4.6. Виды драмы

По данным «Словаря русского языка», водевиль — «Легкая шутливая комедия, чаще в одном-двух действиях, в которой диалоги чередуются с пением куплетов и танцами. [Франц. vaudeville]» [МАС].

Водевиль, по данным «Энциклопедического словаря» издательства Брокгауза и Ефрона — французское слово. «Vaudeville происходит от слова vaux-de-Vire, т. е. долина г. Вира в Нормандии, место рождения народного поэта Оливье Басселена, который здесь впервые стал слагать юмористические песенки, названные водевирами, а позднее водевилями. <...> Превращение водевильных песен в особый род драматических произведений произошло не ранее XVIII века. Антрепренеры ярмарочных театров вставляли иногда в пьесы подходящие песенки-водевили. С 1712 года Лесаж, Фюзелье и Дорневаль начали сочинять пьесы с водевилями. <...> Мало-помалу новая музыка вытеснила мотивы старых водевилей; стали появляться пьесы переходного типа, которые не совсем правильно были названы комическими операми (вероятно, от имени театра Opéra-comique, где впервые они стали даваться). По мере того как разговорная часть в этих пьесах увеличивалась и действие стало прерываться только вставными куплетами, этот новый жанр драматических произведений вылился в той своеобразной форме, которую без существенных изменений сохранил современный водевиль. В 1792 г., когда была провозглашена свобода театров, в Париже была открыта специальная водевильная сцена, которая и называлась Théâtre Vaudeville. <...> Водевиль в России. Первые зачатки русского водевиля обыкновенно усматривают в комической опере с куплетами Аблесимова «Мельник, колдун, обманщик и сват», данной в первый раз 20-го января 1779 г. и выдержавшей множество представлений благодаря куплетам в народно-сентиментальном духе и музыке Соколовского. <...> Водевили уже совершенно отошли от форм комической оперы и выказывают большое стремление к оригинальности, воспроизводя комические явления современной, преимущественно столичной жизни. На сцену выводятся типы чиновничьего и вообще буржуазного люда, комические явления семейной и городской жизни с возможно более запутанною интригою, постоянными недоразумениями (quiproquo), массою смешных поговорок в речах действующих лиц, острот и каламбуров, которыми особенно обильно уснащались куплеты. Куплеты влагались в уста всех почти действующих лиц и часто представляли собою обращение к публике, в особенности почти неизбежные заключительные куплеты, в которых актеры обращались к публике с просьбою от лица автора о благосклонном приеме разыгранного произведения. Музыка водевиля значительно упростилась сравнительно с комическими операми; куплеты сочинялись по большей части на популярные мотивы из опер и оперетт, игривые по характеру и нетрудные для исполнения. Вообще музыкальная сторона водевиля отходит на второй план. Многие из куплетов, бывшие не под силу актерам, лишенным голоса и слуха, не пелись, а говорились под музыку, и этот жанр декламации завоевал себе видное место в русском водевиле благодаря некоторым высокоталантливым водевильным артистам. Из многочисленных русских водевилистов этой эпохи назовем прежде всего Федора Алексеевича Кони. <...> Появившаяся в 60-х годах оперетка нанесла неисцелимый удар игривому водевилю, поглотив его музыкальную приправу, без которой он неминуемо должен был слиться с легкой комедией и комедией-фарсом, как это и совершилось в современном нам репертуаре» [ЭСБЕ].

В метапоэтическом дискурсе А.П. Чехова используются следующие номинации для названия этого вида драмы: «водевиль», «водевиль с переодеванием», «водевиль с пением», «водевильные дядюшки», «банальный водевильный любовник», «маленький водевильчик», «хохлацкий водевиль», «русский водевиль», «плохой водевиль», «пустой водевиль», «пьеса водевильного свойства», «сносный водевиль», «глупый водевиль», «популярный водевилист», «паршивенький водевильчик», «смешной водевиль», «водевильные сюжеты», «водевиль для казны», «русский водевилист», «французисто-водевильный тон», «водевиль в крыловском вкусе», «водевиль с одним действующим лицом».

У А.П. Чехова не было привычки очень подробно описывать что-либо, широко теоретизировать, но через номинации и эпитеты к ним, а также систему предикатов, с которыми употребляется термин «водевиль», можно определить и особенности водевиля как вида драмы, их многообразие, качество постановок водевиля в чеховское время, штампы и расхожие сюжеты: «водевиль с переодеванием», «водевиль с пением», «хохлацкий водевиль», «русский водевиль», «смешной водевиль», «водевиль в крыловском духе». Это огромная палитра водевилей, где доминирует тот или иной вид действия («водевиль с пением», «переодеванием»), господствует национальная специфика («русский», «хохлацкий» водевиль), есть просто смех или наличествует морализаторский дух («водевиль в крыловском духе»). Все это многообразие балансирует между «плохими», «пустыми», «глупыми», «паршивенькими» водевилями и «сносными» водевилями, «пьесами водевильного свойства».

Есть устойчивые водевильные сюжеты, «водевильные любовники», «маленькие водевильчики», «водевили с одним действующим лицом», водевили как произведения искусства и водевили «для казны». Все это дается в движении, во взаимодействии, что говорит о многообразии водевилей во времена А.П. Чехова и его многоплановом представлении этого вида драмы. Можно решать вопросы «водевильно», как говорит один из героев рассказа «Неприятность».

А.П. Чехов говорит о своих водевилях «Медведь», «Свадьба», «Трагик поневоле», «Юбилей», «Предложение» и др. Предикаты, которые он использует по отношению к функционированию термина «водевиль», имеют огромный диапазон: от нейтральных «написал водевиль», «шел водевиль», «сыграть в водевиле», «сочинить водевиль», «переделываю водевиль», «не брезгуйте водевилем» до «стряпаю плохой водевиль», «водевиль выйдет плох». Используются высказывания активного свойства («водевильные сюжеты прут, как нефть из Бакинских недр»), ироничные («водевили можно печатать только летом, а не зимой»).

Семантика предикатов показывает активный динамический характер, творческое начало, связанные с сочинением водевиля. А.П. Чехов с энтузиазмом сочиняет водевили, переделывает их, анализирует свойства своих и чужих произведений, беспощадно критикует их.

Многочисленные нюансы, связанные с осмыслением водевиля как вида драмы, располагаются на семантической оси между позитивными и негативными характеристиками водевиля. Водевиль в целом оценивается А.П. Чеховым позитивно. Это особенность раннего творчества А.П. Чехова и, скорее всего, подготовка к его знаменитым комедиям.

Участники дискурса — автор, герои произведений, корреспонденты А.П. Чехова: В.В. Билибин, А.Н. Маслов, И.Л. Леонтьев, А.С. Суворин, П.Ф. Иорданов, О.Л. Книппер-Чехова.

Жанры — рассказы, эпистолярий.

Фрагменты дискурса

«Я люблю классическую музыку. Оперетку я отрицаю, как отрицаю водевиль. Я один из постояннейших посетителей оперы» («Исповедь, или Оля, Женя, Зоя»).

«Никуда не хожу и работаю. Занимаюсь медициной и стряпаю плохой водевиль» (И.П. Чехову, вторая половина октября 1883 г.).

«Я боюсь, что надоел Вам и что Вы браните меня свиньею в ермолке... Но утешаюсь мыслию, что возня с водевилем полезна для Вас: набьете руку» (А.С. Лазареву (Грузинскому), 26 ноября 1887 г.).

«Не брезгуйте водевилем. Пишите их дюжинами. Водевиль хорошая штука. Им кормится пока вся провинция» (И.Л. Леонтьеву (Щеглову), 9 июня 1888 г.).

«У него в ходу легкие пьесы водевильного свойства в 3—4 акта, с гостиными, с террасами, выходящими в сад, с острящими лакеями и неизбежными вдовушками» (А.Н. Маслову (Бежецкому), середина октября 1888 г.).

«Удалось мне написать глупый водевиль, который, благодаря тому, что он глуп, имеет удивительный успех. Васильев в «Моск<овских> вед<омостях>» обругал, остальные же и публика — на седьмом небе. В театре сплошной хохот. Вот и пойми тут, чем угодить!» (М.В. Киселевой, 2 ноября 1888 г.).

«Против Вашего желания перевести моего «Медведя» я ничего не имею. Напротив, это желание льстит мне, хотя я заранее уверен, что на французской сцене, где превосходные водевили считаются сотнями, русский водевиль, как бы удачно он написан ни был, успеха иметь не будет» (В.К. Миткевичу, 12 августа 1889 г.).

«Пишите водевили. Пишите водевили. Купите себе попугая и научите его кричать Вам каждую минуту: пишите водевили. Предполагая, что из пяти водевилей только один дает хлеб, каждому искусившемуся надо писать их 150. Вам, стало быть, осталось написать еще 130, а затем можете почить на лаврах. Детям пригодятся водевили, ибо дадут они пенсию все-таки изрядную» (В.В. Билибину, 2 апреля 1895 г.).

«В договоре ничего не говорится о доходе с пьес, между тем это пункт важный. Водевиль есть вещь, а прочее все гиль» (П.А. Сергеенко, 1 февраля 1899 г.).

«Водевиль есть вещь, а прочее все гиль — я крепко держусь этой старой истины и доход с пьес считаю самым надежным» (А.С. Суворину, 6 февраля 1899 г.).

«Мне ужасно хочется написать водевиль, да все некогда, никак не засяду. У меня какое-то предчувствие, что водевиль скоро опять войдет в моду» (О.Л. Книппер-Чеховой, 22 декабря 1902 г.).

Ключевые слова: отрицаю, стряпаю и полезна, хочется (написать).

Отрицать — «1. Опровергать что-л., не соглашаться с чем-л. 2. Выступать противником чего-л., не признавать необходимости, ценности, целесообразности и т. п. чего-л.; отвергать».

Стряпать — «2. перен. Пренебр. Сочинять, писать, рисовать что-л. || Делать, устраивать, мастерить».

Полезный — «1. Приносящий пользу, способный приносить пользу».

Хотеть — «1. Испытывать желание, охоту, ощущать потребность, необходимость в чем-л. 2. Иметь намерение (делать что-л.)».

А.П. Чехов, с одной стороны, иронично относится к водевилю, называет свою деятельность «стряпней», с другой стороны, ощущает потребность писать водевили. В метапоэтике А.П. Чехова находим фрагменты сюжетов, которые он подыскивал для водевилей и заносил в записную книжку. Он собирал смешные фамилии: Кривомордый, Фильдекоксов, Попрыгуньева, Чирий, — профессии: «агент общества транспортирования кладей и страхования от огня». Один из сюжетов: «N., чтобы жениться, вымазал плешь на голове мазью, о которой читал публикацию, и у него неожиданно стала расти на голове свиная щетина».

А.П. Чехов анализировал содержание написанных и будущих водевилей:

«Я суммирую свое с Вашим, подумаю и не замедлю сообщить Вам свои намерения и прожекты. Условия: <...> 6) критика на театральные порядки; без критики наш водевиль не будет иметь значения» (А.С. Лазареву (Грузинскому), 15 ноября 1887 г.).

«Про Сократа легче писать, чем про барышню или кухарку. Исходя из этого, писание одноактных пьес я не считаю легкомыслием. Да и Вы сами не считаете, хотя и делаете вид, что все это легкомысленно и пустяки. Если водевиль пустяки, то и пятиактные трагедии Буренина пустяки» (А.С. Суворину, 2 января 1894 г.).

«Да ты с ума сошла!!! Давать водевиль в Художеств<енный> театр! Водевиль с одним действующим лицом, которое только говорит, но не действует вовсе!! Для театра я пьесу напишу, это будет лучше» (О.Л. Книппер-Чеховой, 8 октября 1902 г.).

«Ах, если в «Северном вестнике» узнают, что я пишу водевили, то меня предадут анафеме! Но что делать, если руки чешутся и хочется учинить какое-нибудь тру-ла-ла! Как ни стараюсь быть серьезным, но ничего у меня не выходит, и вечно у меня серьезное чередуется с пошлым. Должно быть, планида моя такая. А говоря серьезно, очень возможно, что эта «планида» служит симптомом, что из меня никогда не выработается серьезный, основательный работник» (Я.П. Полонскому, 22 февраля 1888 г.).

Исходя из данных метапоэтических высказываний, можно выделить существенное для содержания водевиля:

«критика на театральные порядки»;

«про Сократа легче писать, чем про барышню или кухарку»;

«водевиль с одним действующим лицом, которое только говорит, но не действует вовсе»;

«вечно у меня серьезное чередуется с пошлым».

Элемент критичности, особенно в связи с театром и театральными порядками — почти обязательный компонент содержания водевилей А.П. Чехова. Сознательная переакцентуация с героев — выдающихся личностей — на простых людей — барышень, кухарок — это особенность чеховских водевилей. Снятие действия, доведение действующих лиц в количественном отношении до одного — особенность артистизма А.П. Чехова-драматурга. Чередование серьезного и смешного (пошлого) — основа для метаморфоз в чеховских пьесах.

В чеховской метапоэтике мы находим краткую характеристику и внутреннюю программу А.П. Чехова-водевилиста. Именно в диалогах о водевиле выкристаллизовываются принципы организации материала, взаимообусловленности всех компонентов водевиля, которые были распространены в дальнейшем на всю драматургию: «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него. Нельзя обещать. Пусть Даша молчит совсем — этак лучше. <...> Нужно побольше увлечения и побольше разнообразия» (А.С. Лазареву (Грузинскому), 1 ноября 1889 г.). Точная обусловленность всех деталей, даже обстановки, должна сочетаться с разнообразием. Такая постановка связана с гармонической организацией произведения: гармония и есть единство в многообразии.