Краткое изложение доклада, возможность прочесть который на конференции в Москве в августе 2014 года автор упустил1.
В данном докладе автор хотел бы предложить единую интерпретацию «Вишневого сада», в которой был бы выражен доминирующий тематический и структурный принцип, охватывающий как идейные, так и композиционные аспекты пьесы.
Для «Вишневого сада» характерна — возможно, в большей степени, чем для других чеховских драм — плотная сеть многочисленных тематических средоточий, не дающих возможности решить, какой смысл существеннее или главнее; другими словами, не позволяющих ответить на вопрос, «о чем» написана эта пьеса2. Среди тематических кластеров, претендующих на центральное место, можно выделить социальные (в особенности классовые отношения и сдвиги в общественной иерархии), поколенческие (отношения отцов и детей, и шире — старших и младших), финансовые, культурно-образовательные, относящиеся к экологии и проблемам окружающей среды, психологические отношения (как внешние — между героями, так и внутренние, личные; особенно выделяются противопоставления самопоглощенности и альтруизма, проблемы памяти и забывчивости) и мн. др.
Все эти и иные темы, по-видимому, находятся в состоянии равновесия, которое не дает ни одной из них явного преимущества перед другими. Исходя из этого, можно предположить, что пьеса представляет собой совершенный образец чеховского «демократического» или «эгалитарного» подхода к тематике, и тем самым дополнить хорошо известное положение о том, что для Чехова в поздних пьесах характерно «эгалитарное» отношение к персонажам: здесь ни один герой (или даже пара героев) не является «главным».
В докладе также была бы предложена определенная, восходящая к структурализму, методология для определения того, какая из тем оказывается «выдвинутой» («центральной») на фоне других: центральное положение темы прямо пропорционально ее функции главенства. Другими словами, если темы A и B могут быть включены в одну категорию, все члены которой подчинены теме C, а тема C не может рассматриваться как подчиненная A или B, то C оказывается ближе к центру, чем A и B, и тогда произведение (рассказ, пьеса и т. д.) оказывается «посвящено» в первую очередь теме C.
В «Вишневом саде», как было бы показано в докладе, имеется такая главенствующая тема: это тема «упущения» (недостижения, пропуска) чего-либо. Не достигаются поставленные цели, упускаются возможности и т. д. Все проскальзывает между пальцами, практически ничего нельзя удержать под контролем. Важно отметить, что остальные темы при интерпретации могут рассматриваться как подчиненные этой всеохватной сверхтеме: недостигнутые цели и упущенные возможности встречаются повсеместно: потеря имения, гибель Гриши в предыстории, судьба Фирса в финале, утрата рецепта вишневого варенья, легкость, с которой приходят и уходят деньги (вспомним золотой, который дает Прохожему Раневская, или неожиданное открытие глины в имении Пищика, а также другие большие и малые «денежные» дела), поезд, который проспал в первом акте Лопахин; потеря галош Трофимова и находка чьих-то чужих галош; удар палкой, полученный Лопахиным, хотя и предназначавшийся Варей Епиходову; «двадцать два несчастья» этого последнего; несостоявшееся брачное предложение (Лопахин и Варя) и т. д., и т. п. Может быть, ярче всего эта тема проявляется в том, что все герои не могут ни понять, ни правильно отреагировать на неосмотрительность и безответственность владельцев имения, в особенности Раневской — виновницы происходящих несчастий, которая обезоруживает окружающих своим обаянием. Я специально даю здесь образец «случайного каталога», в котором перемешаны самые банальные и маловажные случаи с наиболее существенными событиями пьесы. Все другие темы без исключения подчинены этой сверхтеме, которая присутствует повсеместно — именно так, а не наоборот.
Более частный тезис моей работы состоит в том, что «Вишневый сад» НЕ ЯВЛЯЕТСЯ пьесой, в которой говорится в первую очередь о социальных классах и сдвиге в иерархии, когда на смену дворянам-землевладельцам приходят новые капиталисты. Безусловно, все эти темы играют важную роль в «Вишневом саде». Более того, социальная тематика отличает данную пьесу от других главных чеховских драматических сочинений, где общественные проблемы не столь важны. Действительно, «Вишневый сад» — это социальная пьеса, но это не социальная пьеса ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ. В ней преобладает тема «упущения» в том смысле, как это было определено выше: «упущение» есть родовое понятие, по отношению к которому социальные, семейные, любовные, родительские и прочие проблемы оказываются видовыми: «упущение» — это организующая тема, в то время как другие темы организованы ею.
Если исходить из этих тезисов, то те интерпретации пьесы, в которых в структурной и тематической иерархии выдвигаются на первый план другие темы, в особенности социальные, можно назвать «недотрактовками» («misinterpretations») — не потому, что эти темы отсутствуют в пьесе, но потому что они не столь значимы, как полагают исследователи.
Последнее, но не самое маловажное, положение. Решающую роль для доминирования темы «утраты» играет финал пьесы. В моей книге о поэтике Чехова показано, как писатель конструирует этот финал с помощью набора потенциальных окончаний (я насчитал их одиннадцать). Если бы Чехов решил завершить пьесу одним из этих альтернативных финалов, помещенных в текст еще до ее конца, то перед нами была бы другая пьеса. Каждый из этих потенциальных финалов выдвигает на первый план свою тему и в случае реализации нарушил бы баланс в ее пользу. Появление Фирса и слова, которые он произносит, особенно последнее («недотепа»), смещает шаткое равновесие в сторону темы «утраты».
В заключение надо сказать, что примечательной и очень характерной для Чехова чертой оказывается то, что пьеса, главной темой которой является небрежность, безответственность, «ускользание сквозь пальцы» и т. д., сама по себе являет пример крайне тщательной и ответственной работы над текстом, какой только можно найти в мировой литературе. Чехов ничего не оставляет на волю случая, он обладает всей полнотой власти над своим художественным миром — от мельчайших деталей до всеохватных идей и сил. Таков один из кажущихся парадоксов, типичных и для этой пьесы и для феномена чеховского творчества в целом.
Перевод с английского Андрея Степанова.
Примечания
1. Если бы автор не упустил возможность представить полный вариант этого доклада на конференции, он дополнил бы общие тезисы подробным анализом пьесы.
2. Замечу, что логически предшествующий этому тезису вопрос о том, следует ли определять главную доминирующую тему (или тематический кластер) в художественных произведениях вообще, и в чеховских в частности, и как и когда это делать, имеет теоретический характер и потому не обсуждается в данной работе. Предполагая, что подобное определение обоснованно и необходимо — как это предполагается здесь, по крайней мере, для «Вишневого сада», — автор доклада пытается решить только вопрос о том, как это возможно сделать и каков будет результат подобной попытки для данной пьесы.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |