В эссе Craftmanship in Uncle Vanya (1946) Эрик Бентли пишет, что «ключевая идея Чехова — несбывшиеся надежды», а также перечисляет ряд антитез, на которых строится чеховский текст: «любовь и ненависть, чувства и равнодушие, героизм и бездеятельность, наивность и хитрость, реальность и иллюзии, свобода и неволя, рачительность и расточительство, культура и природа, молодость и старость, жизнь и смерть»1. «Дядя Ваня» (1895—1897) — это исследование впустую прожитых, разрушенных жизней, портрет разочарования, утраты ориентиров и отчаяния. На пути к своей цели чеховские персонажи терпят поражение за поражением, разуверяются в браке и любви, много пьют, ведут праздный образ жизни, глупеют и теряют самоуважение. «Авторское отсутствие» у Чехова, о котором пишет Гилман, — это подчеркнуто нейтральное отношение автора к своим героям: не «ангелам» и не «злодеям». Чехов не осуждает их и не дает оценки их поступкам, позволяя совершенно свободно существовать в пределах сцены. Именно этому «отсутствию» автора и его нежеланию принимать чью-либо сторону чеховские персонажи обязаны своим удивительным правдоподобием.
«Незначительные беды» (1991) — пародийная интерпретация «Дяди Вани», в которой Гризельда Гамбаро задается вопросом, способны ли ее женские персонажи начать новую жизнь, выйдя из роли жертвы. «Незначительные беды» словно иллюстрируют мысль Мартини о том, что «названия пьес скрывают то, что в них происходит»2. Проблемы, с которыми столкнулись Соня и Рита, нельзя назвать «незначительными». Именно эти «беды» главных героинь становятся залогом их способности изменить свою судьбу, вернуть себе свое «я». Гамбаро вступает в диалог с текстом Чехова, заимствуя отдельные сцены из «Дяди Вани» и строя на их основе новую пьесу, действие которой развертывается в современной Аргентине. Характерная особенность стиля Гамбаро — «снятие многозначности через высказывание»3. Речь персонажа-протагониста Риты — ясная, стройная, убедительная. Именно ее реплики снимают дискурсивную многозначность и озвучивают главную идею пьесы: жертва решает стать хозяйкой своей судьбы и найти в себе силы сказать своему мучителю твердое «нет».
«Дядя Ваня»: «несбывшиеся надежды»
Событие, которое дает толчок всему действию в пьесе, — приезд отставного профессора Александра Серебрякова с молодой женой Еленой Андреевной в усадьбу, где проживает Соня, его дочь от первого брака. Соня управляет имением вместе со своим дядей, Иваном Петровичем Войницким, братом покойной матери. Круг их общения: давний друг семьи Телегин, старая нянька Марина, мать Войницкого Мария Васильевна и живущий по соседству врач Астров. Основные темы, объединяющие главных героев — Астрова, Войницкого, Соню, Елену Андреевну и Серебрякова, — это любовь, брак и супружеская неверность. Елена несчастна в браке с Серебряковым, который то демонстративно равнодушен к ней, то, напротив, изводит ее бесконечными придирками. В самой Елене Андреевне внезапно вспыхивает страсть к Астрову, но она быстро подавляет неуместный порыв. Сам Астров не скрывает, что его к ней нестерпимо влечет. Войницкий тоже безответно влюблен в Елену Андреевну, а Соня любит Астрова, который испытывает к ней разве что симпатию. В «Дяде Ване» ни один из персонажей не обретает счастья в гармоничном союзе, несмотря на то, что именно в любви они видят высшее утешение и путь к спасению. Любовь у Чехова лишена традиционно ассоциируемого с ней ореола всемогущества: разочарование и одиночество тяжким бременем ложатся на плечи человека.
Труд — не менее значимая тема в «Дяде Ване». Какую роль играет труд в жизни персонажей? Как он влияет на их восприятие действительности и, в первую очередь, самих себя? В дореволюционной России остро стоял вопрос о сословном неравенстве: наряду с угнетенным крестьянством только-только набирал силу рабочий пролетариат, и все это — на фоне праздного благоденствия высшего сословия бездеятельных богачей. «Дядя Ваня» — это первое произведение Чехова, полностью выстроенное вокруг темы труда. Для одних персонажей пьесы труд — это суровая необходимость, в то время как другие находят в нем истинное удовлетворение, залог собственной нужности и важности или даже высший смысл своего существования.
Любой человек так или иначе находится под влиянием своих представлений о том, что такое время, в целом, и будущее, в частности. Как ощущение движения времени влияет на нашу жизнь, на то, что мы делаем и чувствуем в этот момент? Что нас ждет в будущем? Что ждет в будущем наших детей? Можем ли мы повлиять на жизнь тех, кто придет после нас, и могут ли они как-то повлиять на нас? Тема грядущего — ключевая для драматургии Чехова. Его персонажи забывают о том, насколько условно и ирреально будущее, переоценивают его значение и позволяют ему разрушить свое настоящее. Ощущение безысходности, которым отмечен финал «Дяди Вани» — пьесы, вошедшей в историю театра как хроника человеческой беспомощности, — возникает благодаря тому, что главные герои лишаются своих последних иллюзий: любовь никого не спасет, труд не облагородит, а будущее не оправдает настоящего.
И всё же финал «Дяди Вани» не настолько пессимистичен, как может показаться. Пускай прошлого не изменить, а старые раны никогда не затянутся, слезы дяди Вани — спасительны, они чище, чем слезы отчаяния или надежды, их не объяснить ни психологией героя, ни внешними обстоятельствами. Это — кульминация творческого усилия Чехова, показывающего, каким тонким и глубоким может быть человеческое горе.
«Незначительные беды»: «вера в будущее»
В пьесе «Незначительные беды» два параллельных сюжета: сюжет самой Гризельды Гамбаро и сюжет «Дяди Вани» А.П. Чехова, состоящий с первым в интертекстуальных отношениях. Они не развиваются параллельно, а чередуются, переплетаются и в конечном итоге сливаются друг с другом. В основе сюжета Гамбаро — конфликт, типичный для таких популярных в Аргентине малых драматических жанров, как креольский сайнете и неосайнете. Плавную героиню Риту, беременную и, тем не менее, работающую не покладая рук, и ее безработного лентяя-мужа Пепе навещает Андрес. Андрес влюблен в Риту, но не способен признаться ей в своих чувствах. Он помогает их семье деньгами, тем самым невольно поощряя любовные похождения Пепе. Рита знает, что муж ей изменяет, но при этом продолжает работать горничной сразу в нескольких домах. Пепе, живущий на иждивении у Риты, мечтает о карьере певца. При этом он отдает себе отчет в том, что происходящее в его семье ненормально, и полностью осознает свою неблаговидную роль в этой истории (с. 97)4. Наблюдая за жизнью чеховских героев, Рита понимает, насколько они с Соней похожи, и новыми глазами смотрит на свою жизнь. Размышляя о своем месте в этом мире, она не хочет соглашаться с Пепе, утверждающим, что в жизни у каждого своя роль — кто-то положительный персонаж, а кто-то злодей (с. 131).
В пьесе Гамбаро сталкиваются две противоположенных модели поведения. Первая из них заключается в нежелании что-либо менять в своей жизни: это смирение и покорность Сони, эскапизм Пепе и конформизм Андреса. Этой модели противостоит позиция Риты, транслирующей, как протагонист, главную идею пьесы: возможность любого человека изменить существующий порядок вещей и начать «жить по-другому»: любить, трудиться, уважать друг друга. По своей сути, «Незначительные беды» — это пародия5 на текст Чехова, который Гамбаро использует то как лакмусовую бумажку для изобличения лжи и обмана, то как зеркало, в котором отражаются страдания главной героини, то как нравоучительный пример для Риты, которая должна научиться «говорить «нет»». Учитывая важность интертекстуальных связей между пьесами Чехова и Гамбаро, нам следует сравнить их по ряду ключевых смысловых позиций. Как уже было сказано, Гамбаро вступает в диалог с текстом Чехова, но при этом продолжает идти своим путем:
|
Дядя Ваня |
Незначительные беды |
|
Жизнь скучна, глупа, грязна, абсурдна. Приносить себя в жертву не имеет смысла, в будущем никто не скажет тебе за это спасибо (Астров). |
Жизнь скучна: Пепе: Не жизнь, а дерьмо... Вот как это называется. Скука, скукотища... «Ты работаешь дни напролет и даже за геранью не можешь уследить!» (с. 124). |
|
Важность истинных чувств. Стараться заглушить в себе молодость и живое чувство — безнравственно (Войницкий Елене). |
Важность чувств. Название пьесы иронично и расходится с ее содержанием. «Елена А.: Ты-то что об этом знаешь? Согласна, возможно, я немного влюблена в Астрова. Но это не имеет никакого значения! Соня: Это для тебя не имеет значения!» |
|
Утрата ценностей или их обессмысливание — верности, чистоты, способности жертвовать собою (Елена). |
Верность ценится выше, чем неверность (Рита, с. 105). |
|
Важность труда: А праздная жизнь не может быть чистою (Астров). Скука и праздность заразительны (Соня). |
Важность труда: дословное цитирование слов Астрова (с. 107). Нечестно, что одни работают на других, в то время как те развлекаются (Рита, с. 136). |
По ходу развития действия в «Незначительных бедах» начинает преобладать пародийное начало. Гамбаро всё дальше отходит от чеховского текста, а голоса протагонистов обеих пьес начинают противоречить друг другу:
|
Дядя Ваня |
Незначительные беды |
|
Надо быть милосердным и благодарным (Соня). |
Надо быть добрым, но не глупым. Злодеи не достойны милосердия (Рита, с. 135). |
|
Это поколение безнадежно. Даже порядочному и интеллигентному человеку невозможно стать счастливым, обывательская, презренная жизнь превращает любого в пошляка. Быть может, в будущем люди найдут средство, как быть счастливыми (Астров). |
Жизнь полна трудностей. Ни в чем нельзя быть уверенным. Нас используют, нам все время лгут, хотим мы это признавать или нет. Но вероятно, можно жить по-другому (Рита, с. 124). Нельзя отказываться от радости. Нельзя перекладывать ношу своей боли на чужие плечи и красть у других радость (Рита, с. 128). |
|
Театральная жалость к себе, пропасть между словом и делом (Серебряков, Войницкий). |
Нельзя все время жаловаться, нужно ценить свою жизнь. Временами счастье вполне возможно (Рита, с. 132). |
|
Нужно жить, нужно иметь веру. На том свете мы все отдохнем и обретем радость (Соня). |
Рита: «Не смей поминать всуе имя Божье, идиот!» (с. 112). Вера не имеет значения, существует только мир людей, мир межличностного взаимодействия и человеческих отношений. Важно то, что происходит здесь и сейчас, а не по ту сторону смерти. Рита: «Сначала нужно прожить эту жизнь» (с. 142). |
|
Здесь и сейчас надо трудиться для других (Соня). Смысл жизни в том, чтобы приносить пользу человечеству (Астров). |
Не стоит быть чересчур хорошим (при этом другие не могут быть по-настоящему плохими: только мелочными и лживыми). Не надо позволять себя эксплуатировать. Это — неверное понимание любви (Рита, 131). Хорошие тоже могут реагировать непредсказуемо, могут устать от притеснений и страданий (Рита, с. 135). |
|
Безответная любовь: смирение, бессмысленное ожидание, страх отдаться настоящему чувству, боль расставания (Соня, Войницкий, Елена Андреевна, Астров). |
Жертвы ради безответной любви не имеют смысла (Рита). Отношения, которые зашли в тупик, нужно прерывать. Необходимо научиться жить своей жизнью. Те, кто этого не умеют, не умеют любить (Рита, с. 139). Не надо постоянно отдавать, если ничего не получаешь взамен. «Видеть» означает любить по-настоящему, целиком и полностью быть с человеком. С теми, кто нас не любит, нужно расставаться легко. Нужно беречь настоящие привязанности. Любовь, не приносящая радость, нас разрушает. Невозможно управлять чувствами, но можно самому решать, как именно вы будете любить (Рита, с. 141). |
Кроме того, Гамбаро, в отличие от Чехова, наделяет истинную любовь новым социальным и этическим измерением. Именно об этом говорит Рита:
«И в бедах, и в радостях, все мы связаны одной веревкой. Ослабишь чересчур хватку — потеряешь. Станешь тянуть сверх меры — потеряешь» (с. 132).
«Будем ждать вместе, слабые, обделенные. Пока не пришел наш час, научимся вместе быть сильными, научимся жить. По-другому» (с. 142).
Для того чтобы научиться жить по-другому, важны взаимная любовь и поддержка. Тогда появятся силы начать менять мир вокруг себя, каким бы враждебным он ни казался, силы сказать «нет» лжи и «да» радости, появится возможность жить счастливо на этом свете. В пьесе Гамбаро на первом месте — история любви, рассказ об отношениях между людьми, раскрывающий истинную природу человеческих чувств. Идеологическая установка, предлагаемая Гамбаро, соответствует понятию «автономной этики»6. Автор не руководствуется никакими сторонними этическими нормами при оценке поступков своих персонажей. При этом ложь рассматривается как инструмент власти и контроля. Особое внимание она уделяет преодолению пропасти между словом и делом, а также личному нравственному усилию каждого человека, каким бы незначительным оно ни казалось со стороны. Гризельда Гамбаро трактует справедливость и социальную солидарность не только как политические феномены, но видит в них ключевые общечеловеческие добродетели, в первую очередь необходимые для того, чтобы научиться жить «по-другому».
Перевод с испанского Анастасии Шамариной
Литература
Bajtin, Mijail. Problemas de la poética de Dostoievski, México, Fondo de Cultura Económica, 1988. Bentley, Eric. Craftmanship in Uncle Vanya, Bristow, 1946, pp. 349—68.
Brustein, Robert. De Ibsen a Genet: la rebelión en el teatro. Buenos Aires, Troquel, 1970. Castoriadis, Cornelius. «Miserias de la ética», en Zona erógena, № 22, 1994.
Chéjov, Antón. Teatro completo, Buenos Aires, Adriana Hidalgo, trad. Galina Tolmacheva, 2003.
Gambaro, Griselda. Penas sin importancia. Teatro 5, Buenos Aires, La Flor, 1991.
Genette, Gérard. Palimpsestos. La literatura en segundo grado, Madrid, Taurus, 1989.
Giella, Miguel Angel. «Griselda Gambaro: la ética de la confrontación», en Teatro. Nada que ver. Sucede lo que pasa, Ottawa, Girol Books, 1983, pp. 21—37.
Gilman, Richard. Chekhov's Plays: An Opening into Eternity, New Haven, Yale University Press, 1997.
Gottlieb V. and Allan P., eds. The Cambridge Companion to Chekhov, Cambridge University Press, 2002.
Martini Stella, Maris. «La «comedia humana» según Gambaro», en Mazziotti, Mazziotti Nora, ed. Poder, deseo y marginación. Aproximaciones a la obra de Griselda Gambaro, Buenos Aires, Puntosur, 1989, pp. 25—39.
Mizraje, Maria Gabriela. Argentinas de Rosas a Perón, Buenos Aires, Biblos, 1999.
Taylor, Diana, ed. En busca de una imagen. Ensayos críticos sobre Griselda Gambaro y José Triana, Ottawa, Girol Books, 1989.
Примечания
Первая публикация на испанском языке в электронном журнале: Revista del ССС / Primera Época. Edición 4. Año: 2. Publicado en: Septiembre / Diciembre 2008. [email protected]
1. Eric Bentley, In Search of Theater, New York, Vintage, 1953, p. 339. Citado por Gilman, 1995: 105. В переводе на русский («Мастерство в «Дяде Ване»») данная работа публикуется в настоящем сборнике. — Прим. ред.
2. Martini Stella, Maris. «La «comedia humana» según Gambaro», en Mazziotti, Mazziotti Nora, ed. Poder, deseo y marginación. Aproximaciones a la obra de Griselda Gambaro, Buenos Aires, Puntosur, 1989, p. 27.
3. Ibid.
4. Gambaro, Griselda. Penas sin importancia. Teatro 5, Buenos Aires, La Flor, 1991. Здесь и далее в тексте в скобках указаны страницы.
5. Bajtin, Mijail. Problemas de la poética de Dostoievski, México, Fondo de Cultura Económica, 1988.
6. Castoriadis, Cornelius. «Miserias de la ética», en Zona erógena, № 22, 1994.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |