...Редкая постановка, даже несовершенная в целом, обходится без деталей, открывающих с неожиданной стороны характер какого-нибудь героя. Это иногда позволяет прочитать знакомый текст по-новому. Многое зависит от таланта актера — посредника между автором, режиссером и зрителями.
Признаться, я не люблю придирчиво сличать сценический вариант пьесы с авторским и не стараюсь во «всеоружии» знаний во что бы то ни стало ограждать чистоту классического произведения от режиссерского «волюнтаризма». Вспоминая жестокие бои вокруг эфросовского «Вишневого сада», который теперь во многом кажется театральной классикой, приведу слова Чехова, обращенные в 1902 г. к одной актрисе: «...не бойтесь автора никогда. Актер — свободный художник. Вы должны создавать образ совершенно особый от авторского. Когда эти два образа — авторский и актерский — сливаются в один, то получается истинное художественное произведение. Вот Чайковский написал совершенно нового «Евгения Онегина», чем Пушкин. А вместе они создают чарующее художественное произведение»1. Контекст этого суждения довольно широк: работу композитора над романом Пушкина скорее можно сблизить с режиссерской, нежели с актерской трактовкой оригинала, хотя Чехов в этом своем совете актрисе имел в виду как раз свободу исполнителя роли. Но эта широта позволяет думать о непредвзятом отношении Чехова к возможностям театральной интерпретации литературы. Другое дело, что личный опыт общения с театром доставлял ему много страданий и вскоре в случае с «Вишневым садом» вызвал чувство, что многие актеры не поняли пьесу. В словах об опере была выражена общая позиция, а в основе недовольства постановками своих пьес были конкретные факты, предстающие в этой позиции как исключение из правила.
Думая обо всем этом, не станем оценивать актерские работы над «Вишневым садом», а попытаемся некогда увиденное на сцене нами (или другими) соотнести с тем, что известно из самой пьесы, и благодаря театру найти потенциальные смыслы, в ней заложенные. Соглашаясь или не соглашаясь с театральной интерпретацией литературных героев, можно находить в них что-то, не замеченное прежде.
Характер человека проявляется в его мыслях и чувствах, но — особенно — в общении с другими (что обнажает иногда скрытые уголки и его внутренней жизни). Диалоги с окружающими людьми проливают свет не только на каждое «главное лицо предлагаемых ниже очерков, но и на их собеседников и соучастников в событиях. Поэтому, чтобы не было избытка повторений в этой главе, мы отказались от «поголовного» перечня героев с сопоставлением авторской и актерской трактовки. Своеобразие всех лиц «Вишневого сада», как нам кажется, обнаруживается и в других разделах книги, включая главу о трудностях его перевода и Приложения. Ибо как можно понять пьесу, минуя речь героев?
Примечания
1. Бутова Н.С. Из воспоминаний // Чехов и театр. М., 1961. С. 346.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |