от сословного общества к новому укладу. Не только как писатель, но и как человек, Чехов нес в себе самом острый социальный конфликт современности. Его сложное, неоднозначное отношение как к аристократии, так и к интеллигентам-разночинцам оставляло его без социальной опоры, обрекало на одиночество не только в личной, но и в общественной жизни. Чехов был первым великим русским писателем-неаристократом и остро ощущал эту свою социальную «ущербность»3.
Социальное происхождение режиссера Сергея Афанасьева (он родился и вырос в деревне), вероятно, помогло ему прочувствовать Лопахина как вчерашнего «мужика» (одно из чеховских самоопределений). Поэтому именно отношение Лопахина к Раневской — это главная тема в спектакле, в котором прорабатываются психологически напряженно все повороты этих отношений: от эротического влечения юноши к недоступной красавице-барыне, которая гораздо старше него, до социального поединка слабеющей аристократии и молодой русской буржуазии. Лопахин прекрасно чувствует себя в провинции, в отличие от Раневской и Яши, которым нужен только Париж. Пусть на вокзале нашлась только одна бутылка шампанского, Лопахин вернется сюда и будет здесь жить, и работать, и непременно денег наживет, сделает все, как запланировал. Чехов хорошо знал провинцию по «таганрогской глуши», русская провинция была источником его вдохновения при всем ее безобразии и мучительной подчас скуке. Чехов ценил поэзию провинциального быта, в том числе был приверженцем обрядовой стороны церковной жизни, оставаясь, по всей видимости, нерелигиозным человеком. Страсть Чехова к церковному пению и к православной службе сочеталась со светским мировоззрением «университетского человека», которого он в себе очень ценил. Высокие духовные устремления Чехова, его тревога за будущее страны услышаны и разработаны в режиссерском замысле Сергея Афанасьева, конгениальном пьесе. Катарсис, пережитый зрителем, сворачивается, как в формулу, в три прекрасные вещи: стеклянный сосуд с веткой цветущей вишни, живую музыку, живой огонь в лампаде — таков финальный режиссерский аккорд спектакля.
Второе воплощение «Вишневого сада», со студентами театрального института, в целом следовало описанному выше замыслу режиссера, с поправками на возраст, жизненный опыт и уровень мастерства выпускников театрального вуза. Кроме того, в дипломном спектакле, так же как и в постановке на сцене Молодежного театра Алтая, не было возможности пригласить музыканта такого уровня, как в русско-французский спектакль. Однако не только «потери» сопровождали более поздние обращения Афанасьева к «Вишневому саду». На большой сцене Молодежного театра Алтая, например, возникло совсем другое пространство, поменялись мизансцены, появилась возможность поставить два ярких пластических номера: вальс Лопахина и Раневской и танго Раневской и Пети. Рисунок роли для каждого исполнителя в Барнауле учитывал его природу, поскольку Афанасьев в принципе никогда не занимается формальным «переносом» спектакля, в его работе над пьесой такое вообще невозможно, — он всегда идет от индивидуальности актера. Художественная целостность спектакля «Вишневый сад» в Молодежном театре Алтая была оценена жюри Всероссийского фестиваля молодежных театров им. В.С. Золотухина. Спектакль получил Гран-при фестиваля, Сергей Афанасьев — приз за лучшую режиссуру, несколько наград получили актеры: главная женская и главная мужская роли, лучший актерский дуэт (Яша и Дуняша).
Версия спектакля с молодыми актерами, вчерашними выпускниками Сергея Афанасьева, появилась в репертуаре Новосибирского городского драматического театра в 2017 г. В этом спектакле роль Раневской исполнила совсем молодая актриса, выпускница театрального института по специальности «Режиссер драматического театра» Анна Зуева. Роль Фирса также играл выпускник того же года, и в его работе образ старика был поддержан пластикой и возрастным гримом. Анна Зуева не ставила перед собой задачу «играть возраст», ее зрелость как личности, серьезность режиссерского подхода к своей роли сделали работу Анны совершенно убедительной и в художественном, и в психологическом отношении. По сравнению с более ранними версиями «Вишневый сад» 2017 года отмечен большим трагизмом и мистицизмом, в частности — в решении образа Пети появилась зловещая нота предсказания о возможном будущем вечного студента, внутренне готового встать на путь вооруженной борьбы с царским режимом. Новая исторически и художественно неслучайная подробность дополнила и музыкальное решение спектакля. Раневская с обеими дочерьми играют на балалайках, причем в руках у Раневской — балалайка-бас, что соответствует положению старшей женщины в семейном трио. Игра на балалайке не просто вольность режиссера, она соответствует историческим фактам — увлечению русским искусством в архитектуре, изобразительном искусстве и в музыке в эпоху Александра Третьего. Актрисы с удовольствием и увлечением исполняют плясовую, и сцена домашнего концерта приобретает дополнительный смысл, перекликаясь со словами Раневской о ее любви к родине. Как видно, каждая новая авторская версия Сергея Афанасьева является не «техническим переносом», а развитием режиссерского замысла в соответствии с новыми творческими условиями постановки. Спектакль «Вишневый сад» Сергея Афанасьева продолжает жить на сцене авторского театра Сергея Афанасьева, воплощая замысел «Вишневого сада» в одной из самых художественно зрелых и цельных интерпретаций чеховской драматургии.
Литература
Глембоцкая Я. «Вишневый сад» в постановке Сергея Афанасьева: замысел и воплощения // Культурологический журнал. 2017. № 4 (30). [Электронный ресурс] // URL: http://cr-journal.ru/rus/journals/425.html&j_id=33 (дата обращения: 27.12.2019).
Лярю П. Описание проекта совместной постановки пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» Новосибирским городским драматическим театром п/р С. Афанасьева и театром Enfumeraie (Франция) // Материалы научно-практической конференции НГТИ, посвященной 150-летию со дня рождения А.П. Чехова, 1 октября 2010 г., Новосибирск. Новосибирск, 2010. 150 с. С. 135—148. [Электронный ресурс] // URL: http://window.edu.ru/resource/298/73298/files/npk_ngti.pdf
Парамонов Б. Провозвестник Чехов // Парамонов Б. Конец стиля. СПб.: Алетейя; М.: Аграф, 1997. С. 254—267.
Шалимова Н. Воспоминание о Чехове // Петербургский театральный журнал. 2007. № 4 (50). [Электронный ресурс] // URL: http://ptj.spb.ru/archive/50/15let-50/vospominanie-ochexove
Примечания
1. Лярю П. Описание проекта совместной постановки пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» Новосибирским городским драматическим театром п/р С. Афанасьева и театром Enfumeraie (Франция) // Материалы научно-практической конференции НГТИ, посвященной 150-летию со дня рождения А.П. Чехова, 1 октября 2010 г., Новосибирск. Новосибирск, 2010. С. 135—148. [Электронный ресурс] // URL: http://window.edu.ru/resource/298/73298/files/npk_ngti.pdf
2. Шалимова Н. Воспоминание о Чехове // Петербургский театральный журнал. 2007. № 4 (50). [Электронный ресурс] // URL: http://ptj.spb.ru/archive/50/15let-50/vospominanie-ochexove
3. Парамонов Б. Провозвестник Чехов // Парамонов Б. Конец стиля. СПб.: Алетейя; М.: Аграф, 1997. С. 255.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |